Они перенесли судью в его комнату, уложили на постель. Потомспустились по лестнице и постояли с минуту в холле, нерешительнопереглядываясь.
— Что будем делать? — уныло спросил Блор.
— Сначала подкрепимся. Чтобы выжить, нужны силы, — ответилЛомбард.
Они снова отправились в кухню. Открыли банку языка. Елимашинально, без аппетита.
— В жизни больше не притронусь к языку, — сказала Вера.
Покончив с едой, все остались сидеть на своих местах.
— Нас всего четверо, — сказал Блор. — Чья очередь теперь?
Доктор Армстронг удивленно посмотрел на него.
— Если мы будем начеку, — машинально начал он, запнулся, иего тут же прервал Блор:
— Так и он говорил… И вот погиб же!
— Хотел бы я знать, как это случилось? — сказал Армстронг.
Ломбард чертыхнулся.
— Задумано хитро. Убийца притащил водоросли в комнату миссКлейторн, а дальше все было разыграно прямо как по нотам. Мы решили, что мисс Клейторнубивают, кинулись наверх. А убийца воспользовался суматохой и застиг старикаврасплох.
— Как вы объясните, почему никто из нас не услышал выстрела?— спросил Блор.
Ломбард покачал головой.
— Что вы хотите: мисс Клейторн вопила, ветер выл, мы бежалик ней на помощь и тоже кричали кто во что горазд. Как тут услышать выстрел? — ипомолчав, добавил: — Но больше мы так не попадемся. В следующий раз емупридется придумать что-нибудь другое.
— Ему это раз плюнуть, — сказал Блор многозначительно. Ипереглянулся с Ломбардом.
— Нас здесь четверо, и мы не знаем, кто… — начал Армстронг.
— Я знаю, — прервал его Блор.
— Я совершенно уверена… — сказала Вера.
— Я ничуть не сомневаюсь… — с расстановкой сказал Армстронг.
— А я, — прервал его Ломбард, — наконец-то догадался…
Их взгляды скрестились.
Вера поднялась, ноги у нее подкашивались.
— Я плохо себя чувствую, — сказала она. — Пойду спать… Ябольше не выдержу.
— Пожалуй, я последую вашему примеру, — сказал Ломбард. —Что толку сидеть и глазеть друг на друга?
— Лично я не против, — сказал Блор.
— Ничего лучше не придумаешь, — пробормотал доктор. — Хотя яполагаю, что никто не сомкнет глаз.
Все одновременно двинулись к двери.
— Хотелось бы мне знать, где сейчас револьвер? — спросилБлор.
Четверка молча поднялась по лестнице.
На площадке разыгралась поистине фарсовая сцена. Каждыйостановился перед дверью своей комнаты и взялся за ручку двери. Затем враз, какпо команде, все вошли в комнаты и захлопнули за собой двери. И тут жепослышался шум задвигаемых засовов, скрежет ключей, грохот перетаскиваемоймебели.
Насмерть перепуганные люди забаррикадировались на ночь.
Просунув в ручку двери стул, Ломбард облегченно вздохнул инаправился к ночному столику. При неверном свети свечи долго разглядывал своелицо в зеркале. Потом тихо пробормотал себе под нос: «Эта история и тебе началадействовать на нервы».
Хищная улыбка промелькнула на его лице. Он быстро разделся.Подошел к кровати, положил часы на ночной столик. Выдвинул ящик — и глаза унего полезли на лоб: в ящике лежал револьвер…
Вера Клейторн лежала в постели. У ее изголовья горела свеча.Она боялась темноты.
До утра со мной ничего не случится, — повторяла она какзаклинание. — Прошлой ночью ничего не случилось, и сегодня ночью ничего неслучится. Ничего не может случиться. Дверь заперта на ключ, засов задвинут.Никто сюда не войдет…
И вдруг ее осенило: «Да я же могу остаться здесь! Остаться вэтой комнате, никуда из нее не выходить! Бог с ней, с едой! Я могу остатьсяздесь, пока не подоспеет помощь! Надо будет — просижу здесь сутки, а нет, так идвое суток…
Останусь здесь. Так-то оно так, но сможет ли она столькопросидеть взаперти. Час за часом наедине со своими мыслями: ведь ей ипоговорить будет не с кем, и заняться нечем…»
И мысли ее возвратились к Корнуоллу, к Хьюго, к еепоследнему разговору с Сирилом: «Паршивый мальчишка, вечно он ныл и канючил…Мисс Клейторн, почему мне нельзя к скале? Я доплыву. Спорим, что я доплыву?..
Неужели это она ему ответила? Ну, конечно же, Сирил, тыдоплывешь! Какие могут быть сомнения».
«Значит, мне можно поплыть к скале, мисс Клейторн?»
«Видишь ли, Сирил, твоя мама вряд ли это разрешит. Давайсделаем так. Завтра ты поплывешь к скале. Я в это время отвлеку мамуразговором. А когда она тебя хватится, ты уже будешь стоять на скале и махатьей! То-то она обрадуется!»
