Во благо Ордена Феникса

Главы 21-25

— Тогда давайте быстрее с этим покончим! — Люциус бросил презрительный взгляд в сторону Северуса. — Если мой повелитель позволит, я прошу разрешения наблюдать за исполнением обряда в частном порядке.
За столом вспыхнули громкие обсуждения.
— Я не для этого сюда явилась! — выкрикнула Беллатрикс.
Как только гомон немного поутих, Волдеморт пронзил Малфоя испытующим взглядом.
— Это очень необычная просьба, Люциус. По какой причине?
— Как вы заметили ранее, милорд, потому что это… личное оскорбление.
После очередной затянувшейся паузы Волдеморт милостиво кивнул.
— У остальных присутствующих ещё будет возможность встретиться с нашей гостьей. Также я воспользуюсь случаем и проясню один момент — любые дальнейшие попытки исполнить обряд в массовом порядке будут… сурово караться!
Наступило неловкое молчание.
— Мы дождёмся окончательного заключения, Люциус, — Волдеморт взмахнул бледной рукой, отпуская их.
Малфой схватил Гермиону за плечо, но прежде чем они успели двинуться в другую комнату, Беллатрикс шагнула навстречу, загородив им путь.
— Позволь мне её вылизать, — прорычала она. Хищные чёрные глаза опустились на промежность Гермионы.
— Нет, Белла, — Люциус сделал шаг вперёд и обошёл её. — Ты сможешь забрать грязнокровку позже.
Беллатрикс вцепилась чёрными ногтями в его мантию.
— Но я хочу, чтобы она была чистой, а не после того, что вы, грязные ублюдки, с ней сделаете!
— Раньше тебя это не останавливало, — холодно процедил Люциус. — А теперь убирайся с дороги!
Беллатрикс зашипела от негодования, но всё же отшатнулась в сторону. Не ослабляя мёртвой хватки, Малфой потащил Гермиону по направлению к одной из трёх дверей, прочь из главного зала.
— Приведи Снейпа, — кинул он оборотню, который стоял у выхода.
Гермиона позволила втолкнуть себя в другую, меньшую комнату, освещённую лишь несколькими факелами, воткнутыми в канделябры на стенах. Посреди комнаты стояла широкая кровать с балдахином, а возле камина был низкий столик рядом с двумя креслами.
— Раздевайся, — бросил он Северусу, пока сам направился с Гермионой к одному из кресел.
Сев в него, Малфой неожиданно потянул Гермиону к себе на колени.
— А теперь посмотрим, что тут у нас… — пробормотал он, раздвинув ей ноги так широко, что, когда она села на него сверху, он смог свободно закинуть под ней ногу на ногу.
Гермиона почувствовала себя книгой, которую он собирался прочесть. Вместо этого Малфой положил руку ей на живот, его длинные пальцы упирались в нижнюю часть её груди. Постепенно он продвигался ладонью всё выше, чувствуя, как она медленно вдыхает и выдыхает под его рукой. Его большой палец скользнул под бюстгальтер, и Люциус начал медленно массировать грудь, пристально наблюдая за ней.
— Не представляю, как они убедили тебя лечь под Снейпа, чтобы защитить его, — тихо заговорил Люциус, успокаивающе проводя пальцами по её спине и незаметно расстегнув застёжку. — Однако я считаю его… счастливцем, — с последним словом он позволил бюстгальтеру свободно упасть на пол. Малфой пробежался опытным взглядом по её груди; осторожно прикасаясь к увиденному, он погладил подушечкой большого пальца один сосок. Гермиона судорожно вздохнула, когда тот напрягся и сморщился. В его серебристых глазах вспыхнуло желание, и Люциус облизнулся, увлажняя пересохшие губы. — Такая отзывчивая… — прошептал он, а затем прижался носом к её груди и глубоко вдохнул. — Я забрал с собой твой запах, — пробормотал Малфой, щекоча кожу Гермионы своим дыханием. — Я мучил себя им, задаваясь вопросом, когда же у меня появится шанс встретиться с его обладательницей. И попробовать тебя на вкус… — тут же быстро промелькнул его язык, и Гермиона почувствовала влажный след, остающийся вокруг нежных окружностей её груди. — Когда всё закончится… После того, как попробуешь нас обоих, я рекомендую тебе ещё раз подумать, кому из нас ты бы хотела принадлежать. Я смогу дать тебе… намного… больше, чем он, но пока никто не должен об этом знать. Пусть это будет нашим маленьким секретом.
— Кажется, теперь моя очередь, — Северус обхватил Гермиону за талию, резко поднял её на руки, развернулся и понёс к постели, после чего бросил на кровать.
— Ты — жалкий ублюдок! — Люциус вскочил на ноги и бросился за ним. — Ты не в том положении, чтобы диктовать условия! Скорее всего, ты сдохнешь ещё до конца вечера!
Северус повернулся к нему с бесстрастным выражением лица. Несмотря на полную наготу, он по-прежнему выглядел внушительно.
— И как долго ты проживёшь после этого? Или твой сын, если на то пошло?
Глаза Люциуса расширились от испуга, и он яростно ткнул в сторону Снейпа дрожащим пальцем.
— Не смей говорить со мной о Драко! Ты должен был его защищать! Но вместо этого ты защищал её — эту чёртову грязнокровку! Ты нарушил Непреложный Обет!
— Судя по всему, я этого не сделал, поскольку всё ещё жив, — Северус скрестил руки на груди. — Я сделал то, что для него же было лучше. За всё остальное ты можешь поблагодарить Тёмного Лорда.
Тем временем Гермиона потихоньку заползла под покрывало.
— Когда-нибудь твоё грёбаное высокомерие тебя погубит, Снейп! — прорычал Малфой.
Северус пренебрежительно фыркнул.
— Люциус Малфой читает мне лекцию о высокомерии, что же будет дальше?
— Что будет дальше?! После того, как ты сдохнешь — мы порвём эту маленькую сучку на части, — он посмотрел на Гермиону, которая постепенно переползала к дальнему краю кровати. — Ложись поверх покрывала! Быстро! — приказал Люциус, а затем наклонился ближе к Северусу. — Трахни её! — выплюнул он, резко развернулся, направляясь в другой конец комнаты, и раздражённо уселся в кресло.
Северус обернулся и посмотрел на обнажённую Гермиону, которая с обречённым видом подползала к середине кровати. Он был так сильно зол на неё, что зубы ныли от напряжения, но его сердце забилось быстрее, наполняясь мучительной болью при мысли о том, что она оказалась здесь и подвергла себя опасности, проявив безрассудную гриффиндорскую храбрость. «Она решила сделать это ради Ордена. И, без сомнения, ради Поттера». Но Северус не мог избавиться от чувства, что она делала это и для него тоже. На него нахлынуло всепоглощающее чувство вины, тем более не осталось практически никаких шансов, что они выберутся отсюда живыми и невредимыми.
— Возьми её сзади. И без разговоров. Никакой легилименции, — рявкнул Малфой через всю комнату.
«Как при всём этом ей удаётся вселять в меня надежду?»
Стоило Северусу приблизиться, карие глаза испуганно метнулись к Люциусу, который нервно разглаживал свою мантию, затем Гермиона снова посмотрела на Северуса, даря ему слабую несмелую улыбку.
«Разве она не знала, на что способны эти люди?»
Северус хотел накричать на неё, встряхнуть, наказать, но в то же время жаждал спрятать, обнять и сбежать вместе… прочь. Куда угодно.
Вместо этого он кивком приказал ей встать на четвереньки, и она повиновалась. Такое беспрекословное подчинение вскрыло на нём новую кровоточащую рану. Гермиона всегда была одной из наименее сговорчивых людей, которых он когда-либо знал. И вот она без сомнений и возражений делает всё, что от неё потребуют. Северус знал, что ей невероятно трудно. И таких эмоций, которые в данный момент переполняли его, он не чувствовал уже очень давно. Он только что признался себе в этом, но, к сожалению, уже было слишком поздно. Северус осторожно положил руку ей на спину и, проводя ладонью вниз по тёплой коже, почувствовал, как слёзы собираются в уголках его глаз.
— Продолжайте в том же духе! — поддразнил Люциус.
Северус быстро сморгнул набежавшую пелену и вместе с ней спрятал все чувства, которые начал испытывать к этой девушке. Он ощущал исходящие от неё спокойствие, смирение, тягостное ожидание неизбежного. Не осталось больше никаких вариантов — нужно было просто это сделать. Забравшись на кровать, встав позади неё, Северус легко прошёлся пальцами вдоль её талии, пока знакомая упругая грудь не оказалась в его ладонях. Почти как в их первый раз. За исключением того, что теперь он в буквальном смысле знал её снаружи и изнутри. Он принялся за её соски, которые стали тугими и соблазнительно перетекали под его пальцами. Вскоре Гермиона возбуждённо задышала, несмотря на отвратительные обстоятельства.
Его тело не сдержалось от ответной реакции, невзирая на пристальное внимание скрывающегося в полумраке Люциуса. Член стал твёрдым всего через несколько секунд. Гермиона с самого начала легко могла с ним это сделать. На самом деле, даже когда другие были на такое неспособны.
Северус не хотел фокусироваться на этой мысли — на своей сверхчувствительности к ней, так как в данный момент нужно было сосредоточиться на том, как выбраться из компании Люциуса и всего этого грязного сборища. Конечно, существовало множество боевых беспалочковых заклинаний, которые он мог бы применить, но в руках у Малфоя была волшебная палочка. И потом за дверью сидело целое полчище Пожирателей Смерти, во главе с самим Волдемортом. Также Северус не мог стать полностью невидимым без подходящего зелья. И не мог сам наложить на неё чары Histomalleus, поскольку магия обряда могла обнаружить, что заклинание пришло от чужой руки. Если его и можно было применить, то исходить оно должно было только от неё. Несомненно, Пожиратели Смерти имели запас Оборотных зелий, но он понятия не имел, где они хранятся, и было бы слишком очевидно, если бы она приняла одно из них.
Его сердце провалилось ещё ниже. К сожалению, их судьба была предрешена — как только он достигнет кульминации, они оба будут наказаны магией обряда. Боль от проклятия тут же выведет его из строя, а для неё последствия будут крайне суровыми. Каким-то образом после всего этого кошмара Пожиратели Смерти планируют заставить их сделать это ещё раз под действием Оборотного зелья, чтобы опровергнуть наличие противозачаточного зелья и, таким образом, подтвердить, что всё это время он был лжецом.
Конечно, Северус был лжецом. Он так долго обманывал, что уже перестал испытывать угрызения совести, но одна ложь всё-таки разъедала его изнутри. И насчёт этого он ничего не мог решить. Хотя, видимо, решения ему уже не понадобятся. Скорее всего, через несколько минут всё будет кончено.
Несмотря на полное отчаяние, Северус почувствовал, что возбудился ещё сильнее, когда проник пальцем во влагалище. Гермиона была уже более чем готова. Невзирая на окружающий ад, она хотела его. На самом деле, каким-то чудом на протяжении всего этого испытания им всегда удавалось быть сексуально совместимыми. Более того, судя по последним встречам, они пришли к эмоциональной близости, для которой, к сожалению, уже было слишком поздно.
Направив головку ко влажному отверстию, он положил руку ей на плечо, собираясь с духом, и затем постепенно начал входить внутрь. Она раздвинула ноги чуть шире, чтобы легче принять его. Встряхнув головой, Снейп попытался очистить разум от печали, которая затуманивала голову. Он уже начал сдаваться, ведь они вдвоём попали в безвыходную ловушку.
Раны Северуса всё ещё напоминали о себе, а колено просто кричало от боли. Он пролежал в Больничном крыле почти неделю, смиренно принимая надвигающиеся обстоятельства и готовясь к неизбежному. Бездействие и её молчаливое согласие ещё сильнее тянули его в бездну. Если бы он только мог пощадить её, создать какую-нибудь отвлекающую провокацию, чтобы девочка смогла сбежать…
Пока Северус вторгался в хрупкое тело, он видел, как напрягаются мышцы её спины, красиво поигрывая под кожей. Гермиона выглядела настолько восхитительно, что ему хотелось ласкать её руками, но он не мог себе этого позволить. Малфой зорко наблюдал за ними, словно злобный ястреб-альбинос.
Северус чувствовал, как тёплые внутренние мышцы плотно сжимаются вокруг члена, подбадривая его ритмичными волнообразными сокращениями. Она пыталась ему помочь, но это только приближало к концу их обоих. Северус отчаянно желал, чтобы у этой близости не было завершения, но он не мог трахать её вечно. Даже если в данный момент это казалось единственным спасительным вариантом.
Как только Снейп поймал себя на мысли, что вот-вот переступит через край, морально готовясь подчиниться адской боли, он заметил, как Гермиона просунула руку между ног и начала потирать клитор.
— Это что ещё такое? — Люциус неспешно подошёл к ним с грязной ухмылкой на губах. — Маленькая шалунья тоже пытается оторваться? Таков эффект зелья Покорности или она просто похотливая шлюшка?
— Вероятно, она просто может оценить по достоинству большой член, — в тон ему протянул Северус, трахая её жёстче.
Малфой сверкнул глазами, фыркнул и с отвращением отвернулся.
Гермиона продолжала ласкать себя, а Северус, честно говоря, даже не понимал, зачем она это делает.
«Возможно, она думает, что это её последний раз?»
В любом случае, при данных обстоятельствах это было довольно смело.
Вдруг Северус обратил внимание кое на что — на её прекрасные округлые ягодицы, которыми восхищался с самого начала. Вот только сейчас они выглядели ещё пышнее и аппетитнее, чем обычно. Создавалось впечатление, что они немного увеличились и теперь смотрелись как два упругих воздушных шарика. И потом его настигло понимание… Они изменились под действием Histomalleus, которое Гермиона смогла тихо наколдовать без применения палочки.
«Твою мать, девочка, да ты же просто умница!»
Она специально применила чары именно на таком месте, которое он в любом случае должен был заметить. Тогда Северус просто отпустил ситуацию. Схватившись обеими руками за манящие половинки, он начал исступлённо вбиваться в неё короткими быстрыми толчками, и Гермиона застонала от наслаждения.
Люциус раздражённо зарычал, явно недовольный тем, что они получали удовольствие.
Вонзившись пальцами в податливую плоть, Северус яростно входил в неё, пока Гермиона безостановочно массировала клитор. По учащённым прерывистым вздохам он понял, что она близка к финишу. Как только Гермиона закричала и всё её тело затряслось в экстазе, он кончил вслед за ней, с удовольствием изливаясь во влагалище, радостно празднуя найденное решение, которое в буквальном смысле их спасло. И в эту секунду Северусу почувствовал, что сблизился с ней больше чем с кем-либо в своей жизни.
Больше всего ему хотелось повернуться и поцеловать Гермиону, но вместо этого он вытащил из неё скользкий член и торжествующе усмехнулся, глядя Люциусу в глаза.
— Я никогда не занимался с ней сексом, но теперь абсолютно уверен, что повторю.
Люциус пришёл в ярость.
Скрывая гримасу боли, исказившую лицо, когда пришлось разогнуть травмированную ногу, Северус встал с кровати.
— А теперь я заберу её обратно в Хогвартс, пока девчонку не начали искать.
— О нет, скользкий ублюдок, никого ты не заберёшь!
Схватив Гермиону за запястье, Люциус волоком стащил её с кровати и направился вместе с ней к двери. Дверь с грохотом распахнулась, и весь зал быстро погрузился в тишину. Волшебники повернулись, с любопытством глядя на них. Гермионе отчаянно хотелось прикрыть наготу, но, к счастью, ей хватило ума вовремя остановиться.
— Мой Лорд! — лицо Малфоя пылало от смеси ярости и непонимания. — Похоже, этим двоим каким-то образом удалось обмануть магию чёртового обряда!
— Чёртового… обряда?.. — голос Волдеморта задрожал от гнева. — Того самого обряда, магию которого, как ты уверял, невозможно обмануть?
— Да… Э-э-э… Нет… Точнее… по-другому невозможно объяснить этот результат!
— За исключением того, что Северус действительно говорил правду.
— Невозможно! Он искусный лжец! — выкрикнул Люциус.
Гермиона почувствовала, как угнетающая тишина стала заполнять комнату. Все присутствующие, казалось, старались приглушить дыхание, которое стало почти неслышным.
— Как бы то ни было, — продолжил Волдеморт, — он прошёл твоё испытание. Ты должен отпустить его.
Малфой не сдерживал ярость и не собирался так легко сдаваться.
— А что насчёт девчонки?
Он ещё сильнее сжал её руку своей железной хваткой.
— Делай с ней, что хочешь.
Северус вихрем влетел в зал собраний, за его спиной развевалась чёрная мантия. Он уже оделся и явно был готов как можно скорее покинуть это сборище.
— Милорд, девчонка должна вернуться в школу! Если её отсутствие заметят и свяжут со мной, вряд ли мне станут доверять и позволят в ближайшем будущем находиться рядом с Поттером. Или с теми, кто осведомлён о его местонахождении и намерениях. Это снизит качество предоставляемой вам информации.
Щели вместо ноздрей Волдеморта раздулись от негодования.
— Я улавливаю в твоём голосе отчаяние, которое настораживает меня, Северус, — прошипел он. — Ты должен доказать преданность общему делу, позволив своим соратникам попользоваться ею.
— Она — моя ученица. Мне нужно соблюдать осторожность и присматривать за ней.
— Вместо того чтобы «соблюдать осторожность», ты всегда можешь создать видимость «заботы» о ней. Ранее ты демонстрировал мне превосходное знание человеческой психологии, Северус. Подключи его и обеспечь убедительное прикрытие для всей этой ситуации.
Северус взглянул на Гермиону. Ответ уже застыл у него на губах. Слова, которыми хотелось послать их всех к чёрту. Вот только тогда они сами погибнут. Никто из них не выживет.
Именно тогда он заметил особенное выражение её лица и мысленно скрестил пальцы на удачу. «Либо она невероятно бесстрашна, либо у неё есть план». Хотя, зная её, Северус подозревал, что может быть и то, и другое.



