Во благо Ордена Феникса

Главы 5-12

Глава 5. Обратный отсчёт

— Давайте сделаем это по-быстрому, — Снейп плюхнулся в кресло рядом с Гермионой, скрестив руки на груди и поджав губы, не скрывая своего неодобрения. Он явно пребывал в плохом настроении. По крайней мере, это был Снейп, которого она знала. Гермиона схватила книгу с самой вершины стоящей рядом с ней стопки и пролистала, открывая на нужной странице, после чего подсунула её профессору.
— Вы могли бы хоть притвориться, что заинтересованы, — пробормотала она. Гермиона обвела взглядом полупустую библиотеку и заметила, что многие студенты тайком за ними наблюдают. Хорошо. Чем быстрее эта новость распространится по школе — что она и Снейп дополнительно занимаются вне уроков, — тем в большей безопасности она себя почувствует. Снейп умел устрашать и внушать ужас. Все об этом знали. Так что Гермиона была довольна этой частью соглашения.
Часть, которой она была менее довольна, заключалась в том, что профессор не очень хорошо выполнял свою половину сделки, в данный момент, например, рассматривая собственные ногти и демонстративно её игнорируя. Она повернулась к нему и начала наклоняться вперёд до тех пор, пока расстояние между ними не сократилось до нескольких сантиметров.
— Если вы ожидаете, что я буду охотно помогать в исполнении условий вашего волшебного обряда… — прошептала она, пододвигая между ними листок пергамента и проводя по нему пальцем, как будто задавала вопрос, — то вам придётся постараться намного лучше, чем сейчас.
Снейп шумно и оскорблённо вздохнул.
— О чём бы вы хотели поговорить? — его слова с трудом выскальзывали через едва приоткрытые губы, хотя Снейп всё ещё отказывался смотреть на Гермиону.
— Об Оборотном зелье.
После этого он взглянул на неё.
— Для каких целей?
— Для того чтобы изменить свою личность. Разве не в этом заключаются его свойства?
Он покачал головой.
— В зелье нет необходимости.
— Что значит «нет необходимости»? Как ещё я смогу удовлетворять условия обряда?
— Histomalleus.
— Histo… что?
— Ткани организма.
— Манипуляция тканями? — Гермиона почувствовала, как от негодования у неё перехватило дыхание. — Итак, теперь я должна манипулировать своими тканями, не так ли?
«Ещё одна чёртова нелепая оговорка».
Каждый раз, когда Гермиона думала, что ей удалось мысленно подготовить себя к тому, что должно будет произойти, что-то новое подбрасывалось в общий котёл.
«Сколько ещё причудливых особенностей обряда они мне не раскрыли?»
На неё ещё никогда в жизни не накладывали Histomalleus. На самом деле она даже не слышала о таком заклинании.
— Если это просто вопрос изменения тканей, почему я не могу использовать Engorgio или Reducio?
— Это раздувающее и сжимающее заклинания, — Снейп медленно произносил каждое слово, как будто она была идиоткой.
— Я знаю, что это такое, — огрызнулась Гермиона.
Профессор наклонил голову в такой покровительственно-высокомерной манере, что ей захотелось дать ему пощёчину.
— Магия обряда воспринимает физические телесные признаки как основной метод определения личности. Engorgio и Reducio изменяют жидкую составляющую тканей и их объём, но клеточная структура остаётся той же самой. Histomalleus изменяет клеточную структуру. Как раз с помощью этого можно обманывать обряд.
— В самом деле? — она откинулась на спинку стула с выражением притворного изумления на лице. — Ещё одна удивительная и блестяще спланированная особенность. Судя по всему, этот волшебный обряд был создан кем-то с глубокими знаниями цитологии. Возможно… я не знаю… учителем… или даже профессором?
Снейп презрительно фыркнул и раздражённо запрокинул голову.
— Мы закончили?
— Любопытно… — продолжала она, делая вид, что просматривает лежащую перед ним книгу. Гермиона всё ещё была крайне раздражена тем, что он не признавался в своём участии, и намеревалась рано или поздно вывести его на чистую воду.
— Что ж, если вы ещё не закончили насмехаться над одним из ужаснейших проклятий волшебного и маггловского миров, то меня ждут более важные дела, — он отодвинул свой стул от стола.
— А как насчёт заклинания? — требовательно спросила Гермиона.
Вздохнув, Снейп поднял руку и поманил указательным пальцем книгу, лежащую в стопке рядом с ней. Мгновение спустя третья книга снизу была вытолкнута другими и приземлилась прямо перед девушкой, а остальные упали обратно в аккуратную стопку.
— Страница двести двенадцать, — указал он головой.
«Он ведь не может знать содержание всей книги, включая номера страниц? Или может?!»
Гермиона просто не смогла устоять. Схватив книгу, она быстро пролистала до страницы двести двенадцать и нашла слово «Histomalleus», напечатанное в верхней части листа. Девушка безразлично отбросила её на стол, пока Снейп рассматривал её со скучающим выражением лица, намекающим: «Я же говорил».
— Полагаю, мне придётся потратить часть своего драгоценного учебного времени на изучение всего этого, — вздохнула она.
— Вы переживёте… — услышала Гермиона тихое бормотание профессора, когда тот от неё отвернулся.
— Напрашивается вопрос, почему вы сами не можете его на меня наложить? — она буравила гневным взглядом затылок Снейпа, пока тот не повернулся к ней лицом с недовольным вздохом.
— Ещё одна особенность магии обряда, — растягивал слова он, — заключается в том, что она обнаруживает магический след, оставленный произносящим заклинание. Любая попытка, направленная на то, чтобы чью-то личность волшебным образом изменил другой человек, будет раскрыта. Если вы сами произнесёте заклинание — нечего будет обнаруживать.
«Ну конечно. Ещё одна грёбаная особенность».
Гермиона была так раздражена, что даже не потрудилась бросить ему какую-нибудь колкость в ответ.
— Так когда же состоится наша следующая «долгожданная» встреча? — вместо этого спросила она, притягивая к себе листок пергамента и перо.
— В пятницу.
Она подняла глаза на Снейпа.
— Опять в последний день, когда можно выполнить обряд?
— Это наиболее удобно.
«Серьёзно? Для кого?»
Тем не менее ей понадобится дополнительное время, чтобы морально подготовиться. И выучить это чёртово заклинание. Она аккуратно записала день и дату на верхушке пергамента. Когда Гермиона подняла взгляд, Снейп сосредоточенно всматривался в неё.
— Это не домашнее задание, мисс Грейнджер.
— Ну на самом деле для меня это почти как домашка, — огрызнулась она. — Во сколько?
Профессор закатил глаза.
— Полагаю, в любое время, когда вам удастся вписать это в свой чрезвычайно плотный график.
— Тогда после ужина. В восемь вечера.
— Хорошо, — он поднялся из-за стола.
— Где?
— В моих покоях.
Она с тревогой посмотрела на него.
— Почему там?
— Потому что там удобно.
Гермиона вскочила со своего места, оттолкнувшись от стола с такой силой, что отдавила себе все локти, стремясь хоть как-то компенсировать разницу в их росте.
— Хорошо!
— Хорошо.
Она наблюдала, как он уходит, после чего яростно отбросила в сторону перо и пергамент. Они сражались в каком-то глупом поединке — без особых усилий выявляя друг в друге всё самое худшее. Скорее всего, в пятницу всё будет уже не настолько больно, она знала об этом, но не была уверена насчёт психологической и эмоциональной травмы.
«Я должна войти в режим выживания. А Снейпу просто придётся с этим смириться».
* * *
— Конь на С5.
Рон откинулся на спинку одного из стульев в общей гостиной, пока Гарри склонился над шахматной доской, явно воспринимая игру более серьёзно, чем его рыжий друг, который держал на коленях квиддичный шлем и втирал в его покрытие какой-то крем.
— О, смотри, кто это здесь! — саркастически объявил Рон, когда нагруженная книгами Гермиона ввалилась в дверной проём. — Где ты пропадала?
— Занималась в библиотеке.
— Так вот как это называется, — пробормотал он, продолжая энергично тереть шлем грязной тряпкой.
Гермиона была слишком вымотана и не в настроении для ехидных замечаний любого рода.
— Если вам так нужно знать, меня индивидуально обучал профессор Снейп, — огрызнулась она, сбрасывая книги в ближайшее кресло, прежде чем они выскользнули бы из её рук.
Гарри и Рон обменялись многозначительными взглядами.
— Да, мы слышали, — ответил Гарри. — Ферзь на Е3.
Наступила минутная тишина, пока Гермиона не решила обратиться к проблеме лоб в лоб.
— Он любезно предложил мне помочь подготовиться к экзаменам, — она посмотрела поочерёдно на каждого из мальчиков.
— Ну… тебе ведь нужна любая помощь… — согласился Рон. — Я имею в виду, что ты просто из кожи вон лезешь. Неудивительно, что Снейп захотел помочь.
— Некоторые из нас действительно беспокоятся о своих оценках, — она отбросила с лица несколько непослушных локонов. — Без сомнения, полировка квиддичного снаряжения обеспечит вам блестящее будущее, когда вы покинете школу.
Рон начал натирать ещё энергичнее.
— Абсолютно верно. Я стану самым знаменитым вратарём в Британии.
— И ещё это хорошая практика дрочки, — подчеркнул Гарри.
— Да, но у меня секса и так уже предостаточно.
— Очаровательно, — фыркнула Гермиона.
Рон поднял голову и взглянул на доску:
— Пешка на В6. Но, честное слово, Гермиона… Снейп?! Я бы не смог выдержать с ним и пяти минут. Даже если бы он был лучшим квиддичным игроком в мире.
Гермиона нахмурилась:
— В твоих словах нет никакого смысла. И перестань говорить о чёртовом квиддиче.
— Ты не должна нас осуждать, — Гарри сканировал доску. — Это звучит немного шокирующе. Я имею в виду, что существует миллион способов провести вечер лучше, чем с этим старым мерзавцем.
— Он — преподаватель. И он преподаёт. И знает о зельях больше, чем кто-либо другой. Почему вас так удивляет, что я попросила его о дополнительных занятиях?
— Потому что он скользкий ублюдок, — сказал Рон. — Я бы не доверял ему, даже если бы он начал помогать и подсказывать тебе. Он никогда не хотел, чтобы у тебя всё было хорошо.
— Он нам не враг, — Гермиона услышала странную неуверенность в собственном голосе.
— Ты насчёт этого уверена? — Гарри многозначительно на неё посмотрел. — Он играет за обе стороны — вот что очевидно!
— Но зачем ему это понадобилось? Какой смысл?
