Сталь и Кислота

Глава 19

Sia – Salted Wound

Бонни просыпается от резкого, непонятного звука. 

Вздрагивает всем телом, распахивает глаза и подскакивает на кровати. Она больше не в коморке в ресторане, а в какой-то просторной, но мрачной комнате. Девушка медленно выпрямляется, недоуменно моргая и пытаясь понять, как попала сюда. 

Она мало что помнила. Помнила, как Кай свернул Кэролайн шею, перед этим заставив Беннетт принять его сторону против его отца. Дальше – пустота. 

Как они выбрались? Кто снял ее заклинание? Где она, черт возьми, находится? 

— Наконец-то, ты проснулась, – раздался над ее ухом знакомый голос, и она отпрыгнула в сторону, едва не свалившись с кровати. 

Кай ухмыльнулся, падая на подушку и закидывая руки за голову. На нем была какая-то футболка и джинсы, и Бонни мысленно отметила, что в костюме он нравился ей больше. 

"Ради бога, заткнись!" 

— Где мы? – отчеканивает она, хмурясь и сверля его недовольным взглядом. 

Кай обводит глазами комнату, словно видит ее впервые, потом переводит взгляд на Бонни и медленно произносит:

— Ты же согласилась на мои условия. Разве нет? 

Она раздраженно кивнула, ощутив, как неприятно кольнуло в груди. Она фактически предала своих друзей. Но черт возьми, он мог убить Кэролайн, а этого она допустить не могла. 

Она прекрасно понимала, что всю жизнь будет жалеть об этом решении, но выбора у нее не было. Точнее, был, но он ее решительно не устраивал. 

— Я спросила тебя – где мы? 

— Чей-то заброшенный дом, – пожал плечами парень, рассматривая ее. — Я "арендовал" его на время, пока ты будешь помогать мне готовиться к нашей "секретной операции".

Бонни удивленно моргнула, хотя еще секунду назад была уверена, что ее больше уже ничто не удивит. Этот парень сводил ее с ума своей непредсказуемостью. У него всегда был козырь в рукаве, а она не представляла, как такое возможно. 

Он был не просто неуравновешенным, оскорбленным мальчишкой. Он был по-настоящему умным и хитрым парнем. Гремучая смесь. 

— Что за "секретная операция"? И вообще, как мы выбрались?

— Пришла моя любезная сестрица Оливия и помогла нам. А потом, я просто переместил нас в другое место, понимаешь? – его тон был похож на тот, которым разговаривали с душевнобольными.