Глава 22. Тайный план

What about us?
Isn't it enough,
No we're not in Paradise.

This is who we are
This is what we got
No, this is not our Paradise.

But it's all we want,
And all that we're fighting for
Though it's not Paradise.

Within Temptation «Paradise (What about Us?)»

— Следующим по очереди будет Драко! — сообщил Люциус, обводя свирепым взглядом присутствующих в комнате волшебников, словно провоцируя тех бросить ему вызов.
Гермиона заметила, что Драко вообще не поднимал глаз, уставившись в одну точку на столе.
Резко развернув девушку, Люциус втолкнул её обратно в спальню. Он последовал за ней и захлопнул за ними дверь.
— Почему бы тебе не сесть рядом со мной, Северус? — слащаво промурлыкала Беллатрикс, похлопывая по свободному месту. — Расскажешь мне, каким непослушным мальчишкой ты был?..
— Я лучше постою, — пробормотал Снейп, скрестив руки на груди и стараясь не буравить взглядом закрытую дверь.
Северус весь превратился в слух. Он напряжённо прислушивался к подогретым алкоголем разговорам, активно возобновившимся в комнате. «Если только я услышу её крик или что-нибудь подозрительное, то окажусь за дверью в мгновение ока и запихну яйца Люциуса в его чистокровный рот».
* * *
Гермиона настороженно наблюдала за Люциусом, настроение которого моментально испортилось, стоило Северусу попытаться забрать у него долгожданную игрушку. Очевидно, Малфой не привык, чтобы его лишали того, что он хотел.
— Полагаю, ты считаешь, что ловко всё провернула? — усмехнулся Люциус, расстёгивая украшенную драгоценными камнями пуговицу у самого горла.
— Не уверена, что понимаю, о чём вы говорите, — невинно пролепетала Гермиона, стоя как вкопанная, несмотря на отчаянное желание сбежать отсюда куда подальше.
— Ты выставила меня идиотом! — злобно выплюнул он.
«Ты и сам неплохо с этим справился».
— Простите, я не собиралась этого делать.
— Не собиралась?! — Люциус слегка наклонил голову, внимательно изучая глазами её стройное тело. — А что ты собираешься делать теперь… здесь и сейчас? — спросил он, продолжая расстёгивать пуговицы рубашки.
— Меня пригласил профессор Снейп!
— Притащить тебя сюда было не так уж легко, — он скинул с плеч мантию и отлевитировал её беспалочковым заклинанием в кресло, стоящее в другом конце комнаты. — Насколько мне известно, Драко уже приглашал тебя ранее, почему же ты так и не пришла ни на одно из наших собраний?
— Я была к этому… не готова.
Он смерил её ледяным взглядом.
— А сейчас внезапно стала готова? Как… удачно, — протянув руку, он схватил её за горло, не настолько сильно, чтобы придушить, но достаточно, чтобы её сердце подпрыгнуло к гортани. — Интересно проверить, насколько покладистым может быть моё новое приобретение.
Она с трудом сглотнула.
Ещё сильнее сдавив шею Гермионы, он силой заставил её опуститься на колени. Она схватилась за него обеими руками, пытаясь не провалиться в постепенно подкрадывающуюся темноту. Он продолжал опускать её всё ниже, пока несчастная девушка не упала на пол, и только тогда наконец-то убрал руку.
Гермиона судорожно задыхалась, хватаясь за своё ноющее горло, и свирепо смотрела на него снизу вверх. Ей уже было всё равно, что о ней подумают. «Даже под зельем Покорности невозможно терпеть такое унизительное отношение».
Неожиданно Малфой довольно ухмыльнулся.
— И вот оно, пожалуйста — намёк на разгорающийся пожар. Возможно, ты всё-таки не настолько покорна, как притворяешься?
Гермиона разминала шею, поворачивая её из стороны в сторону.
— Вы всегда так обращаетесь со своими гостями?
— Только с особенными, — продолжая ухмыляться, он снял рубашку и отбросил её в сторону, обнажая мускулистый торс. Затем Люциус схватился за серебряную пряжку, одним рывком расстёгивая и быстро вытаскивая из брюк чёрный кожаный ремень. — Как насчёт того, чтобы немного потушить пожар? Например, хлестнув несколько раз ремнём по твоей горячей киске?
Он взмахнул им между её ног и удивительно точно попал по клитору.
«Твою мать! Этот ублюдок оказался ещё большим извращенцем, чем я могла себе представить!» Ей срочно нужно было что-то придумать, иначе неизвестно до чего всё могло дойти. Заставив себя улыбнуться ему самой соблазнительной улыбкой, с чем она едва справилась, подавив позыв к рвоте, Гермиона с полунамёком приподняла бровь.
— Возможно, чуть позже. Для начала мне хотелось бы сделать вот это…
Подползая к нему на коленях, она потянулась к ширинке брюк. Ухмылка Люциуса стала ещё самодовольнее, когда Гермиона расстегнула молнию и пробралась рукой внутрь, высвободив полувозбуждённый член. Перед глазами торчал ещё один пенис — второй за всю её жизнь, рядом с которым ей довелось находиться так близко, но он ей совершенно не нравился. Наверное, также из-за Северуса, к которому она уже успела привязаться.
— Очевидно, тебе нравится то, что ты видишь, — Люциус самонадеянно смотрел на неё свысока, чуть склонив голову.
«На самом деле, нет!»
— М-м-м, — Гермиона знала, что мычание прозвучало неубедительно, поэтому поспешно закивала, что могло обмануть только такого полного эгоцентриста, как Малфой.
Он усмехнулся, схватившись за основание члена.
— Разумеется. Некоторые вещи гораздо важнее размера.
«Мерлин свидетель, только мужчина с откровенной завистью к чужому члену может нести такую чушь!»
Гермиона исчерпала свой запас лицемерных комплиментов и решила просто быстрее с этим покончить.
Однако сделать это оказалось гораздо сложнее. По многим причинам. Даже не учитывая того факта, что Люциус был высокомерным подонком, склонным к извращениям, она находилась в слишком беззащитном положении и чувствовала себя виноватой перед Снейпом. Она уже дважды делала минет, и оба раза Северусу, который в данную минуту ждал её за дверью. Всего несколько минут назад он чуть не потерял над собой контроль. Она это видела. И всё же он сдержался и доверился ей.
«И таким образом я собираюсь отплатить ему за доверие? Отсосав Люциусу Малфою?»
Понятное дело, она сделает это только для того, чтобы выжить, но неприятные воспоминания всё равно останутся. В последний раз она была вместе с ним, с Северусом; он сидел в кресле перед камином, а она делала это для него, стараясь выразить свою признательность, отплатить за его внимательность и деликатность. Это представляло собой эмоциональный обмен. И ещё это было просто…
— Ты собираешься отсасывать мне или нет?!
Гермиона упрямо вперилась взглядом в пол и сделала глубокий вдох. «Вероятно, мне всё-таки придётся узнать мистера Малфоя поближе». Протянув руку, она обхватила его член ладошкой и сделала всего несколько коротких движений, прежде чем взять в рот головку. Она не собиралась целовать, облизывать или умоляюще смотреть на него — нужно было хладнокровно сделать ему банальную стимуляцию. И Гермиона не сомневалась, что сможет бесстрастно с этим справиться.
Как она и предполагала, Люциус крепко схватил её за волосы и попытался протолкнуть член глубже ей в глотку.
«Ну что за придурок!»
Подняв пальцы к своему горлу, как будто стараясь не задохнуться (что, в общем, было недалеко от истины), она наколдовала Histomalleus и почувствовала, как расслабляются мышцы гортани. Гермиона несколько раз практиковалась в наложении этого заклинание без палочки с тех пор, как придумала свой план. Само собой, результат не всегда получался идеальным  — например, в прошлый раз ягодицы оказались крупноваты — но, в целом, вполне приемлемым.
— Тебе нравится вкус чистокровного члена, не так ли? — хмыкнул Люциус, сильнее вталкивая его в её горло.
«Ох, я предпочла бы ощутить вкус крови чистокровного члена!» И хотя идея откусить ему пенис казалась весьма привлекательной, у Гермионы были другие планы. Планы, которые она отчаянно надеялась осуществить.
* * *
«Проклятье! Чем он так долго с ней занимается?!»
Северус прохаживался по комнате туда-сюда, как тигр по клетке, стараясь выглядеть спокойным и непринуждённым. Старинные настенные часы пробили десять вечера. Помимо него в зале собраний находилось ещё восемь волшебников. «И через пятнадцать минут к нам присоединится ещё один, если Люциус с ней закончит. Или ещё раньше, если он трахнет её в своей типичной грязной манере. Будь он проклят!»
— Сядь, Северус! — прошипел Волдеморт. — Ты начинаешь меня утомлять!
— Милорд, если девчонка Грейнджер каким-нибудь образом пострадает, у меня появятся проблемы.
— После применения Obliviate она даже не вспомнит, где получила травмы.
— Девочка будет искать ответы. И, вероятно, догадается, что кто-то подправил ей память с помощью Obliviate.
Волдеморта с подозрением прищурил свои красные глаза.
— Ты приписываешь грязнокровке слишком выдающиеся способности. Это странно, учитывая отсутствие ваших предварительных встреч.
— Грейнджер много лет была моей студенткой. Она — невыносимая всезнайка: самоуверенная, требовательная, упрямая… безрассудная…
Северусу срочно нужно было остановиться, или неравнодушие в голосе могло сдать его с потрохами. Вышеупомянутые черты Гермионы вовсе не были недостатками, на самом деле, они делали её настолько необыкновенной, что, казалось, только она была способна справиться с кошмаром, творящимся сегодня вечером. Грейнджер была одной из самых храбрых волшебниц среди всех, кого он когда-либо знал.
— Она настоящая заноза в заднице, — согласился Драко.
Волдеморт раздражённо вздохнул, явно балансируя на грани потери терпения и самообладания.
— Ты можешь нас покинуть, Северус, если ожидание доставляют тебе такие сильные душевные страдания. Драко вернёт её в Хогвартс.
«Ха! Только через мой труп!»
Северус выдвинул стул и с размаху плюхнулся на него.
— Я подожду!
* * *
Скорее всего, Люциус думал, что она испугается насильственного вторжения, но с помощью заклинания Histomalleus Гермиона способна была принять всё, что он собирался в неё засунуть. Вскоре Малфой уже стонал и задыхался, возвышаясь над ней. Вдруг она почувствовала, что он вытащил член из её горла. Крепко сжав рукой пульсирующий пенис, он немного отодвинулся назад.
— Чёрт возьми… мне нужно… Это было просто нечто! Дай мне минуту.
Он отошёл и опёрся руками о кофейный столик, делая глубокие вдохи. Гермиона поднялась и на негнущихся ногах, пошатываясь, двинулась к кровати.
Люциусу нужно было срочно взять себя в руки. Нельзя было так близко подходить к оргазму. Не после того несчастного случая, когда он попытался заняться любовью с Нарциссой. Наказание магией обряда оказалось одним из самых худших пыток в его жизни, и Малфой поклялся никогда больше этого не допустить. Тем более не с ней — не с грязнокровкой. Через несколько минут он почувствовал, что достаточно успокоился и сможет продолжить. Гермиона лежала на кровати и выжидающе смотрела на него. «По крайней мере, девчонка понимает, что от неё потребуется».
Малфой несколько раз лениво провёл рукой по члену, пока неспешно приближался к кровати, и убедился, что был уже достаточно возбуждён. Как правило, в этот момент Люциус брал своих жертв сзади, прижав к стене. В конце концов, они были всего лишь жалкими бесполезными магглами. Но в данной ситуации им овладели совсем иные желания. Он собирался смотреть ей в глаза, но не хотел видеть в них боль. У него вообще было предчувствие, что Грейнджер не покажет своих эмоций, даже если будет мучиться. И всё же она смогла чем-то его привлечь. В ней было что-то особенное… Про себя Люциус даже признал тот факт, что для грязнокровки она была по-своему… удивительной.
Не сказав ни слова, он уложил Гермиону на спину и подтащил её за бёдра к краю кровати. Поставив колено на край матраса, Люциус приподнял её ногу и закинул себе на плечо. «Оказывается, она ещё и гибкая. Приятный бонус».
Люциусу никогда не нравилось тупое насилие, особенно когда он следовал по очереди за кем-то ещё. Тогда он неизбежно чувствовал чужое присутствие внутри очередной жертвы. Отгоняя подальше неприятные мысли, он сжал пенис у основания и поводил головкой меж влажных складок. Почувствовав желанное лоно, Люциус качнул бёдрами и плавно вошёл внутрь. Проникнув в неё, он тут же расслабился. Горячие, сжимающиеся вокруг его члена стенки дарили невероятное облегчение, поскольку это означало конец ещё одной недели воздержания. Теперь осталось только насладиться процессом.
Возбуждённо дыша, Малфой размеренно трахал её, наблюдая, как грудь девушки соблазнительно подпрыгивала каждый раз, когда он с силой погружался вглубь на всю длину.
— Ты действительно очень привлекательная…
«Ты тоже был бы довольно хорош, если бы не был таким мерзавцем!»
Гермиона выдавила натянутую улыбку.
Наклонившись, Люциус прижал девичью ножку к её груди и начал засаживать ей ещё жёстче. Словно в пьяном угаре, он рассеяно принюхался, пока поглаживал её бёдра.
— Ты что-нибудь выпила?
Гермиона кротко покачала головой, затаив дыхание.
Малфой непонимающе нахмурился, но продолжил самозабвенно её трахать. Грейнджер сжала внутренние мышцы так сильно, как только могла. Ей хотелось покончить с этим как можно скорее.
Люциус страстно застонал, его движения ускорились.
— Как хорошо… — пробормотал он, а затем его дыхание стало прерывистым. Он входил в неё сильнее, быстрее и глубже, властно вцепившись пальцами в её плечи. — Да! — он кончил со сдавленным шипением, а затем раздалось оглушительное: — Нет!
Малфой истошно закричал, как только его чресла пронзила невыносимая боль.
Гермиона почувствовала, как в глубину влагалища тоже вонзилась раскалённая молния. Её бешеные крики смешались с его безумными воплями, пока они оба корчились в агонии. Северус ворвался в комнату первым. Едва взглянув на них, он сразу догадался, что их покарало наказание обряда.
«Но как она это сделала?!»
Беллатрикс грубо оттолкнула Снейпа с дороги, запрыгнула на кровать и начала разбрасывать в стороны подушки, отшвыривая одну за другой.
— Я так и знала! — торжествующе воскликнула она, поднимая над головой маленькую стеклянную бутылочку. — Противозачаточное зелье! Кто-нибудь обыскал эту маленькую лживую тварь?
Два стоящих у двери оборотня ошарашенно посмотрели друг на друга и энергично закивали.
— А как насчёт обыска внутри?! — завизжала Беллатрикс. — Вы заглянули внутрь неё?!
Ответом ей стало неловкое молчание.
— Чёртовы тупые оборотни! — прорычала Белла. — У вас нет ни грамма грёбаных мозгов! Всё нужно делать самой!
В комнату стремительно прошествовал Волдеморт.
— Теперь грязнокровка испорчена! Вышвырните её отсюда! — вскипел он. — У остальных есть девяносто минут, чтобы выполнить свои обряды! И я советую вам… пошевеливаться!
Беллатрикс подняла палочку Люциуса и попыталась ему помочь, пока Малфой продолжал стенать и кататься по полу с искажённым от боли лицом.
Северус завернул Гермиону в свою мантию и поднял на руки, трепетно прижимая к своей груди.
— Зачем ты это сделала? — тихо прошептал он, прижавшись губами к её щеке.
— Хотела послать их всех… нахуй! Вот зачем... — слабо прохрипела она.
Снейп печально покачал головой, всматриваясь в её угасающие глаза. Гермиона могла в любую секунду потерять сознание.
«В самом деле, что может сделать полчище Пожирателей Смерти против одной неукротимой гриффиндорки?»
— А ещё… — она протянула дрожащую руку и нежно коснулась его лица. — Потому что я… твоя!

Так что же насчёт нас?
Разве вытерпели мало?
Нет, мы снова оказались не в раю.

Мы те, кто мы есть
И вот, что получилось.
Нет, это точно не похоже на наш рай.

Но это всё, чего мы хотим
И всё, за что сражаемся.
Хоть это и не рай.