— Получить лучшее и там, и там. Он настраивает обе стороны друг против друга. И явно получает удовольствие от пыток людей — только посмотри на все эти отработки, которые он раздаёт направо и налево. И ещё Снейп ведёт себя так, как будто благородно жертвует собой, хотя сам защищён Орденом и Дамблдором, — Гермиона смотрела на него с сомнением. — Он подстраховывается на случай, если что-то пойдёт не так. В любом случае он будет сверху. Снейп — это Снейп. Всё это он делает только для того, чтобы несмотря ни на что обеспечить собственное благополучие.
«Несмотря ни на что?»
Создание чего-то столь же гнусного, как Маггловский Указ и этот волшебный обряд, с надеждой на собственное спасение как раз доказывало, что профессор готов на всё во имя самосохранения. Другая проблема заключалась в том, что все просто верили ему на слово о природе волшебного обряда.
«Какова гарантия того, что он честен, а не умудряется продвигать свои собственные интересы? И могу ли я поверить в то, что он будет меня защищать? Не попросил ли меня Орден переспать с собственным врагом?»
Она уставилась на шахматную доску, где одна фигурка отрубила голову другой. В её сознании пятница теперь становилась всё более угрожающей, словно тёмная буря, сгущающаяся на горизонте.
* * *
«Она просто невыносима и чертовски раздражает!»
Он пытался. Он приложил все усилия, чтобы понять и сопереживать ей в том, что явно не походило на нормальное соглашение. Но, проклятые Мерлиновы яйца, она всё настолько невероятно усложняла, что он не чувствовал ничего, кроме острого раздражения. Она была грубой, требовательной, хладнокровной и могла проявлять разумность, но только в свойственной ей самодовольной и неприятно-самонадеянной манере. На самом деле от Северуса не скрылось, что между ними были некоторые сходства, но это только распаляло его сильнее.
Ещё одной проблемой было то, что она держала его за яйца. И девчонка прекрасно об этом знала. Она действительно была ему нужна. Условия обряда были настолько ограничивающими, что нашлось очень мало подходящих вариантов — и они подразумевали значительно больший риск. Он также сделал бы всё возможное, чтобы избежать повторения более раннего фиаско с Альбусом… и его «знакомством» — та маггловская женщина отказалась от незащищённого секса, и в конечном итоге ему пришлось её изнасиловать. После чего применить к ней Obliviate.
«Твою мать…»
Снейп неподвижно стоял рядом со своей кроватью.
«Какого хрена я делаю? Подготавливаю официальный приём?»
Северус ещё с ужина чувствовал охватывающее его беспокойство. Грейнджер, Поттер и Уизли сплетничали о нём, профессор чувствовал это, ощущая их неоднозначные взгляды в свою сторону.
«Что она им рассказала?»
Если бы она раскрыла какой-либо пункт Указа, ему пришлось бы настаивать на том, чтобы Дамблдор принял дисциплинарные меры. Это могло бы поставить под угрозу не только Орден, но и даже жизнь этого заносчивого маленького говнюка Гарри Поттера. Но она бы не сделала что-то настолько глупое. В конце концов, она была гриффиндоркой.
— Здравствуйте, — где-то вдалеке Гермиона толкнула входную дверь. — Кто-нибудь… дома?..
«О, это прозвучало довольно мило».
Девушка вошла в комнату, выпуская сдерживаемое от напряжения дыхание. Тёплый гостеприимный огонь, потрескивающий и искрящийся в обрамлённом красивым тёмным деревом камине, роскошный — в слизеринском стиле — зелёный ковёр и два элегантных кресла, располагавшихся по обе стороны от него. Она почти могла себе представить…
— Видимо, я зря ожидал, что изначально вы постучите.
— Я стучала! — она обратилась к высокому сердитому мужчине, стоящему в дальнем дверном проёме. — Возможно, у вас просто проблемы со слухом… — Гермиона притихла, понимая, что, вероятно, не стоит снова упоминать его возраст в самом начале их встречи. Он иронично фыркнул, затем прошёл через всю комнату к красивому шкафу из орехового дерева.
— Выпьете что-нибудь?
«Как я могу отказать такому очаровательному хозяину?»
— Почему бы и нет.
Снейп не потрудился спросить, чего бы она хотела, но спустя несколько минут появился из-за шкафа с двумя бокалами красного вина.
— Могу я здесь расположиться? — спросила она, когда взяла бокал из его руки.
— Да, — кивнул он, указывая на одно из кресел у камина. — Возможно, вы захотите сесть.
Её прежнее восприятие интерьера полностью растворилось с его появлением. И желание сидеть напротив камина окончательно исчезло.
— Нет, спасибо, — ответила Гермиона сдержанным резким тоном, который в его присутствии появлялся естественным образом. — Я бы предпочла постоять.
Снейп стремительно прошёл к двери позади неё и закрыл её, затем обошёл Гермиону и также остановился перед огнём. Сделав глоток, Гермиона позволила взгляду побродить по комнате. Гостиная показалась ей стильной и комфортной, совсем не такой, какую она ожидала увидеть. Она представляла себе что-нибудь столь же мрачное, как и этот мужчина, наподобие спартанской пещеры, украшенной стеклянными банками со всякой гадостью. Ничего подобного в поле зрения не наблюдалось… Но зато были книги. Сотни книг, громоздившиеся на полках от пола до потолка и закрывавшие собой целых две стены.
Друзья — вот как она всегда расценивала книги. Они были для неё друзьями всю её сознательную жизнь. Гермионе стало интересно, чувствует ли Снейп то же самое. Но когда её взгляд снова вернулся к профессору, тот смотрел на неё как на неприятную незваную гостью, от которой хотел избавиться как можно скорее. «Скорее всего, у него всегда были только книги вместо друзей».
— Я надеюсь, что вы сохранили детали просьбы Ордена и нашего «соглашения» при себе?
— Конечно.
Выражение его лица не изменилось. Снейп просто не поверил ей. «Очень плохо». Она сделала ещё один глоток.
— Может, тогда покончим с этим? — спросил он, посмотрев на часы, как будто у него была назначена ещё какая-то встреча.
— Я бы хотела допить свой напиток.
«Фан-блин-тастика!»
Снейп раздражённо пригубил вино и слегка пополоскал им рот, прежде чем проглотить. Она продолжала стоять посреди комнаты, глазея на его жилище. После пяти мучительных минут молчания, нарушаемых лишь редкими глотками, она протянула ему бокал.
— Благодарю вас, профессор.
Стараясь не закатывать глаза, Снейп забрал бокал из её пальцев, вернув оба фужера в шкаф, после чего сделал глубокий вдох.
— Вы готовы сопроводить меня в соседнюю комнату?
«Это прозвучало уже немного лучше».
— Как никогда, — произнесла Гермиона с улыбкой, которая получилась скорее саркастичной, чем искренней, но так как она вообще никогда ему не улыбалась, Снейп не мог ожидать от неё большего.
Гермиона послушно последовала за ним.
А спальня оказалась просто… великолепной. В ней не было ничего женственного, но она определённо была роскошной.
«Интересно, чем он здесь занимается?!»
Для человека, который казался во всём практичным, спальня, безусловно, была гораздо более изысканной, чем она ожидала.
И когда взгляд Гермионы вернулся к Снейпу, она начала задаваться вопросом: «Может быть, у него, на самом деле, двойственная натура?» В их предыдущую встречу девушка, несомненно, видела его другую сторону. Но в данный момент её главной заботой являлось выяснить, каков же настоящий Снейп — тот, кто подлизывался к этому больному ублюдку Волдеморту… или тот, кто сейчас стоял перед ней… медленно… снимая… свой… сюртук…



Глава 6. Пиковая точка

Гермиона с трудом сглотнула.
«Неужели я действительно об этом подумала? И что за странная приторная сладость на задней стенке горла?»
— Что было в этом вине? — требовательно спросила она, прищурившись и непроизвольно отступив назад.
Снейп раздражённо закатил глаза. Казалось, её боевая стойка с волшебной палочкой в руке ничуть его не беспокоила.
— Это было всего лишь вино, — сухо ответил он, продолжая расстёгивать сюртук.
«Что-то явно не так. Или я просто выпила его слишком быстро и оно ударило мне в голову?»
Однако время как будто начало растягиваться, каждый момент удлинялся, словно липкая и вязкая тягучая ириска, а все её ощущения искажались. Маленькие элементы комнаты начали увеличиваться, угрожающе наступая на неё до тех пор, пока не показались непропорционально большими. Его руки привлекали к себе особое внимание. Как эти длинные пальцы скользили по сюртуку, расстёгивая каждую пуговицу — движения были такими лёгкими и плавными, что Гермиона почему-то сразу продумала про ловкость этих рук. Она пристально рассматривала Снейпа. «Если бы я была достаточно внимательной, то смогла бы уловить, когда он успел что-то подлить в вино».
— Вас что-то заинтересовало? — усмехнулся профессор, его пальцы задержались над последней пуговицей.
В любом случае она ничего не заметила, но её продолжали терзать сомнения — странные ощущения, что что-то всё-таки было не так. Наконец Гермиона слегка покачала головой.
Снейп хмурился всё сильнее, пока морщина практически не рассекла его лоб пополам; затем он расстегнул последнюю пуговицу и снял сюртук. Его пальцы принялись за рубашку.
— Я… я не уверена. Мы не обсудили приемлемую… форму одежды для этого… занятия, — Гермиона наполовину отвернулась от него. Она не хотела наблюдать, как он раздевается.
Его голос стал жёстче:
— Мы будем в одной постели. Под одеялом. Думаю, одежда не будет способствовать достижению удовлетворительного… результата.
Он был прав. Но она всё равно не хотела смотреть, как он раздевается. И определённо не хотела, чтобы он следил за ней.
— Я лягу первой, — объявила Гермиона. Мысль о том, что профессор будет лежать в постели полностью обнажённым и ждать её, казалась слишком неправильной и пошлой. Противоположный сценарий был лишь незначительно лучше, но всё же… лучше. — Не могли бы вы отвернуться? — его руки опустились по швам. — Пожалуйста!
Снейп свирепо сверкнул на неё глазами, но отвернулся.
Гермиона быстро разделась, сложив свою одежду аккуратной стопкой в ближайшем кресле. Время от времени она посматривала на него, просто чтобы убедиться, что он стоит к ней спиной.
— Я не смотрю, — пробормотал профессор.
«Что это значит? Как тогда он видит, что я делаю?»
Девушка обвела взглядом комнату в поисках отражающих поверхностей, которые могли бы её выдать. В конце концов она пришла к выводу, что Снейп просто был невыносимым ублюдком. Но инцидент с вином не выходил у неё из головы. После этого она только убедилась, что не доверяет ему или что подсознательное недоверие просто нашло ещё одну зацепку. В любом случае она не оценила его последнюю фразу, после которой почувствовала себя ещё более неловко.
