farm boy; joshler [ru]

30

Тайлер

две недели.
вот сколько времени мне осталось провести с Джошем.

мое сердце остается стиснутым в метафорический кулак, крепко сжимающийся в груди, пока я одеваюсь в церковь.

церковь, где я чувствую себя как дома.
под этим я подразумеваю, что чувствую себя осужденным.

я застегиваю последнюю пуговицу на рубашке и спускаюсь вниз с полным сознанием и пустым желудком.
завтрак готов для меня на столе. тарелка с яйцами, беконом и тостами рядом со стаканом апельсинового сока.
я сажусь на свое место и смотрю на Джоша, который уже почти закончил есть.
сегодня утром он выглядит особенно хорошо, и я стараюсь запомнить каждую деталь, пока ем.

то, как у него очертания глаз, то, как его губы расположены под очаровательным носом.
мои глаза скользят вниз по его шее, широким плечам и сильным рукам, которые ведут к теплым мозолистым рукам.
покончив с едой, я встаю и ставлю тарелки в посудомоечную машину. Джош и Скотт все еще сидят за столом, пьют кофе и ждут меня.

- мальчики, вы готовы?- Скотт допивает свою кружку и встает, чтобы аккуратно поставить ее в раковину, хотя посудомоечная машина находится в трех шагах от него.

- готовы.

когда мы уезжаем на грузовике скоттса, мы с Джошем садимся сзади.
мы добираемся до старого здания с минимальным разговором.
Скотт выбирает место для парковки, и мы все выходим из машины, проходя внутрь, чтобы найти место, где можно присесть.
Скотт сидит рядом с Мисс Пэтти, а мы с Джошем сзади.

Джош берет мою руку в свою и слегка сжимает.
мы держим наши переплетенные руки по бокам, чтобы никто не видел.

я пытаюсь представить себе, какой была бы жизнь, если бы нам не приходилось прятаться.
я пытаюсь представить себе тот день, когда я смогу свободно держать своего мужа за руку, не боясь осуждения.

проповедник занимает свое место впереди и начинает свою проповедь, рассказывая всем присутствующим о том, что почти все уже знают.
я стараюсь слушать, обращать внимание на монотонные слова, исходящие из его уст, но так трудно сосредоточиться на небольших разделах и деталях Библии, когда я борюсь со своей религией все вместе.

это тяжелое чувство, оно давит мне на грудь и гложет мозг.
я всегда верил в Бога без всяких сомнений, я вырос в церкви и даже был в церковном лагере несколько раз.
но теперь, когда моя сексуальность не соответствует чьим-либо ожиданиям или социальным нормам, моя голова и сердце, моя сексуальность и духовность находятся в состоянии войны с самими собой.
я снова задаюсь вопросом, верю ли я в Бога, потому что у меня есть вера, или я верю в Бога, потому что я вырос в христианском доме, окруженный этой фигурой, которую мы называем отцом, как кто-то слишком молодой, чтобы сомневаться в этом.