Зверьё

Встреча. Часть 6

　　　Настроение Матвея заметно улучшилось, как только автобус завернул на перекрёстке, увозя в неведомые дали неприятную особу. Не успел он сделать и пары шагов в сторону школы, как телефон завибрировал. Уже зная кто звонит, парень зло посмотрел на экран и увидел надпись «Холоп Сенька», которая едва его не рассмешила, ведь она сменила «Брат» только вчера: Арсений разбил на кухне банку с компотом, а мама заставила его мыть всю квартиру, чтобы в следующий раз «зашивал дырявые руки», как она сказала.

　　　— Государь на проводе, — Матвей услышал недовольное шипение в трубке. Было очевидно, что это не помехи, а недовольный Арсений.

　　　— Ты где? Линейка скоро кончится, — брат говорил шёпотом, а рядом с ним слышались голоса и негромкое хихиканье девчонок.

　　　— Классная сильно злая? — Матвей отлично знал, что с исполняющей обязанности классного руководителя Ириной Борисовной, учителем биологии и химии, шутки плохи — один раз оступишься, потом всю жизнь прощение вымаливать придётся.

　　　— А то. Как собака. Но не из-за тебя. Витёк букет суперклеем намазал и ей подарил в начале линейки: она с математиком рядом стояла — обрадовалась так... Ещё бы... Боря его весь прошлый год унижала, а он ей цветочки тащит. Лол же? Вот бабы дуры! Ау! Больно! — в динамике раздался хлопок, после которого угрожающий высокий голосок одной из одноклассниц пообещал четвертовать Арсения, если он не заткнётся и не положит трубку. — Ладно, торопись. Сейчас Катька поёт последнюю песню, и конец. Не очень поёт, если честно. Да блин! Хватит! Угомонись! Ну, правда, ни слуха, ни голоса. Верещит, как ужаленный тюлень. С-с-с...

　　　В телефоне раздались короткие гудки, Матвей понял, что на брата совершено нападение подруги той самой Катьки. Ускорив шаг и боясь опоздать на первый классный час в новом учебном году, парень уже чуть ли не бежал. Услышав весь этот гомон, веселые голоса одноклассников, бодрого брата — Матвею тоже захотелось поскорее окунуться в эту праздничную атмосферу первого дня. Пусть всё, что его расстраивает в этом месте, на день отойдёт на второй план и позволит ему повеселиться хотя бы несколько часов в последнем школьном году.

　　　Разочарования, что он пропустил нечто важное, совершенно не было. Все школьные линейки, посвящённые первому сентября, всегда были одинаковыми: директриса — тучная женщина с крупной бородавкой на брови, наверняка снова рассказывала, что город завален цветами, кругом прекрасные ароматы и милые первоклашки, одиннадцатиклассникам пожелала удачи в сдачи ЕГЭ и объявила о своей гордости за них. Не пройдёт и нескольких месяцев, как она влетит в класс Матвея, словно фурия, и будет визжать, как она ими разочарована. Всё это пройдено ни одним поколением одиннадцатых классов. И после нудной речи начнутся такие же нудные выступления: сначала первоклашек, читающих глупые стишки, что набирают воздух в лёгкие после каждой прочитанной строчки — о, ещё, несомненно, рядом с ними все увидят снующую классную с микрофоном и кивающую новым подопечным головой в такт — потом пойдут бездарные выступления учеников постарше, и завершит этот праздник безголосая выпускница из параллельного. Подробно вспомнив прошлогоднее первое сентября, Матвей даже обрадовался, что это ему удалось пропустить.

　　　Свернув с тротуара на территорию школы, парень быстро вбежал по ступенькам вверх и открыл двери в храм знаний. Всюду сновали нарядные ученики и ученицы в костюмах и платьях, Матвею стало немного неудобно за свой совершенно неподобающий вид для столь яркой толпы. Казалось, что они с Арсением отнеслись к торжеству без должной ответственности. Может быть, им тоже стоило облачиться в пиджак и бабочку?

　　　Но войдя в свою аудиторию, Матвей тут же расслабился: самым нарядным оказался его сосед по парте, что нацепил на себя розовую футболку с нарисованным галстуком. Девушек Матвей в расчёт не брал: им дай только повод, чтобы приодеться — нацепят на себя всё, что висит в шкафу и вывалят на лицо годовые запасы косметики. Аромат в классе стоял, мягко говоря, сладковатый. От этого приторного запаха кружилась голова, и к горлу уже подкатывала тошнота.

　　　— Ну и вонь же тут! Вас не учили парфюмом пользоваться, или всё лето не мылись и решили заглушить ароматы свободы? — Матвей прошёл по ряду, стоящему вдоль окна, к последней парте, отодвинул ногой стул и с грохотом обрушился на сиденье рядом с соседом.

　　　— И мы рады тебя видеть. Почему на линейке не был? — Надя, будучи самой надоедливой и дотошной ученицей, всегда старалась быть в курсе событий, даже в те моменты, когда её это не касалось.

　　　Не ответив на вопрос, Матвей повернул голову к Арсению, что сидел за последней партой среднего ряда. Тот счастливо улыбаясь, закатил глаза и подпёр рукой щеку. Они бы с радостью сели вместе, но классная на замене настрого это запретила: их отметки от такой близости с друг другом оставляли желать лучшего. Так же в курс дела были поставлены и остальные педагоги, и теперь братья могли лишь обмениваться взглядами да записками за спиной учителей. Не сказать, что Матвей долго страдал от таких обстоятельств, лишь сначала было немного скучновато сидеть без Арсения, но, как оказалось, Сергей — его сосед по парте, был весьма неплохим парнем, с которым было о чём поговорить, когда преподаватель не может привлечь внимание нудной болтовнёй.

　　　— Как лето? — Сергей с интересом смотрел на Матвея желтовато-карими глазами, от чего-то всегда напоминающими загустевший мёд.

　　　— Ничего особенного, а у те... — не успел Матвей закончить фразу, как прозвенел звонок, объявивший о начале урока.

　　　— О, у меня столько всего произошло. Был в лагере и познакомился там... — Сергей замолчал при виде открывшейся двери кабинета. — Ладно, потом расскажу: на перемене.

　　　Матвей повернул голову в сторону вошедшей директрисы и ещё одного человека, за её спиной. Глаза парня расширились от удивления, к горлу от волнения подкатил ком, сердце забилось с бешеной силой, и внезапно накатило чёткое осознание неизбежности. Рядом с директором стояла девушка, которую Матвей меньше всего ожидал здесь увидеть. Тихо прошептав: «Только не она», — парень положил руки на парту и зарылся в них носом, желая, чтобы всё само собой как-то рассосалось.