— Я закончила.
Гермиона нырнула под одеяло и отвернулась лицом к стене. Молчание… В комнате воцарилась колючая сковывающая тишина.
«Надеюсь, он раздевается?»
Тогда профессор делал это слишком тихо. В спальне не было слышно никаких звуков, даже шороха ткани. Потребовалась каждая капля её самообладания, чтобы не заглянуть через плечо — хотя она сомневалась, что Снейп предоставил ей такую же уединённость. Стиснув зубы, Гермиона натянула одеяло практически до ушей. Несмотря на мёртвую хватку, она ощущала шелковистость постельного белья. Оно было почти атласным.
«Неужели он всегда спит в такой постели? Или специально постелил его ради меня?»
Гермиона не поняла, помогает ли ей эта мысль чувствовать себя лучше или хуже. Затем её захлестнуло игривое настроение и она заскользила голыми ногами по шелковистой простыни. Или всё это было из-за вина. И от лёгкого опьянения она почувствовала себя особенно… чувственной.
— Подвиньтесь, — хрипло потребовал он.
Она немедленно рванула в сторону, пока не оказалась практически на краю кровати. Почувствовав движение позади себя, Гермиона затаила дыхание. Снейп лёг в постель.
«И что дальше?»
— Вы выучили заклинание?
Вытащив из-под одеяла свою волшебную палочку, она неловко перекатилась на другой бок и столкнулась с ним лицом к лицу. В отличие от её скованной позы в постели (в чём-то она была похожа на черепашонка, вытягивающего голову из своего панциря), Снейп свободно расположился, небрежно опираясь на один локоть.
Он оказался поджарым, но на удивление мускулистым — его руки пересекали бледно-голубые вены, от чего мышцы были ещё заметнее. Редкие тонкие волоски распространялись от ключиц и ниже, образуя тёмную поросль вокруг контуров груди. Каким-то образом от этого она почувствовала себя ещё более взволнованной. Едва ли она ожидала чего-то подобного. Раньше она вообще не позволяла себе ни о чём таком задумываться, низведя подобные мысли до маленького чёрного ящика в своей голове с наклейкой «не открывать, пока не будешь абсолютно готова». К сожалению, она не продумала такой момент, как сейчас.
— Конечно, — фыркнула Гермиона.
Гермиона не собиралась позволить ему почувствовать, как сильно она нервничает.
Снейп внимательно рассматривал её, а затем приподнял одну бровь, как бы выражая: «Что ж, приступайте».
Она заготовила в уме несколько возможных преобразований, но ввиду того, как себя чувствовала прямо сейчас, подходило только одно изменение, которое дало бы ей то, в чём она нуждалась — защищённость. Подняв волшебную палочку, она провела кончиком между своих глаз, а затем спустилась вниз — вдоль носа:
— Histomalleus, — решительно заявила Гермиона и немедленно почувствовала изменение. Успешность её заклинания также подтвердила его незамедлительная и выразительная реакция.
— Что это, чёрт возьми, такое?
— А на что похоже? — её голос теперь звучал глубже и более гнусаво.
— Не могли придумать что-то другое? — раздражённо рявкнул он.
Она подняла руку и ощупала рельефный гребень носа, проводя пальцами вниз по крючковатому изгибу.
— Почему? У вас проблемы с большими носами? — Гермиона многозначительно посмотрела на Снейпа и он, покраснев, отвёл взгляд в сторону.
Надменно скривив губы, Снейп вытащил руку из-под одеяла и взмахнул ей, призывая с другого конца комнаты маленькую бутылочку, а затем бросил её девушке.
— Что это такое?
— Смазочное зелье.
Она старалась никогда не принимать зелья, если могла этого избежать. Гермиона всегда сводила к минимуму даже маггловские лекарства. И ей всё ещё не удалось избавиться от тревоги по поводу вина.
— Не думаю, что оно потребуется. В прошлый раз я справилась самостоятельно.
— Возможно, вы вспомните, что у вас возникли проблемы, когда я прикасался к вам в прошлый раз? — сухо заметил он.
Гермиона ничего не забыла. У неё действительно были проблемы, но она не собиралась принимать зелье.
— Просто… просто сделайте всё необходимое, чтобы мне не нужно было его принимать.
Снейп нахмурился, но удивился. Она позволила ему максимум, к которому была готова на данном этапе.
— Вы хотите, чтобы я снова сделал это сзади или?..
Он поджал губы. Очевидно, эти слова давались ему нелегко. И она действительно ему сочувствовала. Он, как и она, был недоволен ситуацией, но у него была другая цель и совершенно другая мотивация. Их нельзя было сравнивать.
Правда заключалась в том, что Гермиону не устраивал никакой вариант — она бы предпочла, чтобы он вообще этого не делал ни с какой стороны, но всё же девушка вспомнила, как в прошлый раз ему удавалось простимулировать её клитор. Если бы он оказался сверху, то смог бы опять туда добраться. И эта позиция казалась ей наименее пугающей.
— Вы можете… лечь… на меня… сверху?
— Прекрасно, — он резко прервал её.
Гермиона заметила, как его чёрные глаза постоянно возвращались к её крупногабаритному носу. Снейпа явно он смущал.
«Ну это уж слишком!»
Если теперь она вынуждена изменять ради него своё тело, то ему придётся смириться с такой ерундой.
— Итак? — девушка выжидающе на него посмотрела.
— Вы можете придвинуться немного ближе? — пробормотал он.
Вздохнув, Гермиона подтянулась, уронив волшебную палочку на пол рядом с кроватью, и подползла к нему поближе, всё ещё удерживая одеяло на уровне шеи. Её тело словно превратилось в камень, а глаза, в которых плескалось вопиющее нежелание, стали размером с два блюдца. И ещё этот грёбаный нос — он выглядел совершенно нелепо. Северус с трудом мог на него смотреть.
Внезапно в его голове проскользнули мысли, стоило ли вообще проходить через всё это, и его просто парализовало от нерешительности. Однако затем Гермиона накрыла его руку своей маленькой ручкой и нежно сжала, после чего притянула профессора к себе и положила его ладонь на свою грудь. Она была такой мягкой и тёплой. И отзывчивой — её плоть моментально возбуждалась от его прикосновений. Северус напряжённо вздохнул. Её карие глаза смотрели всё ещё недоверчиво, но в них горела яростная решительность. Гермиона явно себя заставляла. Так же, как и он. У него было всего несколько часов, чтобы выполнить обряд — выбор буквально между жизнью и смертью. И, несмотря на обвинение, отвращение и страх, которые он видел в её глазах, Северус выбрал для себя жизнь.
Он обхватил рукой одну её грудь, и Гермиона сразу же закрыла глаза. Очевидно, у неё практически не было сексуального опыта. Он мог попытаться снова возбудить её пальцами. Без сомнения, она бы откликнулась, но тогда ему пришлось бы смотреть на её лицо, а этот чёртов нос пиздец как отталкивал. Также Северус подозревал, что у неё возникло бы отвращение к близости, если бы она наблюдала за ним. Таким образом, он принял решение. В конце концов, она предложила ему сделать всё необходимое. Он приподнялся над постелью и начал спускаться вниз, пока его губы не оказались на уровне её груди. Несмотря на то, что девичья грудь быстро поднималась и опускалась, ему удалось поймать сосок, втянуть его в рот и провести по нему кончиком языка единожды, дважды и далее, нежно щекоча и кружась вокруг напрягшегося пика.
— Ох-х-х! — протяжно застонала Гермиона.
Тогда он приоткрыл рот и вобрал всю ареолу, засасывая её губами и дразня языком, пока проводил ладонью вниз по её животу.
Дыхание девушки стало прерывистым, мышцы напрягались и трепетали под его ладонью. Спустившись ещё ниже, он зарылся пальцами в её лобковые волосы и с нежным давлением принудил раздвинуть ноги достаточно широко, чтобы проскользнуть между влажных складок. Как только Северус начал слегка поглаживать клитор, бёдра девушки задрожали, и он почувствовал, как её рука коснулась его затылка. А потом она тут же исчезла. Гермиона явно старалась к нему не прикасаться. Скорее всего, он был ей неприятен.
По какой-то причине эта мысль его оскорбила, и поэтому Северус немного сильнее потянул за сосок и начал быстрее массировать клитор. Тогда она вернулась: пальчики запутались в его волосах, а из глубины её груди вырвался стон. Сдвинув один палец назад, он погрузился в её отверстие, обнаружив, что оно уже щедро покрыто естественной смазкой. Вероятно, зелье ей было всё же не нужно. Проскальзывая пальцем глубже во влагалище, он накрыл большим пальцем набухший клитор, обводя вокруг него и повторяя те же движения на её соске своим языком.
— Боже! — сдавленно пробормотала она.
Гермиона смутно осознала, что у неё болят костяшки пальцев. Должно быть, она неосознанно их прикусила, но это ощущение отошло на второй план по сравнению с тем, что происходило у неё между ног. И что его рот вытворял с её грудью. Снейп уже переключился на другую грудь, и она буквально изнывала от желания. Сама боль без болевых ощущений была для неё совсем не новой — в своей жизни она уже испытывала достаточно сильные эмоции, но сейчас всё происходило чисто на физиологическом уровне и оказалось поистине… мучительным.
Гермиона мастурбировала относительно редко. Обычно она делала это, когда ей было скучно или она ни о чём не думала, что само по себе случалось нечасто. Но в процессе этого она редко обращала внимание на свою грудь, полностью сосредоточившись на клиторе. Теперь она внезапно обнаружила сверхвысокую чувственную связь между своими сосками и глубинами женской сущности. Она ощущала, как раскалённое пламя прожигало её изнутри. И тогда он дотронулся до неё там — в том самом местечке на внутренней стенке влагалища, пока сам не отрывался от сосков. Снейп играл с её телом. Вот на что это было похоже.
«Как он может знать о моём теле больше, чем я сама?»
В конце концов оно принадлежало ей. Она должна знать его лучше, чем кто-либо другой. Внезапно Гермиона испытала раздражение и подавленность от собственной неопытности и наивности. А также она чувствовала, что хочет кончить.
— Нет… Стоп! — простонала девушка.
«Не останавливаться?»
— Остановитесь! — выпалила она.
Он приостановился, но его пальцы всё ещё находились внутри неё.
— Я… я, видимо, уже готова. Вы можете… просто сделать это?
Оторвавшись от её груди и вытащив палец из киски, он выбрался из-под одеяла. Волосы Снейпа растрепались, лицо разрумянилось, губы покраснели и припухли, от чего он в целом как-то помолодел.
Он ничего не ответил и даже не посмотрел на неё, но потом Гермиона почувствовала, как он раздвинул ей ноги рукой, а на другой согнутой руке удерживал свой вес. Несколько мгновений спустя он был уже у входа и на сей раз проскользнул в неё с лёгкостью, потому что, вероятно, она уже стала абсолютно мокрой. Он продолжал растягивать её, проталкиваясь внутрь. Острая боль в напряжённых внутренних мышцах стала меньше, чем в предыдущий раз, но он всё равно каким-то образом оказывался в курсе её пределов, останавливаясь несколько раз, прежде чем продолжить проникать дальше.
К тому времени, когда его член оказался полностью внутри, она ощущала себя крайне заполненной, но не в неудобном смысле. Фактически таким образом Гермиона наконец начала понимать, в чём была вся суть близости. А ведь до тех пор она считала, что секс слишком переоценивают. Её друзья уже спали с другими девушками, и, когда они рассказывали детали, она слушала их с насмешкой, гордясь собой и чувствуя себя выше всего этого. Несколько минут извивания друг на друге ради мимолётных секунд удовольствия, казалось, того не стоили. Но сейчас всё было по-другому. Это было… мощно. Она чувствовала всё гораздо глубже, чем ожидала, даже за рамками физического восприятия. Но она не хотела испытывать новые удивительные ощущения именно с этим мужчиной — с её профессором, её учителем. Гермиона постаралась вернуться к идее, что в этом не было ничего личного. Просто соглашение. Но внезапно её поразила странная мысль. Ведь она получала удовольствие не только из-за соглашения… или все эти мысли возникали из-за вина, бьющего ей в голову.
«Интересно, а что он чувствует?»
Конечно, Снейп не мог чувствовать всё, как она, когда каждый раз погружался внутрь — ведь он же был «наполняющим», а не «принимающим». Возможно, для него это было как приятное засасывание вовнутрь. Как он делал с её сосками. Ощущение чего-то, настойчиво втягивающего в себя его член.
Потом она удивилась, почему её вообще это заинтересовало. Может быть, она пыталась понять, насколько он был близок к оргазму, поскольку всё становилось определённо… сложнее…
Несмотря на то, что он практически не касался её клитора, напряжение внутри снова начало нарастать. Девушку захватывало восхитительное ощущение, когда он проталкивался во влагалище, всё сильнее растягивая его с каждым вторжением, от чего даже перехватило дыхание. Всё складывалось совсем не так, как она рассчитывала. Из уважения к собственным взглядам на ситуацию Гермиона собиралась оставаться принципиальной во всём, цепляясь за тонкую нить самообладания и приличий.
— Вы можете… — она подняла глаза и увидела, что её руки лежали на его плечах.
«Когда я успела их туда положить?»
Гермиона быстро сбросила руки.
— Вы можете немного меньше меня… возбуждать?
«Меньше возбуждать? Твою мать, в сексе это должно быть в первую очередь!»
Снейп замедлился, но вскоре она снова покачала головой.
— Ещё меньше… — судорожно вздохнула Гермиона.
Он остановился на середине фрикции.
«На что она рассчитывает? На мгновенную эякуляцию?»
Постепенно её дыхание успокоилось, после чего она робко кивнула. Снейп начал снова, но это не продлилось долго, так как она опять начала хвататься за постельное бельё.
— Не могли бы вы действовать не так… резко?
«Резко? Какого хрена она говорит?» Грейнджер была самым парадоксальным человеком, с которым он когда-либо сталкивался. Приводящей в ярость невоспитанной девчонкой.
— Я предполагаю, что вы имеете в виду угол проникновения? — сорвался он.
— Да… просто… так мне кажется, что он достает мне до… — она застонала, когда Снейп снова вошёл в неё, крепко сжимая за бёдра.
Вздохнув, он немного отстранился назад, не так уж далеко, но достаточно, чтобы немного выйти из влагалища. Он приподнял одну ногу девушки и одним движением перевернул её тело на бок; ноги Гермионы оказались прижаты друг к другу, вместе с его членом, всё ещё находящимся внутри. Положив одну руку ей на плечо, а другую на бедро, он прижал Гермиону к матрасу и продолжил.
— На самом деле мне совсем неудобно… — она уткнулась лицом в подушку, и оттуда послышалось её приглушённое бормотание.
— Я сделал это намеренно, — ответил Снейп. — Вам нужно отвлечься.
Конечно, это чертовски отвлекало, когда приходилось пытаться дышать между погружениями в подушку… К тому же новый угол оказался ненамного лучше.
— Почему это длится так долго?
— Потому что вы всё время говорите мне остановиться, — прошипел он сквозь зубы.
Она крепко схватила подушку, надеясь, что это поможет ей сдержаться. Но вес тяжёлого мужского тела давил на бедро, от чего её ноги крепко сомкнулись вместе, а его член был зажат так плотно внутри неё, что она могла чувствовать абсолютно всё — каждую вену, каждый выступ, и, что было ещё хуже, её возбуждённый набухший клитор беспощадно сдавливался в таком положении.
— Это не работает, — захныкала она.
Северус сосредоточился. Вид её тела, которое содрогалось и встряхивалось с каждым толчком, вид его собственных рук, крепко удерживающих её на месте — всё это выглядело удивительно возбуждающе в сочетании с невероятно скользкой, горячей и тесной киской вокруг его члена. Наконец-то этого стало достаточно…
— М-м-м, — промычал он, когда его член взорвался.
— Стоп! — вскрикнула она.
Он рухнул на неё сверху, притягивая её к себе и таким образом удерживая под собой. Его яйца продолжали сокращаться, пока он кончал в неё, оставаясь неподвижным, как и она. Даже когда через его тело пробежало волшебное электрическое шипение, Снейп продолжал лежать, тяжело дыша в её волосы. Через некоторое время Гермиона заговорила:
— Простите, но я так больше не могу!
Снейп вышел из неё и откатился в сторону.
Он тоже больше так не мог.



Глава 7. Нарушение обряда

Гермиона аккуратно закрыла за собой дверь и вернулась в пронизывающий холодом класс Зелий. По сравнению с ним, гостиная и спальня Снейпа были комфортными и тёплыми, согретыми весело потрескивающим в камине огнём. Однако, к сожалению, тепло не распространялось на хладнокровное поведение хозяина комнат.
Очевидно профессор испытывал сильное желание, чтобы она ушла, так как не проронил ни слова с того момента, когда быстро поднялся с кровати и направился к двери, которая (как предположила Гермиона) вела в ванную, оставив девушку одеваться в одиночестве. Он вернулся, чтобы указать ей на дверь, и ограничился только сухим кивком, когда она предложила встретиться для дальнейшего обучения в следующий вторник. Снейп даже не ответил на её прощание. Теперь она стояла, дрожа от холода и повернувшись лицом к длинному коридору, ведущему в сторону Гриффиндорской башни, с зажатой в руке бутылочкой противозачаточного зелья.
«Разве я могла действительно ожидать чего-то большего?»
Они уже дважды занимались сексом, но правда заключалась в том, что она всё ещё едва его знала. Иногда ей казалось, что им удавалось прорваться через эту стену и между ними зарождалась тонкая нить понимания, но большую часть времени было ясно, что они жили в разных мирах. Снейп уважал её желание не доходить до оргазма и даже помогал ей предотвратить это, но неприкрыто выражал своё неудовольствие по этому поводу. И вообще, от всего, что происходило между ними, она чувствовала себя не в своей тарелке. Хотя Гермиона понимала, что ему тоже было с ней нелегко.
«Но разве моя работа заключается в том, чтобы облегчать ему жизнь? Каким образом я вообще могу ему помочь?»
Всякий раз, когда она думала о затруднительном положении профессора, то задавалась вопросом: «Как он справлялся, когда сталкивался с полным одиночеством — с абсолютной пустотой в своей жизни?» Она не могла себе даже представить его жизнь, обстановку, интересы. Если доверять суждениям Гарри, то Снейп постоянно что-то замышлял и маневрировал ради достижения наилучшего для него результата, по пути удовлетворяя некоторые довольно грязные пристрастия. И потом, был ещё Орден, который изображал его каким-то благородным мучеником, самоотверженно жертвующим собой ради общего блага. Возникал резонный вопрос — зачем?
«Зачем ему ставить себя в такое положение?»
Если её инстинкты были верны, то Снейп презирал своё затруднительное положение. «Тогда почему он это делал? Что он с того получал? Возможно, это было своего рода его наказанием — искуплением за прошлые ошибки? Или он был чем-то обязан Ордену? Или даже самому Дамблдору?» Тогда Гермиона внезапно осознала, что пока она не увидит в Снейпе кого-то ещё, кроме представителя Ордена, их постоянные проблемы не прекратятся. Им нужно было нормально поговорить. Но атмосфера, окружавшая их вынужденную близость, казалась настолько агрессивной, что трудно было представить обстоятельства, при которых они могли бы внезапно завязать какую-нибудь приятную светскую беседу — до сих пор для этого не было никакой плодородной почвы. Возможно, она попытается начать что-то похожее на нормальный разговор, когда они снова встретятся во вторник. Вот только что на самом деле означало «нормальный», особенно в нынешней ситуации, она уже не знала.
Тихо следуя по коридорам, Гермиона прижималась к затемнённым стенам и закоулкам, пытаясь избегать случайных встреч — хотя и была уверена, особенно теперь, что Дамблдор в любом случае обеспечил бы ей алиби. Девушка поспешила вверх по каменной лестнице, когда внезапный шум заставил её обернуться.
«Меня преследуют?»
— Грейнджер! — прошипел голос ей на ухо.
Она вскрикнула, обернулась и наткнулась на сильную руку, преграждающую ей путь. Тонкий луч лунного света выхватил из темноты светло-серые глаза и ухмылку на губах нападавшего.
— Малфой! — выплюнула она, и её сердце бешено застучало. — Убирайся с моей дороги!
— Или что?
— Просто уйди к чёрту с моего пути! — она ударила кулаком по его руке. Он перехватил её руку и крепко зажал в своих пальцах.
— Теперь уже гораздо больнее, не так ли? Я всего лишь хотел передать приглашение.
— Что? Ты наконец-то уезжаешь из школы?
— По сути дела, да, — его губы надменно скривились. — Но только сегодня вечером. Я надеялся, что ты захочешь присоединиться ко мне.
— Ха! — бросила она ему в лицо. — С каких это пор тебе разрешено покидать замок ночью?
— С тех пор, как мой отец организовал для меня определённое времяпровождение в своём частном клубе. Каждую пятницу по вечерам мы проводим эксклюзивные собрания. Допускаются только специальные гости. VIP-персоны, — он процедил последние буквы прямо у её щеки.
Она медленно и тихо прощупывала пол ногой, пока не почувствовала край лестницы.
— Неожиданно, с чего это я — VIP-персона? — усмехнулась она.
— О, да, — выдохнул он с похотливым блеском в глазах. — Ты — горячая штучка.
«Блядский ублюдок!»
Гермиона молниеносно выхватила свою волшебную палочку и вонзила её наконечник ему между ног.
— А сейчас ты позволишь мне пройти или потеряешь… их.
Драко приоткрыл рот от удивления, а затем оскалился.
— Ты не в том положении, чтобы угрожать мне, грязнокровка! Ты и понятия не имеешь, с чем вскоре столкнёшься! Это только вопрос времени, когда ты получишь то… что получишь… больше, чем ты, мать твою, сможешь сосчитать!
Убрав руку со стены, он неожиданно наклонился вперёд и бесцеремонно провёл ладонью снизу вверх по её ноге, болезненно сжимая внутреннюю сторону бедра, а потом грубо оттолкнул девушку. Когда его шаги уже эхом отскакивали от каменных ступеней, Гермиона пришла в себя и обнаружила, что цепляется за холодную стену, судорожно сжимая в руке противозачаточное зелье, будучи неспособной ни двигаться вперёд, ни вернуться назад.
* * *
«Должно быть, девчонка тоже это почувствовала».
Приблизив свои чувствительные ноздри к открытой бутылке, Снейп глубоко вдохнул аромат. Ничего. Снадобье невозможно было обнаружить. И всё же присутствовала явная отдушка. Вероятнее всего, яд. Он пропитал всю свою стеклянную и фаянсовую посуду, так же как столовые приборы, порошком из безоара, чтобы защититься от отравления. И такое врождённое недоверие не единожды спасло его жизнь. Однако на сей раз детоксификация оказалась неполной. Он ощутил это в виде искажённого восприятия пространства. Разумеется, Гермиона пострадала ещё сильнее, так как она выпила целый бокал вина в сочетании с гораздо более слабым организмом.
Доставить отравленную бутылку вина мастеру зелий было в высшей степени рискованным ходом. Только кто-то чрезвычайно высокомерный попытался бы сделать нечто подобное. Естественно, он вспомнил ухмылку на лице Люциуса Малфоя, когда тот появился без предупреждения и бросил эту самую бутылку ему на колени. Белокурый волшебник имел привычку делать такие подарки, бесконечно раздражающие Северуса, и требовать от него лучшее огневиски взамен своего собственного дешёвого пойла, так что это не вызвало никаких особых причин для подозрений. А также Малфой прекрасно знал, что единственный человек, с которым Снейп разделил бы этот напиток, был Дамблдор. Без сомнения, они видели в этом прекрасную возможность избавиться от великого волшебника раз и навсегда. И Северус не льстил себе, что его собственная кончина представляла бы собой что-то большее, чем неизбежный побочный момент.
Как бы то ни было, прошедшим вечером он разделил это вино кое с кем другим — с дерзкой девчонкой, которая сопротивлялась ему, но в то же время покорно позволяла закончить всё как можно скорее. Если бы этим вечером не оказалось его мер предосторожности, мисс Грейнджер могла бы погибнуть.
* * *
— И что ты хочешь этим сказать, Северус? — Дамблдор отвернулся от одного из шкафчиков в своём кабинете; над его ладонью парила небольшая стеклянная пирамида. — Что Пожиратели Смерти теперь нацелились на Хогвартс? Что они хотят сюда проникнуть?
— В том числе подразумевалось и это, директор, — Снейп поставил бутылку вина на письменный стол Дамблдора. — Я заметил признаки того, что они ищут пути проникновения.
Дамблдор посмотрел вниз на пирамиду, когда та начала вращаться, отбрасывая на стены веер из всех цветов радуги.
— И всё же пока они стремятся к пассивному вторжению. Через… подарки?
— Я был не первым, потерявшим бдительность из-за подобных вещей, — Снейп с тревогой взглянул на руку Дамблдора.
— Ах да, — директор поднял почерневшие пальцы, выглядящие ещё более иссохшими, чем когда Снейп присутствовал на собрании Ордена всего несколько недель назад. — Никто из нас не застрахован от соблазна безделушек или более коварного соблазна в виде… собственного любопытства.
Дамблдор поймал пирамиду прямо в воздухе, прожигая Снейпа своим пристальным взглядом.
— Как идут дела с мисс Грейнджер?
«Она чуть не погибла».
По какой-то причине он не хотел делиться этой информацией. Вместо этого профессор медленно прошёлся по кабинету и отвернулся к окну.
— То, что требовалось, действительно случилось. Дважды. И это всё, что пока можно сказать.
— Она очень смелая юная леди, — кивнул Дамблдор.
— Она подозревает о моей причастности к обряду.
Дамблдор притих. Когда он наконец заговорил, то незаметно оказался уже рядом со Снейпом, успев пересечь комнату в мгновение ока.
— Ты пытался отговорить её от этих мыслей?
Снейп повернулся к нему.
— Когда мисс Грейнджер вообще можно было переубедить?
Дамблдор задержал на нём взгляд.
— Не злись на неё. Возможно, другие пришли бы к такому же выводу об обряде.
— Вы действительно в это верите?
Вздохнув, Дамблдор опустил глаза.
— Наверное, мисс Грейнджер — наиболее сообразительная ведьма, но она всё равно самый лучший вариант. Ты и сам это знаешь.
— С чьей точки зрения?
— Ты тоже жертва во всей этой войне, Северус, никогда не забывай об этом! — Дамблдор вцепился в его руку почерневшими пальцами.
— Этим понятием крайне часто злоупотребляют, вам так не кажется? — горько заметил Снейп.
— Мы все сожалеем о содеянном, — Дамблдор размял свою поражённую кисть. — Это не значит, что мы безнравственны. Это просто означает, что мы несовершенны. И совершаем ошибки. В конце концов, мы всего лишь люди.
— Я смог бы жить дальше со своими грехами, — тихо пробормотал Северус.
— Тебе в любом случае придётся с ними жить.
* * *
Он вновь был внутри неё. Профессор изменил время их дополнительных занятий — прислал короткую записку с совой в самый последний момент. Между ними не состоялось никакой беседы или оттаивания льда. Он всего лишь снова механически вколачивался в неё, а она изо всех сил пыталась не кончить.
Снейп снова взял её сзади, и ей опять пришлось непросто. Она предполагала, что это могло быть из-за его размеров. Его член казался очень большим, но ей не с чем было сравнивать. Или, возможно, ощущения оказались для неё настолько новыми, что она никак не могла расслабиться. В любом случае Гермиона чувствовала, как каждый всплеск возбуждения разгорался, накапливался, усиливался и словно натягивал всё внутри неё. Мышцы в глубине её лона настолько напряглись, что было практически больно.
Она мастурбировала несколько раз в неделю. Отчасти потому, что пыталась избежать вот такой тяжёлой ситуации, а также в связи с тем, что на прошлой неделе Гермиона покинула спальню профессора настолько возбуждённой и неудовлетворённой, что подобное состояние мешало ей сосредоточиться на чём-либо, включая учёбу. Когда он ускорился, она прижала подбородок к груди и крепко зажмурилась. Сдерживаться было слишком сложно. Она балансировала на грани оргазма…
— Стойте! Я сейчас кончу! — прошептала она.
— Я уже близко… — с трудом выдохнул он.
Она была ещё ближе… Внезапно её руки и ноги не выдержали, и она упала вперёд на кровать, а затем услышала позади себя знакомый мужской стон. Струи тёплой спермы забрызгали её ягодицы, сопровождаемые мучительными стонами и громким звуком падения. Снейп лежал на полу.
«Почему он оказался на полу? Ох, святой Мерлин!»
— Мне так жаль! Простите… Простите меня! — слова лились из неё рекой, когда она спустилась с кровати, чтобы встать рядом с ним на колени. Он корчился в агонии, закрывая руками гениталии. Волшебный обряд не был исполнен. Поскольку он кончил на неё, а не вовнутрь, наказание не заставило себя долго ждать.
«Что он говорил об этом?!»
Болезненное наказание было настолько жестоким, что Cruciatus просто бледнел по сравнению с ним. Положив руку на плечо Снейпа, она наклонилась к нему, от безысходности качая головой.
— Профессор, мне так жаль… Я… Я не хотела…
— Оставьте! — в его голосе прозвучало столько страдания, что у неё на глазах выступили слёзы.
— Я могу вам помочь! Пожалуйста… пожалуйста, скажите мне, что я могу сделать!
Он тяжело дышал, лежа на полу, и, кажется, использовал свои последние силы, чтобы поднять голову и посмотреть на неё.
— Убирайтесь! — прорычал Снейп.
Гермиона встала, на дрожащих ногах добралась до своей одежды и попятилась к двери, наблюдая, как профессор продолжает корчиться на полу. Затем она отвернулась и попыталась спастись бегством.



Глава 8. Возвращение долгов

Добежав до его гостиной так быстро, как только смогла, Гермиона остановилась, восстанавливая дыхание. Волшебный обряд не был исполнен.
«Мерлинова борода, мы его… не выполнили!»
Внезапно её пронзила здравая мысль: «Я не могу просто бросить Снейпа». В конце концов, она сама допустила ошибку. Она так сильно сосредоточилась на том, чтобы остановить себя от оргазма, что отстранилась от профессора в самый последний момент. Это было непреднамеренное импульсивное действие, но в результате она неумышленно поставила под угрозу жизнь Снейпа. Фактически он может быть казнён из-за этого проступка в течение нескольких ближайших часов. «И всё благодаря мне». Гермиона почувствовала, как сильно сжалось её сердце от осознания собственной глупости. «Нет… Нет… Я должна всё исправить! Несмотря ни на что, я должна всё исправить!»
Сбросив на пол все свои вещи, кроме волшебной палочки, Гермиона неуверенно двинулась по направлению к спальне. Профессор всё так же не шевелился и лежал на полу. Должно быть, проклятие обладало разрушительной мощью, если смогло сразить настолько сильного волшебника, как Снейп. Её затошнило при одной только мысли о том, через что она заставила его пройти.
«Интересно, он в сознании?»
Опустившись рядом с ним на колени, она наклонялась до тех пор, пока не смогла лучше рассмотреть его. Несмотря на то, что глаза Снейпа оставались закрытыми, а черты лица больше не искажались от боли, его дыхание всё ещё было затруднено. Разум подсказывал ей, что она должна хотя бы попытаться переложить его в более подходящее место.
— Leviosa, — прошептала девушка, направляя на него свою палочку. Она подняла тело профессора с пола и осторожно опустила его на кровать.
Глаза Снейпа были расфокусированы, но на мгновение открылись, после чего вновь закрылись. Со стороны было заметно, что болевой шок сильно оглушил его и значительно ослабил. Гермиона нервно закусила нижнюю губу, пока рассматривала его обнажённое тело.
«Сможет ли он снова это сделать?»
Даже без учёта огромной боли, ему потребовалось бы некоторое время, чтобы восстановиться, и только тогда он был бы готов ко второму оргазму. Мысленно вздохнув, Гермиона ощутила собственную беспомощность и поняла, что не имеет ни малейшего понятия обо всех этих вещах.
«Святой Мерлин! Я ведь знаю так много всего на разные темы, но секс — явно не одна из них. Может быть, спросить кого-то? Но кого? И как?»
Вероятно, Гарри и Рон рассказали бы ей обо всём, но она скорее сгорела бы со стыда, чем решилась спросить их об этом. И ещё Гермиона действительно не хотела оставлять Снейпа одного в таком состоянии. Она могла бы использовать Исцеляющее зелье, но сомневалась, что оно произведёт сильный эффект. Скорее всего, профессору всё равно потребовалось бы время, чтобы восстановиться. Но, к сожалению, как раз времени у них было катастрофически мало.
Благодаря горящему в спальне камину, в комнате было совсем не холодно, но Снейп всё равно смотрелся так… беззащитно. Не желая снова левитировать его, Гермиона направилась к стоявшему в углу большому шкафу и открыла его. Внутри него с одной стороны висело множество в основном чёрной одежды. На другой половине располагались постельные принадлежности. Она выбрала большое мягкое одеяло, снова подспудно ожидая, что кто-то вроде Снейпа скорее обзавёлся бы чем-то более грубым и колючим. Вернувшись с ним к кровати, она встала на колени рядом с профессором и разложила одеяло так, чтобы оно прикрывало его до груди.
«Так-то лучше. Но что дальше?»
Гермионе оставалось только подождать — вероятно, недолго — и позволить ему восстановиться, чтобы сделать всё то, что требовалось правилами обряда. Настороженно поглядывая на него, она прилегла на соседнюю подушку. Его глаза оставались закрытыми, из-за чего Снейп казался почти безмятежным, за исключением постоянно нахмуренных бровей. На самом деле она никогда не рассматривала его так открыто, в большинстве других ситуаций Гермиона предпочитала отводить взгляд в сторону, особенно в случаях, когда профессор снимал баллы с её факультета за рассеянность, или неповиновение, или зевоту, или ещё Мерлин знает за какие проступки, которые мог придумать только он сам.
Она отметила, что у Снейпа действительно был большой нос, но не чрезмерно огромный. На самом деле все черты его лица были выразительными и волевыми. Теперь, когда она смогла изучить его должным образом, это показалось ей довольно привлекательным сочетанием. Вероятно, особенности его уникальной внешности также способствовали страху, который он внушал ей и любому другому студенту, начиная с самых первых курсов. Снейп всегда казался поразительно суровым, мрачным и… смертельно опасным. Он был самым грозным человеком в Хогвартсе.
Но сейчас, лёжа рядом с ним, Гермиона прекрасно понимала, что сама ему навредила. И узнав его за последние недели с другой, более деликатной и… тактичной стороны, она подумала, что, кажется, начала к нему привыкать. Ей стало с ним комфортно. Конечно, иногда он всё ещё огрызался, как делал это буквально недавно, но это скорее напоминало защитный рефлекс, а не настоящую злость. Тем не менее у неё не было никакой гарантии, что он не попытается снова на неё напасть за то, что Гермиона собиралась сделать. «Это будет очень рискованный эксперимент». И, к сожалению, у неё не было никаких подсказок. Однако девушка уже успела кое-чему научиться, а если было что-то, чем она особенно гордилась, так это своими способностями к обучению. Она постарается использовать всё: свою интуицию, логику, а также столько гриффиндорской смелости, сколько сможет в себе найти.
Подняв волшебную палочку, Гермиона произнесла заклинание Histomalleus и изменила кожу на локтях. Раньше ей всегда казалось, что локти — это самая безобидная часть тела, и хотя у неё был соблазн обвинить в недавнем провале свои слабые руки — это явно было не так. Правда заключалась в том, что она вела себя эгоистично и облажалась. Тогда, поддавшись желанию загладить вину, Гермиона решила преобразить ещё и грудь, сначала одну, сделав круговой взмах волшебной палочкой, а затем и другую.
«Неплохо смотрится».
В целом Гермиона всегда была довольна размером своей груди и не хотела больше, но теперь, когда она щеголяла увеличенной парой, она была совершенно ими очарована и даже захотела слегка покачать соблазнительными, пышными формами. Ему нравилось трогать и посасывать её грудь — уж в этом она точно не сомневалась. Её глаза вернулись к окаменевшему лицу профессора. На сей раз определённо не будет никаких ласк, судя по тому, в каком состоянии он находился, но зато Снейп мог бы к ним прикоснуться.
Сделав глубокий вдох, Гермиона настроилась на то, что (как она ожидала) станет одним из самых трудных испытаний в её жизни. Дело в том, что она никогда не бралась за что-нибудь, будучи недостаточно подготовленной, поскольку сразу же начинала нервничать и волноваться почти до носового кровотечения. Но на этот раз выбора просто не было. Она собиралась продемонстрировать всю свою позорную неопытность, словно на шоу… и под яркими прожекторами. «Мне будет невыносимо стыдно». И к тому же оставался высокий шанс, что этот способ может не сработать… и что ему будет всё равно. Она немедленно пресекла пессимистичные размышления. «Ни к чему усложнять и без того серьёзную проблему».
Наклонившись сверху, Гермиона откинула одеяло и осторожно отбросила его в сторону, так, чтобы снова видеть всё тело профессора. Как выяснилось, в таком состоянии его член выглядел довольно печально и был не таким уж большим.«Или, может быть, это нормально, что пенисы так выглядят». Опять же, ей не с чем было сравнивать. Она быстро наложила Очищающее заклинание, от которого член немного пошевелился, но глаза Снейпа оставались закрытыми. Очистка мужского достоинства, вероятно, не была так уж необходима, поскольку она точно знала, где он недавно побывал, но у неё было слишком много смелых идей предстоящего сценария, которые казались чересчур интимными. Поэтому ради сохранения собственной психики — это действительно нужно было сделать. Протянув дрожащую руку, она коснулась члена кончиками пальцев, чтобы оценить его реакцию; её глаза мерцали в полумраке.
«И ничего… А вот это уже очень плохо…»
В конце концов в какой-то момент он должен был отреагировать. Скользнув пальцами вперёд, чтобы лучше почувствовать плоть, она размышляла о том, что на самом деле до этого никогда не касалась его пениса. По крайней мере, не руками. Он оказался намного мягче, чем она ожидала — вероятно, это была самая нежная кожа, которую она когда-либо трогала, даже нежнее, чем губы или мочка уха. Внезапно Гермиона обнаружила, что ласкает его, как маленького крольчонка. Она сомневалась, что это могло сильно его возбудить, но ей нужно было время, чтобы привыкнуть к новым ощущениям. Затем она набралась смелости и обхватила его пальцами. И слегка сжала. «Довольно гибкий…» Но с профессором всё равно ничего не происходило.
«Неужели проклятие настолько его травмировало?»
Это предположение её испугало. Так же испугало, как и мысль о том, что ей придётся сделать намного больше, чем просто поглаживать и сжимать его пенис. Набрав воздуха в грудь, она медленно выдохнула, стараясь успокоиться.
«Тебе нужно просто сделать это, Гермиона!»
Убедившись, что глаза профессора всё ещё закрыты, она низко наклонилась, пока её лицо не оказалось прямо над рукой, сжимающей его член. Гермиона внимательно рассматривала внушительный орган. Удивительно, но он не выглядел таким уж неаппетитным. По крайней мере, он был чистым. Вероятно, у неё была чисто психологическая проблема, заключавшаяся в том, что он принадлежал её учителю. Сглотнув, она закрыла глаза, чтобы ей не пришлось сосредотачиваться на нескольких вещах одновременно, а затем высунула язык и быстро лизнула член. Только с одной стороны. На вкус он был как кожа, но немного солоноватая. «Не так уж и плохо». Она сделала это снова, на сей раз лизнув немного больше. «Похоже на леденец, только несладкий и намного теплее, и мягче, и… одним словом, в нём ничего не было от леденца». Но она сможет это сделать. Должна.
Гермиона продолжала лизать пенис, прокладывая себе путь по всей его длине до самого основания, пока в той области ей не начали мешать чёрные волоски. Подняв голову, Гермиона сделала несколько глубоких вдохов. Она никогда не сдавалась, и ей всегда нравилось бросать вызов сложным задачам. Просто нужно было относиться к этому, как к новому заданию, и подходить с тем же уровнем энтузиазма, который необходим для успеха. Однако также от неё не ускользнуло, что это определённо нужно было делать… с удовольствием. Ей нужно было доставить ему наслаждение, и внезапно она обнаружила, что совсем не против. В конце концов, она ведь была ему обязана. И всё это казалось подходящей возможностью попросить прощения.
Придя к таким смелым выводам, она отмела идею, что могла бы зализать член профессора до оргазма, и немедленно взяла в рот головку. Его бёдра слегка напряглись, но, не собираясь отвлекаться, Гермиона увлечённо начала поглаживать член по всей длине сжатыми в кулак пальцами, оттягивая крайнюю плоть вверх и вниз, пока сама нежно его посасывала.
«Интересно, ему приятно?»
Посмотрев вверх, пока сама продолжала работать ртом, она успела мельком взглянуть на лицо Снейпа. Его подбородок немного приподнялся, и даже слегка выгнулась одна бровь. С ним явно что-то происходило. Втянув член в рот немного сильнее, она попыталась взять его ещё глубже, но почувствовала, что начинает давиться. Гермиона поняла, что должна соблюдать пределы, несмотря на то, что, возможно, даже сама захотела большего.
«Может быть, можно сделать что-то ещё с помощью языка?»
Она начала исследовать на нём различные выпуклости, скользя язычком повсюду, так как в её сексуальном опыте этот орган ещё никогда не находился в столь вялом состоянии. Затем Гермиона почувствовала, как плоть в её ладони стала медленно твердеть. Он явно начал возбуждаться. Она улыбнулась, проводя языком вокруг головки. Это настолько воодушевило девушку, что она рискнула проскользнуть язычком в небольшую щель на самом кончике, после чего поняла, что из неё что-то сочится. Предпочитая слишком много об этом не думать, она успокоила себя мыслью, что, видимо, это естественный процесс, и в целом всё идёт в правильном направлении.
Внезапно его грудь приподнялась и опустилась, а губы приоткрылись, втягивая больше воздуха. Гермиона испытала невероятное облегчение. Пока что процесс шёл гораздо лучше, чем она надеялась. Теперь вопрос был в другом.
«Сможет ли он в меня войти?»
Всё-таки оставался риск, что профессор мог кончить ей в рот и погрузиться в ещё одну пучину боли. Отстранившись от члена, она оценила ситуацию и поняла, что может ещё немного над ним поработать.
«Что ещё я могу сделать?»
Девушка перевела глаза вниз на яички. Насколько она знала, мужчины, безусловно, реагировали, когда их пинали в это место; значит, тогда они могли оказаться чувствительными и в другом смысле. Отважившись опустить руку вниз, она нежно погладила пальцами его удивительно увесистые шарики. И, всё ещё продолжая поглаживать их, вновь взяла член в рот. Он застонал, а она чуть не укусила его от радости. Его пенис становился всё твёрже в объятиях её губ.
«Может быть, пришло время перейти к следующей и столь же пугающей части плана?»
Она решила, что ждать больше не было смысла. Поднявшись, Гермиона обнаружила, что её челюсть болит от приложенных усилий. Тем не менее это того стоило — немного потрудиться и получить шанс искупить свою вину. Гермиона переместилась к нему на колени, затем перекинула одну ногу и оседлала Снейпа в районе талии. Его глаза так и оставались закрытыми. Потянувшись назад, она схватила рукой его эрекцию и поняла, что эта часть будет гораздо сложнее, чем она предполагала. Ей нужно было выровнять его более-менее прямо, но угол казался совсем неудобным. Подавшись вперёд всем телом, Гермиона начала осторожно направлять пенис в свою щёлочку, пока не почувствовала, что он оказался достаточно близко к её отверстию.
Откидываясь назад, она ощутила некоторое давление, но тут же поняла, что не смогла ввести его в себя. Вновь наклоняясь вперёд, Гермиона переместилась и заняла более удобное положение, потёршись о член ягодицами. Прошло ещё некоторое время, прежде чем наконец преодолев сопротивление, у неё получилось почувствовать его внутри себя. Всё ещё мокрая от предыдущего раунда, она обнаружила, что плавные покачивания бёдрами вперёд и назад помогали ей лучше подстроиться под ощущение внутренней наполненности. К тому времени, когда он оказался уже до основания в неё погружён, она задыхалась от собственных стараний. Откинув волосы с потного лба, Гермиона приостановилась, собираясь с силами.
«Я чуть не забыла про свою грудь…»
Новая грудь ощущалась весьма тяжёлой и непривычно объёмной. Соски также выглядели немного крупнее. Обеими руками Гермиона схватила Снейпа за запястья и подняла его руки, плотно прижимая их ладонями к груди. Он слабо пошевелил длинными пальцами, будто пытаясь ей ответить. Поддерживая его руки своими, она работала бёдрами, приподнимая себя и не спеша опускаясь вниз. Её природное чутьё подсказывало двигаться так, как будто она ехала рысью на лошади, но направлять своё тело более диагонально. Плавно приподнимаясь вверх, она чуть отклонялась тазом назад, опускаясь вниз. Стало получаться намного лучше. Как будто она и член внутри неё дополняли друг друга. Ритмично покачиваясь, Гермиона начала сжимать свои внутренние мышцы. Даже если это не было для него особо возбуждающей деталью, она хотела добавить что-то новое к своим собственным ощущениям. Сосредоточенно насупившись, Гермиона пыталась найти подходящий ритм, но это было удивительно сложно из-за неподвижности и напряжённости профессора. И тогда Гермиона начала уставать. На самом деле она бы уже давно опустила руки на матрас, чтобы поддержать своё вымотанное тело, если бы не удерживала их вместе с руками Снейпа на своей груди.
— Ну давай же … — прошептала она. — Отреагируй как-нибудь…
И вдруг её мольба была услышана. Неожиданно его руки сильнее сжались вокруг пышных полушарий груди, а пальцы пошевелились и начали ласкать её, выискивая соски. Через секунду кончики мужских пальцев уже смыкались у основания каждого пика, и он потягивал за них так, как она привыкла. Низ её живота тут же приятно сжался в ответ, и она почувствовала, что начинает двигаться на нём более естественно и ритмично. Он массировал и стискивал их между пальцами до тех пор, пока она не начала отзывчиво постанывать. Затем одна из его рук схватила девушку за кисть, вслепую направляя её вниз.
«Что он делает?»
Она изучала лицо Снейпа. Оно ничего не выражало, но когда Гермиона посмотрела вниз, то обнаружила, что он положил пальцы на её лобок и удерживал их там. Гермиона прикрыла глаза. Если это то, что ему нужно — хорошо, она это сделает. Девушка медленно заскользила пальцами вниз, пока не достигла клитора. Она начала неторопливо массировать этот чувствительный, возбуждённый бугорок, обнаруживая, что её движения автоматически ускоряются. Пока она потирала и поглаживала себя, его рука вернулась к её груди и продолжила дразнить соски. Гермиона услышала хриплое жалобное хныканье и поняла, что оно исходит из её собственных губ.
Она открыла глаза и обнаружила, что Снейп смотрит на неё: его чёрные глаза так пристально и сосредоточенно вглядывались в её лицо, что она чуть с него не свалилась. Под этим пронзительным взглядом Гермиона всё ближе подбиралась к оргазму, чувствуя, что и он от неё не отстаёт.
— О-о-х… — простонала она; голова девушки непроизвольно наклонилась вперёд, а он ещё более жадно обхватил её грудь, издав в ответ глубокий стон.
Её утомлённые бёдра уже отчаянно дрожали, но она продолжала покачиваться, сжимая его внутри себя, пока вагинальные мышцы напрягались всё сильнее. Одна рука Снейпа опустилась на её бедро, безжалостно вцепившись в него, когда он начал отвечать, резко толкаясь в неё снизу.
— Боже… — ахнула она.
Затем она заскулила, и удовольствие наконец подтолкнуло её через край. Цепляясь за него руками и извиваясь, она услышала, как он зарычал, а его пальцы сильнее сжали её кожу. Вздрагивая от наслаждения, Гермиона почувствовала вспыхнувшую глубоко внутри искру магии, которая проносилась по волнам её оргазма, тем самым усиливая его. Он пришёл к кульминации сразу же после неё. «Я сделала это, я смогла!»
На её глазах выступили слёзы облегчения, и переполненная эмоциями, она просто рухнула вперёд. Но прежде чем Гермиона вновь смогла выпрямиться, она ощутила на себе его руки, крепко обнимавшие её за плечи. Гермиона так и осталась лежать сверху, прижимаясь щекой к его груди, прислушиваясь к его оглушительно стучащему сердцу и осознавая, что Снейп теперь в безопасности по крайней мере ещё на одну неделю.



Глава 9. Не то, на что он рассчитывал

— Всё началось раньше времени, — Гермиона, убедившись, что их никто не подслушивает, робко села на стул.
— На самом деле вы опоздали на целых восемь минут, — сурово ответил Снейп, просматривая стопку книг, которые она только что бросила перед ним на стол.
— Нет, — она виновато заморгала, встретившись с ним глазами, а затем и вовсе отвела их в сторону. — Я имею в виду… У меня всё началось раньше срока. Мой цикл… Они пришли раньше времени… раньше, чем я ожидала, — Снейп уставился на неё, осмысливая услышанное. Вспыхнув от стыда и гнева, она попыталась защититься: — Это потому что вы входили туда, и…
— Да, верно, — перебил он, поднимая ладонь. Снейп знал, что их близость может сбить месячные, тем более это был её первый раз. И хотя после самой последней встречи Гермиона сообщила, что выбранное время для следующего раза вполне подходит, разумнее было выполнить обряд в начале недели. Что ж, это была его ошибка. Ему следовало заранее поднять этот вопрос и перестраховаться, чтобы избежать подобных накладок. — Это не ваша забота, мисс Грейнджер, — сухо заявил Снейп, устремив на неё свой мрачный взгляд. — Я приму альтернативные меры.
Несмотря на его непрошибаемую самоуверенность, Гермиона знала, что у него практически нет подходящих вариантов. На самом деле она вообще сомневалась, что у профессора существуют другие возможные альтернативы. И именно поэтому сегодня она чуть-чуть опоздала на их встречу. Они с Джинни были немного… заняты.
— Я составила список, — сообщила она, потянувшись вниз и вытащив из сумки свиток пергамента. — Выписку из маггловских газет. Здесь десяток адресов, где будут проводиться «Встречи для одиночек» в эту пятницу. Я считаю, что в вашей ситуации это наилучший вариант для… поиска подходящего… партнёра.
«Мерлин, ну почему мне так трудно с ним об этом говорить?! Мы занимались сексом уже четыре раза!»
На его лице отразилось очевидное недовольство, но в конце концов он всё-таки взял пергамент из её рук и лишний раз подтвердил, что действительно находится в затруднительном положении. Бегло просмотрев страницу, Снейп коротко кивнул и снова свернул лист в тугую трубку.
— Я ценю… ваше внимание к вопросу.
Гермиона сдержала рвущийся наружу раздражённый вздох. Он вёл себя ничуть не лучше, чем она сама.
— Я могу помочь вам подготовиться… если хотите.
Выражение его лица стало настороженным.
— Подготовиться?
— Да, ну знаете… продумать, что надеть, как подойти…
— В этом нет необходимости, — он отрицательно мотнул головой и вытащил из общей стопки книгу, которой будто бы внезапно заинтересовался. Снейп только притворялся равнодушным, и Гермиона была в этом уверена. Тогда в кафе «Мадам Паддифут» он рассказал, что одна из двух его предыдущих встреч прошла довольно плохо. Без сомнения, этот неприятный случай отпечатался в его памяти. В самом деле, если бы профессор был настолько хорош в «быстром съёме», он вообще не нуждался бы в ней и определённо не нуждался бы в «знакомствах от Дамблдора».
— Что вы собираетесь надеть?
Он поднял глаза от книги.
— Думаю, я ясно дал понять, что больше не нуждаюсь в вашей помощи.
— Потому что, если пойдёте туда в том, что на вас надето сейчас — у вас не будет никаких шансов.
Снейп нахмурился, невольно оглядев своё одеяние.
— Я не собираюсь надевать мантию, — раздражённо ответил он.
— Дело не только в мантии, — Гермиона предусмотрительно понизила голос — мимо них проходила группка студентов. — Вы выглядите слишком официально. Обычно это отпугивает людей.
Он сверкнул глазами и слегка покраснел. Она явно его смутила. Оказывается, Снейп был гораздо чувствительнее, чем она ожидала.
— У вас есть чёрная рубашка? — без особого смущения продолжила Гермиона. — Я считаю, что вы могли бы скомбинировать её с обычными чёрными брюками, но не застёгивать на все пуговицы. Вам нужно смотреться неформально. И маггловские мужчины вашего возраста обычно не носят такие длинные волосы, если они не художники, или музыканты, или… — он нахмурился настолько грозно, что при обычных обстоятельствах Гермиона давно бы заткнулась от страха, но сейчас они были не на уроке и ей хотелось закончить мысль. — В любом случае я рекомендую вам собрать их в свободный низкий хвост. И… и наконец вы должны закрыть один глаз чёрной повязкой.
— Что?! — зарычал Снейп.
Гермиона огляделась вокруг, убедившись, что поблизости случайно не оказался какой-нибудь студент, которого могла бы встревожить внезапная вспышка гнева профессора. К счастью, время было уже достаточно позднее и большинство учеников вернулись в свои гостиные, так что библиотека пустовала.
— Полагаю, это тоже должно помочь мне меньше «отпугивать людей»?! — иронично усмехнулся он.
— Послушайте, — решительно заявила Гермиона, — вы никогда не улыбаетесь. Вы только свирепо испепеляете всех взглядом. Я не уверена, что вы в курсе, как это работает, но чёрная повязка поможет вам выглядеть более… таинственным. Люди посчитают, что вы хмуритесь из-за каких-то загадочных или героических обстоятельств, а не потому, что вы… просто злобный мерзавец.
Последнее вылетело у Гермионы случайно, прежде чем она сообразила, что пора бы остановиться. Она слишком часто обсуждала Снейпа вместе с Гарри и Роном, называя профессора ещё более нелестными словами, и в данный момент просто забыла, что ему совсем не нужно об этом знать… и уж тем более слышать из её уст.
— Хотя я нахожу ваш совет мудрым и не оставляющим никаких сомнений в вашем обширном опыте в подобных вопросах, — ехидно прошептал он, вплотную наклоняясь к девушке, — но буду премного благодарен, если вы не станете вмешиваться в мою личную жизнь.
«Его личную жизнь?!»
Её брови невольно взлетели вверх, и она непроизвольно подалась назад, осознав, что внезапно оказалась на неудобно близком расстоянии от него.
— Совершенно ясно, что вы считаете меня безнадёжно наивной и абсолютно неопытной, сэр, — отрезала она. — Тем не менее я — представительница женского пола. И действительно кое-что знаю о влечении, — Гермиона почувствовала, что ей внезапно стало жарко, и ещё немножко отодвинулась назад. — Вы выглядите слишком угрожающе. Маггловские женщины не приблизятся к вам, пока вы излучаете столько агрессии. Пусть это останется на ваше усмотрение, хотите ли вы, чтобы всё прошло успешно или нет, — его недобро прищуренные глаза отвлекали её внимание, но она продолжала: — И я бы поспорила с вашими последними словами! На данный момент я и так уже чертовски сильно втянута в вашу личную жизнь! Если бы вы только любезно сообщили мне, что мои услуги больше не потребуются, я бы с радостью сняла с себя всю ответственность!
Теперь Снейп рассматривал её с явным интересом.
«С ней всегда так чертовски сложно! Но настолько…»
Он устало вздохнул.
— Я не принимаю ваше самопожертвование как должное, мисс Грейнджер, несмотря на то, что вы, возможно, так думаете. В самом деле, наверное, мне следовало чуть раньше выразить вам свою признательность, — его взгляд упал на лежащую перед ним книгу, словно он надеялся найти там подсказку. — Я бы никогда не выбрал для себя подобное решение проблемы, не говоря уже о ком-то другом, особенно о студенте, — она наблюдала, как он терялся в словах, но затем собрался с мыслями и обратился к ней напрямую. — Тем не менее вы должны понять, что вынужденная связь не подразумевает обсуждение наших предпочтений во внешности. Также вы не имеете права давать мне советы в отношениях, неважно насколько полезными вы их находите.
Гермиона резко встала и начала собирать книги.
— При всем уважении, профессор Снейп, я считаю, что это не так! Я вложила значительные моральные и физические усилия, чтобы на сегодняшний день вы оставались живы, и теперь ожидаю, что вы сделаете всё, что будет в ваших силах, для того, чтобы мои усилия, направленные на соблюдение ваших интересов, окупились стараниями с вашей стороны!
— Вы считаете, что я не стараюсь?! — в его глазах вспыхнул опасный огонь.
— Ничего такого я не говорила! Я всего лишь хочу, чтобы ваши попытки найти кого-нибудь, увенчались успехом, — она подхватила свою сумку и тут же скрылась между книжными стеллажами.
«Серьёзно? Чёртова повязка на глаз?!»
Она была единственным человеком, который давал ему советы таким образом, что Северус чувствовал одновременно раздражение, скептицизм и… благодарность. Но в этом была вся Гермиона Грейнджер. Он постоянно колебался между желанием задушить её и желанием… Он нервно провёл пальцами по волосам. Обычно Северус не делал так в окружении студентов, поскольку это могло подчеркнуть его излишнюю взволнованность. Но такой жест всегда помогал ему собраться с мыслями. «Да, Грейнджер не всегда бывает покорной. Но иногда она может быть очень тихой и нежной». Однажды она просто лежала, положив голову ему на грудь, а он поглаживал её по вьющимся волосам, слушая размеренное дыхание.
«Но почему мне этого хотелось? Какой в этом смысл?»
От таких желаний не было никакой пользы, и всё же ему требовалось прилагать максимум усилий, чтобы оставаться самим собой. Если он почувствует искреннюю благодарность, то никогда больше не сможет ею воспользоваться. «В конце концов, девочка подходит к делу очень серьёзно. И, несомненно, ей приходится весьма нелегко». Ему вспомнился тот вечер, когда ей пришлось впервые быть сверху. Очевидно, это противоречило природной скромности девушки, но зато помогло ей наконец-то раскрепоститься, и тогда всё прошло… просто идеально. «Дамблдор был прав — она действительно очень смелая». Но в ней было что-то ещё, помимо храбрости, то, что Грейнджер носила с гордостью, словно знак отличия. Временами это выражалось в её невероятном упрямстве. Она готова была противостоять до конца, когда иногда разумнее было отступить, отвернуться или даже бежать.
* * *
— Что случилось с твоим глазом, милый?
Она была хороша. Американка, судя по акценту. Но Северус уже заказал коктейль для другой девушки, которой нужно было «отлучиться в туалет». Итак, сегодня ему оказалось достаточно просто подмигнуть. Правда, это едва ли можно было назвать подмигиванием, так как второй глаз закрывала чёрная повязка, но она улыбнулась ему в ответ. Значит, если ему не повезёт с той, другой, он сможет уйти с этой.
На самом деле эта повязка чертовски хорошо работала. И не только потому, что привлекала к себе внимание, а также вызывала к нему симпатию. С ней Северус чувствовал себя почти также уверенно, как под маскировкой. Небольшая защита повлияла на него до такой степени, что сегодня он откровенно заигрывал с дамами — то, к чему в прошлом никогда не имел склонности. Чёрная рубашка также оказалась отличным советом и приобретением. Он купил её в дорогом маггловском магазине, где консультантка заверила его, что «эта приталенная модель сидит на нём просто идеально», пока сама беспричинно поглаживала руками по его груди. У него проскользнула мимолётная мысль соблазнить её прямо в примерочной и избежать траты времени в баре для одиночек, но обстановка была неподходящей. И вот теперь он стоял в переполненном баре, приглушённый свет мерцал в такт музыке. Северус уже опрокинул в себя несколько напитков и не сомневался в удачном завершении вечера.
— Спасибо! — подскочила девушка, наконец-то вернувшись из «туалета»: макияж был явно подправлен, грудь в декольте подпрыгнула чуть выше, вырез опустился немного ниже.
Он протянул ей бокал, и она сжала свои ярко-красные губы вокруг соломинки, неспешно потягивая напиток.
— Я тут подумала, — громко заговорила она, перекрикивая звуки музыки. — Ты не хочешь поехать ко мне? Моя соседка уехала, и мы могли бы… ну ты понимаешь?
Он положил руку ей на талию и наклонился ближе.
— Звучит заманчиво, — Северус провёл большим пальцем сверху вниз по изгибу её фигуры, а затем начал массировать впадинку рядом с лобком. Она прижалась к нему ещё сильнее. — Однако я должен кое в чём признаться…
— М-м-м? — она снова начала потягивать коктейль.
— Всё, чем бы мы с тобой ни занимались, должно быть… незащищённым… потому что у меня есть определённые проблемы со здоровьем из-за моего… — он поднял палец и постучал по повязке на глазу.
Она нахмурилась и по понятным причинам растерялась. «Это, должно быть, самая бредовая чушь, которую мне доводилось нести в своей жизни». Тем не менее она всего лишь равнодушно пожала плечами.
— Я просто приму таблетки на следующее утро. Ты ведь ничем не болеешь?
— Только это, — Северус снова постучал по повязке. — И это не заразно.
Похоже, девушка сделала вид, что поверила во весь этот бред, не желая портить приятное продолжение вечера. В любом случае, вскоре она вытащила соломинку из бокала и выпила залпом оставшуюся часть напитка.
— Я очень надеюсь, что у тебя большой член! — прошептала она ему на ухо, затем соблазнительно приподняла бровь и потащила его за руку к выходу.
* * *
— Это из-за твоих проблем со здоровьем?
Северус нервно проводил пальцем по нижней губе, совершенно не в силах поверить в происходящее.
— Возможно…
— Хочешь ещё раз потрогать мои сиськи? — она покачала пышной грудью перед его лицом.
«О, нет». Он уже догадался, что это вряд ли ему поможет. «Неужели проклятие нанесло мне какую-то травму?»
Маловероятно, так как с тех пор у него уже возникала эрекция, после которой он даже получал оргазм.
— Может быть, мне просто пососать его ещё немного? — она схватила в кулак вялый член, поглаживая его рукой.
— Нет, — резко ответил он. — Думаю это… это, несомненно, из-за моего здоровья. Прости, что зря потратил твоё время.
— Ты всё ещё можешь поласкать мою киску, — нахмурилась она. — Ты ведь не собираешься думать только о себе!
— На самом деле, боюсь, что только о себе я и думаю, — