Двое лгут, когда вместе

12

Как некстати она решила поиграть в героиню, потому что на следующий день начинались занятия, а она едва могла двигаться в постели. Ночью Гермиона слышала, как Драко спускался несколько раз в гостиную, и каждый раз хлопал дверью пуще прежнего, словно хотел ее разбудить и вывести на ночные разговоры, но она была слишком измотанной и злой, поэтому упорно игнорировала его ночные похождения. Теперь она стала школьной знаменитостью, особенно среди слизеринцев. Казалось, каждый считал своим долгом сухо кивнуть ей по дороге в Большой зал.

Кроме Малфоя, конечно.

Он провел ее к гриффиндорскому столу пустым взглядом и за весь завтрак ни разу не посмотрел в ее сторону. От этого Гермиона чувствовала себя паршиво. Теодор Нотт наоборот пытался поймать ее взгляд, установить хоть какой-то контакт, чтобы показать, что он не враг, что он искренне сожалеет о случившемся, и на каждый его кивок она отвечала улыбкой. Настойки мадам Помфри подействовали, и еще вчера ноющие боли отступили, уступая место синякам. Тео выглядел куда лучше: разбитая бровь и счесанная щека практически затянулись, и только небольшой шрам напоминал о вчерашнем.

Гермиона лениво жевала завтрак, усердно пытаясь протолкнуть омлет в горло, но аппетит напрочь отсутствовал. Она вообще в этом году плохо питалась и спала, и причина тому — ненавистный Малфой. Казалось, его излюбленным делом в этом году стало отравление ее жизни. У него прекрасно получалось. Десять очков Слизерину. Усмехнувшись про себя, Гермиона повернула голову и заметила стоящего рядом Рона.

— Не возражаешь? — он сжимал в одной руке яблоко, а в другой — папайю. Гермиона слегка улыбнулась и подвинулась ближе к Дину Томасу, освобождая место для Рона. — Как ты? — первый завел разговор друг.

— Удивительно, но жить буду.

— Тебе нужно набираться сил, поэтому... — он положил перед ней фрукты и смущенно улыбнулся.

Улыбка, из-за которой она не спала столько ночей, и глаза, которые когда-то свели ее с ума, находились так близко, что закрывали собой весь мир. Раньше Рон был для нее всем: лучшим другом, любимым парнем и просто преданным человеком, которому без зазрения совести можно было рассказать любой секрет. Ей нравилось проводить время с друзьями, коротать с ними холодные хогвартские вечера, читать в гостиной Гриффиндора книги, пока ее любимые мальчишки сражались на заколдованной шахматной доске. И сейчас, глядя на веснушчатое лицо Рона, она почувствовала себя паршиво. Словно весь спектр негативных эмоций, что столько лет исходил от Малфоя, передался ей. Удивительно, что ее волосы до сих пор не приобрели платиновый оттенок.