Правила плохого тона для начинающих//LISKOOK

27. Не отпущу тебя.

Следующие два дня я провела дома, притворившись заболевшей. Понимаю, что совсем завралась, но ходить в школу и видеться с Чонгуком – выше моих сил. Я и так слишком много думала о нём всё это время, валялась на кровати и слушая песни любимых рок-групп, полюбившихся только благодаря ему. Невольно прокручивала в голове все совместные моменты, почти физически ощущая прикосновения парня, его поцелуи и все те чувства, что испытывала только рядом с ним. Словно мазохистка вновь и вновь вылавливала из памяти воспоминания о Чонгуке, которые причиняли всё более сильную боль, но я продолжала над собой издеваться, душа в подушке рыдания. Суббота прошла точно так же. Мама даже порывалась вызвать врача, глядя, как я безвылазно лежу на кровати в своей комнате, позабыв о еде и необходимости хоть изредка с кем-то общаться. Только музыка в наушниках и одна точка на потолке, на которую я неотрывно смотрела, мысленно находясь за пределами этой спальни, этого дома, где-то рядом с Чонгуком, не уходившим из моей головы, как ни старалась. Я ощущала себя беспомощной, разбитой… и бесконечно жалкой, ведь нельзя так сходить с ума по тому, кто сделал настолько больно. Утро воскресенья началось с неожиданно раннего пробуждения и осознания того, что жизнь ведь не закончилась, глупо хоронить себя заживо в столь раннем возрасте, бессмысленно валяясь на кровати. Мне не следует прятаться, убиваться воспоминаниями или сторониться Чонгука. Нужно просто научиться жить с пониманием того, что ничего уже не вернёшь. Просто закончился один жизненный этап – начнётся новый, от старого останутся красивые воспоминания, глупые иллюзии… и боль где-то в душе, на излечение которой понадобится ещё много времени. По-хорошему, должна бы просто вычеркнуть  Чона из своей жизни и, как ни в чём не бывало, жить дальше, показав парню, что я сильнее, чем кажусь на первый взгляд, прекрасно обойдусь и без него… Но на деле пришлось признать – это рядом с ним я стала сильной, он научил самой выбирать жизненный путь, а не поступать в угоду кому-то, научил просто веселиться, и дал возможность почувствовать себя действительно свободной, пусть и на короткое время. Это бесценно для меня, и забывать полученные уроки я не собираюсь, наоборот, научусь быть той самой Лисой,которой втайне всегда мечтала стать – независимой и уверенной в себе – только теперь без Чона и без кого-либо другого.

В понедельник я позавтракала вместе с мамой, всем своим видом демонстрируя жизнелюбие и беззаботность, переоделась в узкие тёмные джинсы, белую футболку и светло-сиреневую кофту с длинными рукавами, взяла собранную с вечера сумку и уверенно отправилась в школу, стараясь за маской спокойствия скрыть страх перед встречей с Чонгуком, урок которого неизменно стоял вторым в расписании. Парень как всегда умудрился опоздать, ввалившись в класс через пять минут после звонка. Заметив меня, Чонгук  замер на пару секунд возле двери, смотря с явным изумлением, но быстро справился с эмоциями и спокойно прошагал к своему месту за письменным столом. Он выглядел каким-то странно уставшим; на лице появилась щетина, делающая его старше, даже строже, а во взгляде больше не читался тот озорной мальчишеский блеск, который мне так полюбился. Всего за четыре дня Чонгук изменился, представ предо мной в другом образе, однако всё равно не став из-за этого для меня чужим, от чего в горле появился горький комок, с которым пыталась справиться, потупив взгляд на поверхность парты.