Глава 23. Возродиться к жизни

Северус появился со стороны аппарационного барьера и перешёл на окутанную туманом дорогу, неся на руках лишившуюся чувств Гермиону. Он взглянул на её побледневшее лицо: глаза закрыты, губы чуть приоткрылись, сияние лунного света сделало её светлую кожу почти прозрачной. Каждый раз, когда глаза Северуса невольно опускались вниз, его трясло от очередного всплеска гнева и вины. «Она сделала это ради меня!» Он чувствовал себя ответственным. «Она бы не явилась туда, если бы всё шло по плану». Все эти мучения должны были достаться ему — в таком же объёме или ещё большем.
Стиснув зубы, Снейп пошёл быстрым шагом, несмотря на противную боль в колене. Гермиону нужно было доставить в тёплое и безопасное место как можно скорее. Как только он приблизился к показавшемуся на горизонте замку, посреди дороги из тумана плечом к плечу материализовались две высокие фигуры.
— Слава Мерлину! — испуганный возглас Минервы раздался прежде, чем она сделала несколько неуверенных шагов навстречу, поднимая руку и пытаясь коснуться его плеча.
Однако Снейп стремительно пронёсся мимо, продолжая двигаться по направлению к видневшемуся вдали замку.
— Северус! — догнал его Дамблдор. — Как она?
— Едва жива, — прорычал тот. — И во многом благодаря вам!
— Ты должен понять, — запыхавшись, вымолвил Альбус, изо всех сил стараясь успеть за его размашистыми шагами. — Мисс Грейнджер невозможно было переубедить.
Снейп резко остановился.
— Она — семнадцатилетняя девчонка! — рявкнул он, от чего из его рта вырвалось облачко морозного пара. — Студентка! Находящаяся под нашей опекой! Как вы посмели забыть об этом?! — он свирепо испепелял взглядом Дамблдора, чьё осунувшееся лицо стало пристыжённым и подавленным. — Она не грёбаный расходный материал! Ведь именно так вы относитесь к людям, Альбус! — выплюнув последнюю фразу, он круто развернулся и продолжил путь к замку.
— Поппи уже предупредили, Северус! — вдогонку крикнул Дамблдор.
— Она будет поправляться в моих покоях. Я сам всё проконтролирую.
В то время как Снейп стремительно удалялся, Минерва подошла к директору и положила руку ему на плечо.
— Оставь его.
Альбус тяжко вздохнул.
— Люди легко судят о правильности решений по результатам, не учитывая изначальных намерений.
— И в чём заключалось твоё намерение? — поинтересовалась Минерва. — Спасти его жизнь? В результате чего пришлось рискнуть её жизнью?
Дамблдор продолжал наблюдать за удаляющимися фигурами и, выдержав паузу, ответил:
— Или позволить силе любви их спасти.
— Возможно, — согласно кивнула Минерва. — Пожалуй, мы должны возблагодарить Мерлина за то, что не потеряли их обоих.
* * *
Северус лежал рядом, нежно поглаживая её и убирая прилипшие волосы со лба. Он уже наколдовал несколько Исцеляющих заклинаний, но, поскольку Гермиона всё ещё была без сознания, мало что мог сделать, кроме как давать понять, что находится рядом. Ведь именно её присутствие помогло ему больше всего после наказания магией обряда — её прикосновения вернули его к жизни.
Гермиона уже очень долго находилась в обмороке. Снейп снова бросил встревоженный взгляд на висящие над камином часы. Три часа ночи. Накрывшись одеялом, он положил голову на подушку рядом с ней и не мог отвести глаз от её ноздрей, трепещущих при каждом вдохе и выдохе.
Северус неимоверно устал, но должен был бодрствовать, чтобы не пропустить момент, когда она откроет глаза. Он хотел быть первым, кого она увидит, очнувшись, но не потому, что рассчитывал на свои способности к утешению. Он был с ней, когда Гермиона потеряла сознание, и считал, что с помощью целостности и непрерывности событий её память сможет быстрее восстановиться. А ещё он сделал для себя удивительное открытие — его приятно успокаивало наблюдение за тем, как она спала. В течение нескольких часов Северус просто рассматривал её, вглядываясь в утончённые черты лица, изящные линии скул и нежные щёчки, в каждое лёгкое вздрагивание ресниц и размеренное дыхание.
Он знал, что в каком-то смысле занимался самовнушением — пытался убедить себя в том, что они оба всё ещё живы. Благодаря наблюдению за Гермионой появился ещё один положительный эффект — его постепенно стали покидать пессимистические мысли, которым Северус поддался, лежа в Больничном крыле. В глубине души он не верил, что переживёт сегодняшний вечер. Испытывая глубокую обречённость, он успел заранее всё организовать: убедился, что завершил всё первостепенные дела, обсудил с Альбусом вопрос о своём заместителе, и тот заверил его, якобы Слизнорт сможет со всем справиться (каким-то «чудесным» образом опустив другую жизненно важную информацию), а также смирился с мыслью, что больше никогда её не увидит.
Но однажды Северус всё-таки поддался искушению. Вопреки возражениям Помфри, он покинул Больничное крыло, поднялся на одну из самых высоких башен Хогвартса и наблюдал за Гермионой, гуляющей у озера. Как она разговаривала и весело смеялась со своими друзьями. Северус знал, она разозлится из-за того, что он даже не попрощался. Как бы то ни было, он никогда бы не допустил, чтобы она присутствовала на собрании Пожирателей. Ему даже в голову не могло прийти попросить её об этом. Это было немыслимо! Однако Грейнджер всё равно явилась из ниоткуда, что было для него словно удар ножом в живот.
И снова его спасла. Так же, как спасала каждую неделю до этого.
В каком-то смысле он понимал, почему Дамблдор забыл о её юном возрасте, ведь в последние годы директор вообще о многом забывал. Гермиона не только обладала острым, как бритва, умом, но и проявляла высокую стойкость духа, непоколебимое упорство и исключительную душевную порядочность. С другой стороны, иногда она была трогательной и беззащитной; её последние слова просто добили его: «Потому что я твоя!»
От воспоминаний об этом его сердце забилось быстрее и чуть не ухнуло вниз. Крепко сжав её маленькую ручку, Северус медленно провёл большим пальцем по центру ладони. Бровь Гермионы слегка дёрнулась, а затем он почувствовал, как её пальчики легонько пошевелились в ответ. Продолжая поглаживать, он наблюдал, как она слабо дёрнула головой и немного повернула её в его сторону, после чего её веки задрожали и глаза открылись.
Гермиона прищурилась, непонимающе глядя на него, а затем поморщилась от боли.
— Чёрт, как больно! — захныкала она.
Северус наложил ещё одно Исцеляющее заклинание без использования палочки и начал массировать чувствительные точки на её голове, пока мучительная гримаса не исчезла с её лица. Только тогда он позволил себе сдержанно улыбнуться. Её глаза опять начали закрываться.
— Гермиона, не засыпай, — прошептал он.
— Ох-х, — простонала она, слабо двигая руками и ногами под одеялом. — Тогда мне нужно… лечь на тебя сверху…
Его тонкие губы вновь растянулись в улыбке. Он осторожно перевернул Гермиону и уложил её себе на грудь. Её ножки удобно расположились между его длинными ногами, а голова лежала прямо над сердцем. Дыхание девушки тут же замедлилось.
— Тебе нужно бодрствовать, Гермиона, — он приподнял голову, смотря на неё сверху вниз.
— Я не могу… — простонала она. — Помоги мне…
Мышцы его живота напряглись, когда Северус попытался подавить смешок, но сразу же подумал, что в данный момент юмор может быть неправильно понят.
— Как мне тебе помочь? — он скрыл веселье в голосе, запустил пальцы в густую гриву каштановых волос и мягко массировал кожу её головы.
— Спой мне что-нибудь.
Он насмешливо фыркнул.
— Я не умею петь.
Она замолчала. Он слышал её спокойное дыхание и знал, что она не спала.
— Гермиона?..
— Тогда просто напевай что-нибудь, — робко попросила она.
Северус озадаченно вскинул брови. Он с трудом мог вспомнить, когда в последний раз напевал. Для пения требовалась определённая беззаботность, которой он не испытывал… в течение двух или трех десятилетий. «Что ж, если это поможет ей не заснуть…»
Сперва ему на ум пришла «Сарабанда» Генделя, поскольку его мать всегда напевала её, когда он был ребёнком. Лежащая на его груди Гермиона приподнялась, когда он сделал глубокий вдох… и запел. Северус удивился, насколько легко вспомнилась мелодия, как будто и не прошло столько лет. Он видел, что Гермиона широко раскрыла глаза и внимательно слушала. Хотя, по правде говоря, для неё это было непросто, так как она в буквальном смысле лежала на источнике звуков. Когда он закончил, она ненадолго замолчала.
— Пожалуйста, ещё! — прошептала Гермиона.
Просьба скорее походила на требование и сказана была голосом капризной маленькой девочки. Тем не менее Северус считал, что после всего, через что она прошла, Гермиона сполна заслужила право вести себя по-детски непосредственно, если ей того хотелось. И от этой мысли он снова невольно улыбнулся, а затем начал напевать всё, что приходило ему в голову: отрывки песен, запомнившихся со школьных времён, какие-то мелодии, услышанные дома по радио, когда он наведывался в Паучий тупик.
Она поднималась и опускалась на его груди, постукивая пальцами по мужскому плечу в такт мелодии. Постепенно постукивание замедлилось, а затем вообще прекратилось.
— Гермиона?..
Ответа не последовало. Она крепко спала. Не было смысла снова её будить. Обняв девушку за плечи, Снейп наклонился и поцеловал её в пушистую макушку. Устроившись поудобнее, он глубоко вздохнул и поймал себя на мысли, что несмотря ни на что чувствует себя абсолютно счастливым. Новое чувство казалось хрупким и недолговечным, а также — бесценным подарком, ведь до этого Северус не верил, что когда-нибудь ему повезёт ещё раз испытать нечто подобное в своей жизни.
* * *
Влагалище пронзила острая боль. «Должно быть, Северус слишком жёстко трахал меня прошлой ночью». Гермиона ничего не могла вспомнить. «Неужели он опять взял меня у двери? Или просто неаккуратно сделал это пальцами? Судя по боли, пальцы должны быть чертовски огромными!» Несмотря на его внушительное мужское достоинство, после секса она никогда не чувствовала себя настолько плохо.
«Может быть, я наколдовала на его член Histomalleus? И увеличила тот до невероятных размеров?»
— Почему ты улыбаешься?
Карие глаза испуганно открылись. Она снова лежала на нём.
«Как мы здесь оказались? Северус уже вернулся из Больничного крыла?»
Как только Гермиона заглянула в бездонные чёрные глаза, на неё разом нахлынули все воспоминания, накрывая сверху мощной волной.
— Успокойся! Всё в порядке, — прошептал Снейп, схватив её за плечо.
«Ничего не в порядке!» Гермиона слишком долго сдерживалась, пытаясь быть храброй, и только теперь позволила себе проявить слабость. Слёзы сами собой текли и текли из её покрасневших глаз. Северус обнял её и, поглаживая по спине, вытер заплаканное лицо краем одеяла. Он наколдовал стакан воды, помог ей дойти до туалета (пользовать которым тоже было чертовски больно), а затем стоял рядом с ней под душем, пока Гермиона мылась и плакала одновременно. Наконец у неё закончились слёзы, она с трудом дышала через заложенный нос. Он сделал ей чашку чая с тостами и принёс всё это в постель.
Сидевший на краю кровати Снейп, как всегда, был одет в свой чёрный сюртук. Он успокаивающе сжимал рукой её колено, пока Гермиона ела. За всё это время она не проронила ни слова, но внезапно почувствовала себя чертовски голодной. Допивая остатки чая, она заявила:
— Я ни о чём не жалею.
Северус задумался, нахмурившись.
— Не жалеешь о чём?..
— О том, что сделала.
Он опустил взгляд вниз и уставился в пол. Ему хотелось, чтобы она вообще не проходила через весь этот ад, но теперь, находясь вместе с ней в безопасности, не мог не испытывать благодарности.
Вновь взглянув на неё, он молча кивнул.
— И ещё… Пожалуйста, давай больше никогда об этом не говорить? Только в случае крайней необходимости.
Он ещё раз кивнул.
— У тебя есть какая-нибудь мазь для моей промежности? Мне очень больно.
— Естественно.
Снейп встал и подошёл к шкафу, где моментально нашёл нужную стеклянную баночку. К моменту его возвращения Гермиона уже поставила поднос на пол и изучающе смотрела на него.
— Ты сам её нанесёшь?
— Я отвечаю за тебя. Так будет правильнее.
Её губы изогнулись в улыбке. И всё же Гермиона предостерегающе схватила его за руку, когда Снейп сел рядом с ней.
— Будь осторожен!
— Я всегда осторожен.
Уголки его губ приподнялись в сексуальной усмешке.
— Нет… не всегда, — вздохнула она и внезапно захотела его поцеловать.
Поддавшись неожиданному порыву, она схватила его за шею и притянула к себе. Их поцелуй был нежным, чувственным и многообещающим. Глубоко вздохнув, Гермиона прислонилась к спинке кровати и откинула одеяло, немного расставив ноги в стороны. Она была полностью обнажена. «Судя по отсутствию одежды, я больше никогда не увижу прекрасное чёрное платье Парвати, как и свою сумочку вместе с туфлями». Ну, по крайней мере, ей вернули волшебную палочку, которая лежала рядом на прикроватной тумбочке.
Зачерпнув пальцем немного крема, Северус начал наносить его, внимательно наблюдая за мельчайшими изменениями в мимике её лица и осторожно проникая во влагалище. Гермиона поморщилась, но одобрительно кивнула. Он постепенно вводил палец глубже, а она всё резче втягивала носом воздух, вцепившись в одеяло. Дождавшись, когда она снова посмотрит ему в глаза, Снейп продолжил наносить бальзам массажными движениями. Спустя несколько минут она начала расслабляться — раздвинула ноги шире и расслабила пальцы. К тому времени, когда он закончил, она прикрыла глаза от удовольствия и выглядела одурманенной, на её губах играла ленивая улыбка.
— Кажется, мне намного лучше.
Северус тихо усмехнулся и, закрыв баночку с мазью, отлевитировал её обратно в шкаф.
Потянувшись к нему, Гермиона схватила его за руку.
— Ты можешь войти в меня?
Он отрицательно покачал головой.
— Противозачаточное зелье пробудет в твоём организме в течение дня или около того.
Она выглядела крайне разочарованной.
— Впрочем, я всегда могу… импровизировать.
В её глазах вспыхнул азарт.
— Да! Прошу тебя!
Чёрные глаза Снейпа засверкали от удовольствия, он придвинулся ближе и наклонился, на мгновение захватывая её губы своими и вдыхая чарующий аромат. Её руки обвились вокруг его шеи, Гермиона нетерпеливо застонала, почувствовав, как мужской палец скользнул внутрь её тела. Другой рукой Северус сжимал и ласкал манящую грудь, его пальцы сомкнулись вокруг одного соска, а затем он довольно ощутимо потянул за него.
— Два? — прошептал он, нехотя оторвавшись от её губ.
Гермиона быстро закивала.
Вводя второй палец рядом с первым, он почувствовал, как её бёдра инстинктивно качнулись навстречу. «Должно быть, ей действительно стало лучше».
«Он всегда делает это так… восхитительно!» Гермиона знала, что никогда не устанет исследовать губами его тело, пробовать его на вкус, целовать каждый сантиметр его кожи. Вторжение искусных гибких пальцев и то, как те двигались в глубине её лона — всё было великолепно. Она практически забыла про остаточный дискомфорт. Гермиона в очередной раз задалась вопросом: «Как ему удалось так быстро восстановиться после наказания?» На самом деле, испытанная ею боль граничила с агонией. «Возможно, моя первая попытка минета оказалась не такой уж плохой. Может быть, у меня есть… врождённые способности?» — она мысленно улыбнулась. — «Конечно, не такие выдающиеся, как у него, но всё же…»
Она почувствовала, как Северус выскользнул из её объятий. Он оставил тёплую дорожку из поцелуев от мочки её уха до основания шеи, затем дразняще провёл языком вдоль ключицы и продолжил путь вниз к девичьей груди, пока наконец не добрался до соска. Впившись в него губами, он с силой всасывал острый пик в рот, пока его пальцы смелее проникали во влагалище. Он играл с ней, растягивал изнутри, прижимался пальцами к бархатистым стенкам.
Гермиона задыхалась и извивалась под ним, запустив пальцы в его длинные волосы.
Снейп скользнул губами вниз, целуя её живот и лизнув языком пупок. Он опустился ещё ниже, устроился меж её бёдер и начал нежно ласкать клитор кончиком языка.
«Я должна это увидеть!» Приподняв голову, Гермиона мельком увидела, как его язык омывал и щекотал пульсирующий от желания комочек, пока пальцы продолжали ритмично проталкиваться внутрь. Она подумала, что у него самый прекрасный рот в мире. Стоило Гермионе увидеть, как его губы полностью обхватили клитор, она ощутила, как глубоко внутри всё сжалось от переполняющего её желания.
Гермиона не собиралась вдаваться в сравнения, но случайно подумала, что некоторые мужчины (скорее, эгоистичные мужланы) думают только о себе и даже не задумываются над тем, как доставить женщине удовольствие. Она поняла, насколько ей повезло. К счастью, она встретила того, чьи фантазии и желания идеально сочетались с её собственными. Она чувствовала, что скоро взорвётся, и причиной тому будет не только оргазм. Внутри неё накапливался огромный ком эмоциональной энергии, который мог пронзить не хуже магии проклятого обряда, но эта энергия не была наполнена грязью и ненавистью. Её переполняла… любовь.
— Боже мой… Северус! — взорвавшись, воскликнула она, и мощный энергетический поток выплеснулся из неё, как до этого поток слёз во время плача.
Сокращающиеся мышцы бешено пульсировали. Она всё ещё чувствовала внутри его пальцы. Гермиона наслаждалась оргазмом, ритмично сжимаясь вокруг них. Прижав его голову к своей промежности, она отчаянно извивалась, а он продолжал упиваться, пока не завершились последние судороги. Вытащив пальцы, Снейп попытался сесть, но прежде чем он успел сдвинуться с места, Гермиона схватила его за плечи и притянула к себе, целуя в удивительные чуткие губы. Она почувствовала на них собственный вкус, и ей это понравилось. Она прижала его к своей груди, и Северус остался в таком положении, только обнял её обеими руками. Наслаждаясь тяжестью мужского тела, она играла с его волосами, наматывая чёрные пряди вокруг пальцев, точно так же, как иногда делала со своими кудряшками.
— Наверное, мне нужно вернуться в Гриффиндорскую башню, прежде чем меня хватятся, — устало промолвила она, грустно глядя на часы над камином.
— Нет, если тебе ничего оттуда не нужно. Альбус знает, что ты останешься у меня, — прошептал он где-то в районе её груди.
Брови Гермионы удивлённо взлетели вверх.
— И профессор Дамблдор на это согласился?!
Северус осторожно приподнялся на локтях и навис над ней, пронзив насквозь глубоким взглядом.
— Разумеется. Ты моя.



Глава 24. И открыться друг другу

В течение дня Гермиона то засыпала, то просыпалась. Сложно было сказать, возможно, такую иллюзию создал её затуманенный разум, пребывающий в состоянии лёгкой эйфории, но в кровати Северуса ей было намного уютнее, чем в своей собственной. Всякий раз, когда она открывала глаза, на её губах автоматически появлялась улыбка. Иногда Снейп дремал рядом с ней, сложив руки на груди. Иной раз он читал или писал что-то, сидя у камина. Однажды она проснулась и обнаружила Северуса, лежащего на боку и наблюдающего за ней. Он улыбнулся, встретившись с ней взглядом, и она поцеловала его. Должно быть, в какой-то момент он всё-таки ушёл, поскольку Гермиона проснулась от звука закрывающейся двери и ароматов, от которых её пустой желудок жалобно заурчал.
Через несколько минут Снейп вошёл в спальню. Он был полон энергии и облачён в своё обычное безупречное чёрное одеяние.
— Тебе нужно поесть.
Выкарабкавшись из постели, Гермиона натянула на себя халат — единственный доступный ей предмет одежды — и направилась в гостиную, где обнаружила красиво сервированный стол, в центре которого стоял ароматный пастуший пирог с гарниром из моркови и зелёной фасоли. Северус отодвинул для неё стул, положил ей на колени белоснежную салфетку и сел рядом. Гермиона почувствовала себя принцессой. Она никогда к этому не стремилась, но решила, что сможет легко к такому привыкнуть.
Взяв в руки бутылку красного вина, Снейп слегка наклонил голову вбок, глядя ей в глаза.
— Вино проверено мною и абсолютно безопасно.
— Да, пожалуйста, — улыбнулась она.
Он принялся наполнять два бокала, пока Гермиона раскладывала по тарелкам еду. Она собралась приступить к аппетитному куску пирога, но заметила, что Северус поднял бокал. Гермиона быстро положила столовые приборы и взяла свой фужер.
— За твоё выздоровление, — они чокнулись бокалами, и по выражению его лица было понятно — он произнёс этот тост с особым смыслом.
Она кивнула с такой же серьёзностью. «Северус проделал исключительную работу, ухаживая за мной». Сделав глоток вина, Гермиона поставила бокал на белоснежную кружевную скатерть.
— Я кое о чём вспомнила… Ты пел для меня перед тем, как я заснула.
— Напевал.
— У тебя получилось очень мелодично.
— По-видимому, в твоём измученном сознании осталось неточное воспоминание.
Она улыбнулась над его способностью критиковать одновременно их обоих.
— Мне понравилось. Ты споёшь для меня ещё раз?
— Возможно.
Его чёрные глаза замерцали, тогда её посетила мысль, что Северус может немного стесняться своих способностей. Она начала есть, но постоянно поднимала на него глаза. Ей казалось, что каждая черта его незаурядной внешности стала ещё более выразительной, каждое движение — более изящным. То, как он держал столовые приборы, как жевал, проглатывал пищу, потягивал вино и вытирал рот салфеткой — всё это было невероятно притягательно. Внезапно Гермиону охватила настойчивая потребность сказать ему об этом.
— Ты же чувствуешь, что я… доверяю тебе, правда?
Снейп перестал жевать, в глубине его тёмных глаз загорелся слабый свет.
— Гораздо больше, чем раньше.
— Намного больше, — она воткнула вилку в зелёную фасоль. — Я тебя совсем не знала.
Он фыркнул.
— Большинству людей я нравлюсь ещё меньше, как только они меня узнают.
— Я бы сильно удивилась…
Северус удивлённо приподнял бровь, продолжая есть.
— Я бы сильно удивилась, если бы ты по-настоящему открылся перед «большинством людей», — невозмутимо продолжила она.
Он резко перестал жевать и взглянул на неё поверх бокала. Сделав глубокий глоток, Снейп прищурился.
— Не хочу быть для всех открытой книгой.
— Ты считаешь меня открытой книгой?
— Ты слишком… прямолинейна и эмоциональна.
— И всё же мне удалось обвести вокруг пальца целую толпу Пожирателей Смерти. Я бы сказала, что у меня припасено несколько козырей в рукаве.
Снейп ухмыльнулся и прислонился ногой к её ноге под столом.
— А если немного… приподнять рукав?
Она смущённо улыбнулась.
— Мы сейчас говорим не об этом!
— Ты сама подняла эту тему.
— И я буду той, кто её закроет!
Он пожал плечами, сделав ещё один глоток вина.
— Итак, теперь твоя очередь, — она рассеянно покручивала вилку между пальцами. — Поделись со мной своими… чувствами.
Северус поставил бокал. Гермиона мгновенно почувствовала себя неловко под его пристальным взглядом.
— Чувствами?..
— Да. Я поняла, что ты всё-таки способен их испытывать.
Он наклонился к ней.
— С недавних пор я чувствую себя счастливее, чем когда-либо раньше.
Гермиона поперхнулась. Она услышала гораздо больше, чем рассчитывала. Прижимая салфетку к губам, она старалась сделать всё возможное, чтобы как можно скорее прийти в себя.
— Прости меня за вопрос! Я просто не ожидала…
— Честности?
— Нет… В смысле… Да!
Снейп продолжил есть, а вот Гермиона не могла так легко вернуться к ужину. Она совсем потеряла аппетит… к еде. Голод затмило всепоглощающее желание. Она хотела съесть его, прямо здесь и сейчас.
Осушив свой бокал, Гермиона отодвинула стул и подошла к Северусу, который замер со столовыми приборами в руках. Не раздумывая, она перекинула ногу и села сверху к нему на колени, прижимаясь своей промежностью к его паху.
— Ты — один из самых прекрасных людей, которых я когда-либо встречала! — прошептала она, заглянув в его удивительные чёрные глаза. — Я благодарна судьбе за то, что нахожусь сейчас здесь, рядом с тобой!
Целуя Северуса, она услышала грохот выпавших из его рук столовых приборов. Он сгрёб в объятия её маленькое хрупкое тело — одной рукой вцепился в волосы на затылке, а другой притянул к себе за талию. Его поцелуи были властными и страстными с привкусом красного вина — опьяняющее сочетание. Она выгнулась и приподнялась, сидя на нём сверху, желая получить больший доступ к его приоткрытому рту. Их языки переплетались и исследовали друг друга, схлестнувшись в сладостной битве при всё возрастающем желании.
Вновь усевшись к нему на колени, Гермиона ощутила, как в неё упирается его эрегированный член. Она почувствовала возбуждение и угрызение совести. Ей хотелось просто немного подразнить его, но, похоже, это только усугубило ситуацию. Пока она ласково проводила пальцами по его волосам, у неё внезапно появилась идея. «Я могла бы сделать ему массаж, чтобы немного облегчить его состояние».
Гермиона отстранилась и, тяжело дыша, поинтересовалась:
— У тебя есть масло?
— Ты спрашиваешь профессора Зельеварения, есть ли у него масло?
— Массажное масло?
— Разумеется.
— Я хотела бы сделать тебе массаж… чтобы немного снять напряжение.
Он скептически приподнял бровь.
— Ты на самом деле думаешь, что обычный массаж снимет напряжение?
— Кто сказал, что массаж будет обычным?
— Я сказал, — заявил он, срывая халат с её обнажённого тела и в очередной раз демонстрируя впечатляющее владение беспалочковой магией.
В глубине её тела появилось приятное возбуждение. «Я так сильно его хочу!» Наклонившись к ней, Северус ласкал грудь, увлажняя языком соски.
— Северус, нет! Речь идёт не обо мне! Я хочу сделать это для тебя, — простонала она.
— Всё это как раз для меня, — пробормотал он, засасывая ртом ареолу.
Она уже чувствовала, что из её лона выделилось огромное количество смазки.
«Боже! Я полностью готова для него!»
Он настойчиво прижимал её бёдра к своему паху, в конце концов она не выдержала и начала тереться о внушительную выпуклость под брюками. «Должно быть, ему чертовски трудно сдерживаться». Зато от трения набухшим клитором о его напряжённый член, прикрытый шерстяной тканью, она испытывала восхитительные ощущения.
— Если мы продолжим в том же духе, то я скоро кончу, — заскулила она.
— Мне нравится смотреть, как ты кончаешь, — ответил он, подчёркивая интонацией последние слова; привлекательный румянец окрасил щёчки Гермионы.
— Но тогда я намочу твои… — она ахнула, когда он сильнее ущипнул её сосок, — твои брюки.
— Я в курсе… Уже чувствую это… своим членом, — ещё одна фраза, пронзившая её до самых глубин.
— Ох, Боже! — воскликнула она, когда он начал покачивать бёдрами, при этом ритмично проникая в неё пальцами свободной руки.
Гермиона в очередной раз поцеловала его и поняла, что совершила ошибку — в ответ его язык почти насильственно проник в её рот, что ещё быстрее приблизило её к краю. Она отчаянно вцепилась в его плечи, пока балансировала на грани, неумолимо приближаясь к оргазму. Девушка непроизвольно откинула голову назад, но он схватил её за волосы, принудительно наклонив вперёд, и пристально посмотрел ей в глаза. Он плавно проводил внушительной выпуклостью вверх и вниз по клитору, томительно дразня её, и наблюдал, как её губы приоткрылись, а ресницы подрагивали. Она почти перестала дышать. Ему нравилось удерживать её на грани… Одну секунду… Две… Перед тем как сделать сильный толчок и вырвать из неё весь воздух вместе с яростной кульминацией.
— М-м-м!.. — с каждой судорогой из её груди вырывался очередной стон.
Она дрожала и подёргивалась в его руках, захвативших её и крепко удерживающих на месте, отчего из промежности выделялось ещё больше смазки, пропитывая ткань ширинки. Гермиона никогда раньше не достигала оргазма путём трения обо что-нибудь, даже если это «что-нибудь» очень сильно ей нравилось. А сейчас она поддалась примитивному, в каком-то смысле даже инстинктивному, порыву. Она немного успокоилась и постаралась принять смущённо-возмущённый вид, но Северус ответил ей порочным дерзким взглядом, а затем просто усмехнулся и поцеловал, после чего всё её притворное негодование сразу же испарилось. Он снял её со своих колен и встал, совершенно не стесняясь мокрого пятна на брюках.
— Так я всё-таки получу массаж или нет? — бесцеремонно спросил Снейп.
От удивления Гермиона открыла рот, но игривая искра в его глазах выдавала то, что он явно пытался её спровоцировать. Не обращая внимания на поддразнивание, она взяла его за руку и повела в спальню.
— Где масло?
Он призвал из шкафа бутылку из тёмного стекла и протянул ей.
— Не мог бы ты лечь на кровать?
— Лицом вниз?
— Да.
Северус многозначительно взглянул на рельефную выпуклость на передней части брюк.
— Может быть, я смогу трансфигурировать этот матрас в два маленьких. Тогда ты мог бы просто лечь и просунуть между ними свой…
— Я не собираюсь засовывать член между матрасами!
— Вообще-то я хотела сказать «нос», — улыбнулась она.
Теперь настала его очередь стоять с открытым ртом.
— Я просто пошутила! — Гермиона протянула руку и нежно коснулась его щеки. — Я люблю его! Я хотела сказать… он действительно мне нравится! И он тебе подходит.
Гермиона чувствовала, что начала болтать глупости. Просто раньше она никогда не отважилась бы пошутить с ним столь наглым образом, при этом употребив слово «люблю». От всего этого она очень сильно разволновалась.
— Что ж, зато он совершенно не подходил тебе, — парировал Снейп, начиная расстёгивать пуговицы на сюртуке и, моментом позже, отбросив его в кресло.
Очевидно, он намекал на первое применение заклинания Histomalleus, когда Гермиона намеренно попыталась разозлить его своим огромным крючковатым носом. На самом деле, шутка казалась довольно милой. «Если Северус припомнил тот случай, значит, он явно запечатлелся в его памяти».
— Так ты предпочитаешь мой нос таким, каков он есть?
— Я предпочитаю в тебе всё, как есть.
Ей было очень приятно.
— Даже когда я увеличила свою грудь?..
«Похоже, я смогла бросить ему вызов». Северус пристально уставился на её грудь, и Гермиона, не сдержавшись, решила принять несколько соблазнительных поз.
— Думаю, я всё-таки предпочту нынешние.
— А как насчёт моих улучшенных ягодиц?
Он глубоко вздохнул, а затем возмущённо выпалил:
— Давай уже займёмся делом, хорошо?!
Северусу действительно понравилась её аппетитная увеличенная попка. Гермиона не смогла сдержать ухмылку, расползавшуюся по лицу, но он проигнорировал это, быстро избавляясь от рубашки, ботинок, брюк и трусов. Снейп забрался на кровать и осторожно улёгся лицом вниз. Ей нравилась его спина, особенно её форма — сухощавая, но довольно мускулистая и гибкая. Благодаря предстоящему массажу появилась лишняя возможность к ней прикоснуться, но она никак не могла выбрать наилучшую позицию. Гермиона хотела встать рядом с ним на колени, но ей показалось, что это неправильно — получался не самый удобный угол. Тогда вместо этого она решила сесть на него сверху. Её промежность всё ещё была влажной. Она могла привести себя в порядок с помощью Очищающего заклинания, но, судя по состоянию его брюк, интуиция подсказала ей, что Северус будет не против, если она сядет на него именно в таком виде.
Наклонившись вперёд, Гермиона взяла свою волшебную палочку и наложила Согревающее заклинание на бутылочку с маслом. После этого она залезла на кровать и аккуратно оседлала его поясницу, от чего Снейп издал преувеличенно недовольное ворчание.
— Эй! Я не настолько тяжёлая! — она шутливо шлёпнула его чуть пониже спины; и, хотя Северус уткнулся лицом в свои сложенные руки, она подозревала, что он ухмыльнулся.
Набрав немного масла, Гермиона позволила тому растечься по его коже, затем прижала к ней ладонь и мягко надавила, плавно проводя ею вдоль всей спины по напряжённым мышцам. Он издал стон неподдельного удовольствия. Теперь настал её черёд ухмыляться. Член был не единственной частью его тела, которая оказалась твёрдой как камень и нуждалась в расслаблении. Налив побольше масла на обе руки, Гермиона потёрла их друг о друга, а затем приступила к работе — она приподнялась на коленях, чтобы удобнее было разминать все группы мышц.
— Не забывай дышать, — подсказала она.
И услышала, как Северус шумно выдохнул, выпустив неосознанно сдерживаемый воздух. В его теле накопилось слишком много напряжения. Немного расслабившись, Гермиона подключила к массажу большие пальцы. Она добралась до шеи и плеч, собрав его длинные волосы с помощью Связывающего заклинания. Снейп не выразил недовольства. Перемещаясь дальше, она проработала мышцы до бицепсов и трицепсов, наслаждаясь ощущением податливых мускулов, расслабляющихся под её пальцами. Она захватила его левое предплечье и уже собиралась начать, как вдруг он напрягся и отстранился.
— Не трогай… её.
Гермиона ошеломлённо моргнула. До этого он вёл себя очень спокойно.
— Твою руку?
— Мою… — он перевернул руку, показывая Тёмную Метку.
— Прости, я не… Она причиняет тебе боль?
Снейп резко перевернулся и порывисто схватил её, властно притягивая к себе.
— Не так сильно, как ты, — прошептал он.
Гермиона так и не поняла, что он имел в виду — возможно, её слегка жёсткую технику массажа или что-то ещё, но она была абсолютно уверена, что ей нравилось находиться в его объятиях и чувствовать волнующие требовательные поцелуи. Медленно, но верно Северус целовал её до тех пор, пока она снова не провалилась в сон.
* * *
Гермиона проснулась от дикого рёва и раздражающего гудения. В первые мгновения после сна она была полностью дезориентирована, а затем заметила Северуса, проходящего мимо с полотенцем вокруг бёдер.
— Что это за звук?
— Матч по квиддичу.
Она приподнялась и села.
— О чёрт, уже?! Должно быть, я потеряла счёт дням. Тебе нужно присутствовать?
— Я должен.
Она разочарованно вздохнула. Гермиона обещала Гарри и Рону, что придёт посмотреть на игру, но, на самом деле, пока была к этому не готова.
— Я могу вернуться в Гриффиндорскую башню, замок как раз почти пуст, — предложила она.
Снейп поднял глаза от пуговиц, так как застёгивал рубашку.
— Пожалуй, так будет правильнее.
— Ох, но я же скоро вернусь! — поспешно добавила она. — Если, конечно… ты будешь не против?
— Придумай какой-нибудь предлог, чтобы вернуться этим вечером, — заявил он как ни в чём не бывало, ловко застёгивая последние пуговицы на манжетах. — Например, под видом наших… дополнительных занятий.
Её лицо расплылось в широкой улыбке. «Ах, да! Наши «дополнительные занятия»!» Гермиона почувствовала, что снова начала возбуждаться. Предчувствие подсказывало ей, что это будут самые приятные и изнурительные дополнительные занятия, которые у неё когда-либо были. И не могла дождаться.
* * *
Грейнджер быстро шагала по коридорам Хогвартса в своём преображённом наряде. На самом деле на ней была одна из чёрных мантий Северуса, немного трансфигурированная, но всё равно достаточно длинная и волочившаяся следом по полу. Собственно, под ней на девушке больше ничего не было. К счастью, по пути в башню она столкнулась только с парой первокурсников, а Гриффиндорская гостиная оказалась совершенно пустой, когда она наконец-то пробралась к себе. Закрыв за собой дверь спальни для девочек, она вздохнула с облегчением.
— Посмотрите-ка, кто пришёл…
Гермиона круто обернулась и увидела Парвати. Патил откинулась на спинку стула напротив письменного стола, лениво покручивая перо между пальцами.
— Я думала, все ушли на матч! — воскликнула Гермиона, плотнее запахнув мантию.
— Вместо этого я решила написать несколько писем, — нахмурилась Парвати. — МакГонагалл сказала, что ты была больна и лежала в Больничном крыле, не принимая посетителей.
— О да, — смущённо улыбнулась Гермиона. — У меня был… вирус… или что-то подобное.
— «Или что-то подобное»?
— Да, они не смогли поставить точный диагноз.
Парвати отбросила перо и повернулась к ней лицом.
— Что ж, возможно, мне тоже захочется подхватить этот вирус, потому что, как бы выразиться более подходящими словами… ты вся пылаешь и светишься!
Гермиона почувствовала, как тепло распространяется по щекам.
— В самом деле? Наверное, мне просто не хватало… нормального сна.
Тёмные глаза Парвати оценивающе изучали её, и Гермиона точно поняла, что ничуть не убедила подругу.
— Что случилось с моим платьем?
— О чёрт, мне так жаль, Парвати! Ты не поверишь, но я… Вообще-то я его потеряла.
— Потеряла? Должно быть, ты хорошо провела ночь…
— Я могу за него заплатить! С твоей стороны это было очень великодушно, и мне очень жаль, что я оказалась такой беспечной, — виновато лепетала Гермиона.
Парвати покачала головой.
— Не беспокойся об этом. Я не настолько люблю платья.
— Нет, правда! Я настаиваю! — Гермиона бросилась к своему столу и, открыв ящик, вытащила кошелёк.
— Всё в порядке, — Парвати подняла руку. — Просто пригласи меня на ланч или куда-нибудь ещё.
— Но… это же не компенсирует оплату.
— Ну, тогда я съем побольше.
Гермиона сконфуженно улыбнулась, возвращая деньги назад в кошелёк.
— Если ты настаиваешь... Но мне действительно очень жаль!
— Докажи, что сильно сожалеешь — расскажи мне всю правду, — Парвати скрестила руки на груди, иронично ухмыляясь. — Ты кого-то подцепила?
Гермиона не смогла сдержать предательскую улыбку.
— Собственно говоря, да! Я встретила удивительного мужчину!
Брови Парвати заметно поднялись при слове «мужчина».
— Он именно такой… непредсказуемый! Нежный и заботливый, но в то же время страстный, и… он готов защищать меня! Я просто… Я совершенно потрясена тем, что к нему чувствую!
— Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой… — разочарованно пробормотала Парвати.
— Возможно.
— А ещё он довольно вспыльчивый, не так ли?
— И да, и нет.
Парвати досадливо вздохнула.
— Ну, если ты всё-таки передумаешь, то знаешь, где меня искать.
Гермиона благодарно улыбнулась ей.
— Спасибо, но я не могу представить, что когда-нибудь передумаю. Только не в этом случае!



Глава 25. Призвать к ответу

Гермиона долго стояла под расслабляющим горячем душем и, поглаживая своё тело, представляла, что находится в объятиях Северуса. Тем не менее ощущения и близко не напоминали те восхитительные ласки, которые дарили его умелые руки. Придётся подождать ещё несколько часов до того момента, когда она сможет вновь насладиться ими сполна.
«Он чувствует себя счастливее, чем когда-либо раньше!»
Она всё ещё не могла поверить, что Снейп это сказал. «Глубочайшее откровение для столь скрытного человека». На самом деле, после этих слов Гермиона чуть не расплакалась, но вместо этого решила немного пофлиртовать. Конечно, ей хотелось с большим достоинством принять такое признание, ведь закашляв от удивления вряд ли можно было передать всю глубину своих чувств. И всё же она надеялась, что Северус понял, как высоко она оценила его слова и насколько счастлива была просто находиться рядом с ним. Оказывается, после всего этого она даже «пылала и светилась».
— Я уж подумала, что василиск утащил тебя к себе в нору, — прокомментировала Парвати, когда Гермиона вернулась в спальню.
— Нет, я просто…
— Мастурбировала?
«На самом деле, ты почти угадала».
— Нет. Не в этот раз.
Парвати фыркнула, продолжая что-то писать. Гермиона переоделась в чистую одежду, а затем принялась складывать в сумку запасные вещи, туалетные принадлежности, книги и перья.
— Это действительно не моё дело… — Парвати подняла глаза от пергамента. — Но ты случайно не собираешься «подцепить» ещё один такой «вирус»?
Гермиона замерла с растерянным выражением лица, и это сразу же выдало её.
— Парвати, ты никому не должна об этом рассказывать! — она с мольбой посмотрела на подругу. — Знаю, раньше я уже просила тебя об этом, но… никто не должен знать! Пожалуйста, ты сможешь сохранить мой секрет?
— Так, значит, он здесь? В Хогвартсе?
Гермиона пристально смотрела на неё, отчаянно желая с кем-нибудь поделиться. Ей слишком трудно было так долго держать всё в себе. В конце концов, она кивнула.
— Он студент?
Она молчала — внутренний голос отчаянно пытался остановить её от ошибки, — но всё-таки едва заметно покачала головой.
— Ну что ж, это немного сужает круг подозреваемых… — Парвати откинулась на спинку стула. — Думаю, это не мадам Хуч… что, кстати, довольно печально.
Гермиона утомлённо провела рукой по лицу.
«Мерлин, не надо было вообще начинать этот разговор!»
— Знаешь, о ком я подумала? — Парвати спокойно излагала мысли, положив руки за голову. — О мрачном, но довольно соблазнительном мужчине, обитающем в подземельях.
От неожиданности Гермиона закашляла, прикрывшись ладонью.
— Ха! — Парвати подскочила с места. — Ты действительно «откусила кусочек колбаски» у этого угрюмого слизеринца?
Гермиона насмешливо фыркнула. По-хорошему, нужно было огорчиться, так как раскрылась довольно опасная информация, но выражение лица Парвати казалось бесценным.
— Я могла бы так сделать, если бы Северус захотел, — усмехнулась она, прохаживаясь кругами по комнате.
— А если без шуток, ты не знаешь, насколько он раскован в постели? Возможно, я могла бы как-нибудь спуститься в подземелья и присоединиться к вам?
— Сомневаюсь, что он к такому расположен.
— Ему и не обязательно ко мне располагаться. Меня интересуешь только ты, — в тёмных глазах Патил вспыхнули игривые огоньки.
— Парвати… Я не знаю, как тебе объяснить… — Гермиона с сожалением покачала головой, наблюдая, как губы Парвати тронула смиренная улыбка. — Ты на самом деле очень хорошо целуешься!
Парвати разочарованно вздохнула.
— Я надеялась, что ты не разрушишь мечту, которая со мной уже три года.
— Три года?! — Гермиона недоверчиво посмотрела на неё. — Тебе определённо нужно выбрать себе новый объект воздыхания.
Парвати прикусила нижнюю губу и оценивающе посмотрела на Гермиону.
— Нет… Думаю, я поживу с этим ещё немного. Весь смысл мечты в том, чтобы она казалась чуточку… недосягаемой.
— Чуточку?
Парвати с улыбкой кивнула.
— Я ведь на самом деле хорошо целуюсь, помнишь?
* * *
Сердце Гермионы радостно подпрыгнуло, когда она услышала, как открывается дверь его личных покоев. Она уже дочитала до конца свою книгу и не хотела браться за новую. Она сделала себе две чашки чая и уже устала его пить, а ещё смогла сдержаться и не стала заглядывать на запрещённые книжные полки, чтобы не портить Северусу настроение.
Однако, как выяснилось, ей вообще не нужно было беспокоиться о его настроении, поскольку Снейп уже раздевался на ходу, следуя прямиком в спальню. Сорвав с себя одежду, он опустился сверху и набросился на лежащую под одеялом девушку. Не ожидая столь внезапного нападения, Гермиона начала извиваться, безуспешно пытаясь вырваться, но в результате всё-таки сдалась, отдавшись на его милость.
Он жадно впился губами в её шею и пососал учащённо пульсирующую артерию. Гермиона слышала его приглушённое дыхание, обдающее теплом, а ещё чувствовала восхитительное трение подбородка, задевавшего её ключицу.
— Северус… — простонала она, поворачивая и подставляя шею голодным укусам.
Надвигающаяся буря усиливалась. Настойчиво вонзившись носом под её подбородок, он заставил Гермиону откинуть голову чуть выше, тут же прихватив зубами мочку уха. От неожиданных ощущений она быстро возбудилась и покрылась мурашками, а её волосы встали дыбом. Гермиона всё-таки смогла сдержать рвущийся крик, вместо этого с её губ сорвался хриплый стон.
Снейп полностью втянул в рот мочку и долго посасывал её, после чего решительно проник своим тёплым языком в самые сокровенные глубины ушной раковины. От этого смелого действия вся её плоть мгновенно воспламенилась, а по позвоночнику прошла сладостная дрожь.
— Ох-х-х… — застонала она, безуспешно предпринимая попытки высвободиться и отчаянно желая к нему прикоснуться.
Похоже, у Снейпа были другие планы. Откинувшись назад и тяжело дыша, он сдёрнул одеяло с её обнажённого тела, поймав за запястья, когда Гермиона попыталась его коснуться. Беспалочковым заклинанием он связал их вместе и привязал её руки к изголовью кровати.
— О Боже! — от внезапной скованности у неё вырвалось жалобное хныканье.
Она предчувствовала это — то, что Северус собирался показать ей что-то, чего она никогда не испытывала прежде. Гермиона была уверена в себе и знала, что до тех пор, пока они будут вместе, она добровольно последует за ним. На самом деле она не понимала, что уже была в него влюб…
— М-м-м! — она громко застонала, когда он сжал пальцами оба соска и покручивал их до тех пор, пока она не выгнулась на кровати.
Обжигающая боль моментально пронзила её до самых глубин, волшебным образом преобразившись в неистовое желание.
«Откуда он об этом знает? Читал руководство по эксплуатации Гермионы Грейнджер? Или сам находится в процессе его написания… прямо… сейчас?»
Жадно обхватив ладонями обе груди, Снейп свёл их вместе и страстно припал к одной, втягивая в рот сосок, словно сладкую тягучую ириску, блуждая по нему языком, дразня игривыми поглаживаниями. Оторвавшись от одной груди, Северус переключил всё внимание на другую, продолжая перемещаться между ними, пока её нервные окончания не вспыхнули, посылая сигналы в самые отдалённые части тела и вовлекая их в обжигающий водоворот. Вскоре уже каждый миллиметр её плоти дошёл до предельной чувствительности.
Она стала его вещью, глиной в его руках, а он был художником, создающим шедевр под воздействием вспышки вдохновения. Поглаживая и сжимая руками, вонзаясь зубами и вытягивая всевозможные чувственные отклики из её тела, заставляя её дрожать на грани оргазма снова и снова. Она сорвала голос до хрипоты и разрыдалась от сжигающей изнутри похоти. Северус остановился, его тело поблёскивало от пота.
— Не сдерживайся! — прошептал он, прижался к её губам и поцеловал впервые за всё это время.
Отстранившись от её губ, Снейп одним рывком перевернул Гермиону на живот и раздвинул ей ноги. Он освободил одну из её рук, согнул на ней пальцы и потянул её назад. Осторожно сложив пальчики Гермионы так, чтобы указательный и средний оставались вытянутыми, он начала медленно проводить ими вверх и вниз по расщелине меж ягодицами, наконец положив оба пальчика на её сморщенный анус.
Крепко удерживая её руку таким образом, Снейп наклонился и шёпотом приказал ей на ухо:
— Наколдуй Histomalleus.
Гермиона лежала, упираясь лбом в матрас.
«Какого чёрта он делает?!»
Она не знала, почему вообще задалась этим вопросом. Она сделает всё, что он захочет, поскольку Северус знал всё о её тайных желаниях.
Прошептав беспалочковое заклинание, Гермиона ощутила, как заднее отверстие преобразилось — расширилось и расслабилось. Он вновь приковал её руку к изголовью кровати, после чего неспешно провёл ладонями сверху вниз по спине девушки, и в этом жесте она почувствовала что-то похожее на краткую интерлюдию — временное затишье перед бурей. Задрожав, она попыталась расслабиться, но была так сильно возбуждена, что совладать с собой оказалось не по силам.
А затем она почувствовала это. Мягкое прикосновение его бархатистой плоти к её ягодицам: как нежная головка прошлась по обеим половинкам — вперёд и назад — после чего скользнула вниз и устроилась у входа. Гермиона ждала, что в какой-то момент он поставит её на колени, но Северус этого не сделал. Вместо этого она неожиданно ощутила, как его бёдра слегка отстранились, а затем он одним движением раздвинул её половые губы вместе с ягодицами, и тут же глубоко вошёл во влагалище.
Она застонала, уткнувшись носом в матрас. Наконец-то Северус снова оказался внутри и это показалось ей идеально правильным. В этой позиции её ноги придавливались весом его тела, а лоно сжималось сильнее, усиливая ощущения от его и без того впечатляющей толщины. После нескольких размеренных толчков, он положил одну руку ей на затылок, а другую — на нижнюю часть спины и начал ритмично двигаться в соответствии с медленными плавными фрикциями.
К счастью, её руки были прикованы достаточно низко, так что она могла опереться на локти. Гермиона раскачивалась на кровати туда-сюда, навстречу шлепкам его бёдер. Ей нужна была хоть какая-нибудь точка опоры.
Он двигался всё быстрее до тех пор, пока она не почувствовала, что стенки влагалища идеально подстроились под размер его члена. Как только её мышцы сжались на пределе ощущений, Северус замедлился, не позволив ей кончить. Она обиженно фыркнула, испытав смесь облегчения и разочарования. Всё её тело жаждало разрядки.
До Гермионы долетел глухой звук, что-то шлёпнулось в его ладонь, и через несколько секунд она ощутила прикосновение пальца, покрытого слоем какой-то холодной скользкой смазки, к своей сжатой дырочке. Он настойчиво надавил и проник сквозь плотное кольцо изменённых мышц, проскальзывая внутрь.
Всё оказалось не так страшно. Возможно, так было благодаря заклинанию Histomalleus, но с каждым движением его пальца ощущения казались скорее яркими и возбуждающими, а не болезненными. Как только возобновились ритмичные толчки, она заметила, что сочетание того и другого доставляло совершенно новый уровень наслаждения.
Вскоре Северус поднялся на порядок выше. Неожиданно второй палец присоединился к первому, и у Гермионы перехватило дыхание. Именно тогда он начал входить во влагалище намного жёстче. Дополнительная стимуляция подавляла дискомфортные ощущения в прямой кишке до такой степени, что, благодаря наполненности повсюду, нижняя часть её тела превратилась в огромный комок напряжения.
Гермиона могла только стонать. Слишком много всего сосредоточилось в столь малой части её тела. Она чувствовала, что внутри скоро случится большой взрыв. Северус начал вращать пальцами, с каждым толчком стимулируя задний проход, от чего её мышцы содрогались, пока член безостановочно входил глубже.
Наконец её переполнили необыкновенные, доселе неизведанные ощущения. Вжавшись лицом в матрас, Грейнджер испустила вопль, разрывающий горло, когда всё её тело забилось в сладостных конвульсиях. Мгновение спустя Северус присоединился к ней — из его горла вырвался гортанный рык, пока он наполнял её сокращающееся влагалище своим семенем. Оргазм продолжался гораздо дольше, чем когда-либо раньше — как будто все её мышцы стали гиперчувствительными, продолжая содрогаться от удовольствия. Она судорожно задыхалась, бешено извивалась и дрожала. Стоило Снейпу наконец-то освободить её руки, она застонала от внезапно нахлынувшей боли. Но потом всё изменилось. Северус начал произносить заклинание за заклинанием: очищая, исцеляя, охлаждая и под конец заключая её в крепкие объятия.
— Я слишком поздно это понял, — прошептал он, нежно целуя её мокрые от слёз щеки.
Гермиона даже не заметила, когда успела заплакать.
— Понял, что? — слабо прохрипела она.
— Что для тебя это было чересчур.
— Нет, нет, всё совсем не так! — она замотала головой так энергично, как только могла. — Это было невероятно! Я никогда не испытывала ничего подобного! Как раз то, чего я хотела, — узнать свои пределы.
— Кажется, ты их уже узнала, — он проводил пальцем по её губам, всё ещё выглядя встревоженным.
— Я к ним даже не приблизилась, — улыбнулась она, облизывая языком и посасывая его пальцы. — Я скажу тебе, когда с меня хватит, а пока, надеюсь, ты придумаешь ещё несколько таких дерзких… непристойных… выходок.
Северус покачал головой, внимательно разглядывая её, словно редкую драгоценность.
— Ты необыкновенная! — в конце концов прошептал он.
— Ты тоже настолько необыкновенный, что я больше не хочу принимать это дурацкое противозачаточное зелье!
Его глаза испуганно расширились.
— Я хотела сказать… что не хочу принимать его сразу же! Потому что мне хотелось бы повторить… возможно, снова и снова. Неужели нам нужно продолжать следовать приказам Ордена и выполнять обряд всего раз в неделю?
— Думаю, пришло время проинформировать Орден о нововведении, — сказал Северус, заправляя прядь волос ей за ухо.
— О каком?
— Что мы будем заниматься сексом в любое время, когда захотим, а все остальные — пусть катятся в чёрту! — прорычал он, целуя её в шею. Гермиона взвизгнула и заливисто рассмеялась.
* * *
«Северус сказал, что нужно подождать ещё пять минут». Гермионе совершенно не хотелось, чтобы кто-нибудь увидел, как она покидает личные покои профессора Зельеварения, поэтому ей пришлось ждать, пока он подготовит класс перед уроком, чтобы потом незаметно выскользнуть, не привлекая к себе лишнего внимания. Убивая время, она бродила по его апартаментам, ни на чём не заостряя внимание и думая лишь о том волшебном вечере, который они провели вместе.
Они занимались сексом ещё трижды. Самый последний раз был неспешным, нежным и удивительно чувственным. Гермиона вспомнила, как лоб Северуса прижимался к её лбу, их тела таяли и растворялись друг в друге, и, по её мнению, это был не секс — они занимались любовью. Восхитительное тепло, распространявшееся в глубине груди, лишь подтверждало то, что она и так начала подозревать. «Я в него влюбилась! Нет… Я полюбила его!»
Снейпа сложно было назвать привлекательным мужчиной. Едва ли в такого можно было влюбиться. Гермиона это понимала, но даже острый ум не мог убедить её в обратном или в том, что она должна подавить свои зарождающиеся чувства. «Я люблю его, и мне нужно ему об этом сказать! — Гермиона взволнованно подпрыгнула. — И я скажу ему сегодня же!»
* * *
— Эй, Гермиона, что с тобой случилось? — прошептал Гарри, присоединяясь к ней возле их общего котла.
Гермиона посмотрела по сторонам и, убедившись, что их никто не подслушивает, ответила:
— Ох, я просто подхватила один вирус, — она начала измельчать несколько красных корней. — Это было так странно… появилось просто из ниоткуда! Профессора побоялись, что его ещё кто-нибудь подхватит, поэтому меня изолировали.
— Мы могли навещать тебя, просто не подходили бы слишком близко.
— Знаю, Гарри. Я сказала, что… Ты можешь взвесить вон те крылья жуков? Я сказала, что это будет неоправданный риск. Как прошёл матч по квиддичу?
— Не так уж плохо, мы полностью разбили Хаффлпафф, как и ожидали. Рон несколько раз блестяще спас ворота. Я поймал снитч, — он вытряхивал крылья жуков из банки на весы. — Но гораздо веселее было бы, если бы ты была с нами!
— Понимаю. Мне действительно очень жаль, — Гермиона увидела разочарование на его лице. В последнюю пару месяцев они действительно проводили вместе слишком мало времени. — Хочешь попозже поиграем в волшебные шахматы?
Он фыркнул.
— Ты же ненавидишь шахматы!
— Тогда как насчёт совместной прогулки?
— Ну… хорошо, — на его лице появилась натянутая улыбка. — У меня такое чувство, будто ты что-то скрываешь.
«Да неужели?!»
— Парвати сказала, что ты была у Снейпа…
— Что?!
— На отработке. Лаванда видела, как ты спускалась в подземелья, и Парвати сказала, что этот старый мерзавец назначил тебе отработку за то, что ты не выполнила последние домашние задания. Похоже, ему плевать, что ты болела.
Гермиона мысленно выдохнула.
— Да. Это было немного несправедливо с его стороны. Я просто писала строки и всё такое прочее…
— «Всё такое прочее?»
— Отмывала котлы.
— Вот сволочь! — вспыхнул Гарри, бросив укоризненный взгляд на Снейпа. — А теперь сидит и смотрит на тебя как ястреб. Должно быть, ты сильно его разозлила.
Гермиона подняла глаза и увидела, что Северус до неприличия пристально пялится на неё, её желудок мгновенно сжался.
— Ну да… Я прошла через очень суровое… наказание.
Заставив себя отвести от него взгляд, Гермиона попыталась сосредоточиться на их вареве и сказала:
— Я начну помешивать зелье, а ты можешь добавить несколько крыльев.
Пока Гарри подбрасывал крылья в котёл, Гермиона с любопытством оглядывала класс и наблюдала, чем занимались остальные: её взгляд задержался на Драко, который работал в одиночестве в самом дальнем углу. Малфой выглядел просто ужасно: его кожа стала слишком бледной, почти серой, глаза сильно покраснели, а когда он нарезал ингредиенты, она заметила, что его пальцы судорожно дрожали. Несмотря ни на что, ей вдруг стало жаль Драко. Волшебный обряд явно требовал с него свою жестокую дань. Она пыталась отогнать грустные мысли прочь, но знала, что у Пожирателей Смерти оставалось критически мало времени для выполнения своих обрядов после инцидента с Люциусом.
«Интересно, удалось ли Драко это сделать? Наверное, да, судя по тому, что он всё ещё здесь… но какой ценой?»
Гермиона не в первый раз ощутила тошнотворное чувство, как только задумалась над тем, кто являлся самой лёгкой добычей для Пожирателей Смерти: девочки-подростки, пожилые женщины и дети. Ей было противно даже думать об этом, но она задалась вопросом: «Кого они выбрали в качестве новой мишени? Может быть, это я подтолкнула их к таким отчаянным действиям после того, что случилось на собрании?»
Тогда её посетила ещё одна мысль.
«Почему Люциус Малфой настаивал на том, что телесная трансформация может сработать только с помощью Оборотного зелья? Почему не заклинание Histomalleus?»
Ей очень хотелось спросить об этом Северуса. Они договорились встретиться в полдень и пообедать в его покоях. «Вот тогда я его и спрошу».
* * *
— Что-то случилось? — Северус с беспокойством смотрел на неё, пока она сидела у огня и задумчиво покусывала нижнюю губу.
Гермиона напряжённо вздохнула.
— Я всё ещё не понимаю некоторых вещей… об обряде.
Снейп нахмурился, но не стал задавать вопросов.
— Почему Малфой не предложил использовать заклинание Histomalleus, а вместо него сказал об Оборотном зелье?
Гермиона заметила, что Северус начал нервно постукивать пальцами по сложенным на груди рукам. Казалось, он упрямо не хотел отвечать. Наконец он как ни в чём не бывало пожал плечами.
— Возможно, они просто не знают о действии чар Histomalleus.
Гермиона неверяще смотрела на него.
— Не знают? Почему же они не знают? Ведь они создали это проклятие? Они не понимают, как работает магия обряда?
Снейп пренебрежительно отмахнулся, но Гермиона заметила, что он чувствовал себя явно некомфортно.
— Это очень сложное колдовство, и, вероятно, не все составляющие им понятны.
— Но ты их понимаешь?
Он ничего не ответил. Потом ей бросилось в глаза, что он начал проводить большим пальцем по кутикуле безымянного — точно такой же нервный жест она заметила в самом начале. И тогда она обо всём догадалась, от чего её сердце бешено застучало. Всё это время она пыталась игнорировать дурное предчувствие, но оно не покидало её. Ей срочно нужно было узнать правду — здесь и сейчас! Гермиона резко подскочила с кресла и на дрожащих ногах направилась к нему.
— Северус, я спрошу тебя только об одном! И, если я тебе не безразлична, ты ответишь мне честно! — она собралась с духом, глубоко вздохнула и выпалила: — Ты сотворил это проклятие для Волдеморта?
— Нет.
Переполненная облегчением, Гермиона рухнула назад в кресло.
Тогда Снейп устремил на неё взгляд, в котором отразились бесконечная вина, стыд и отчаяние.
— Я создал это проклятие… для себя.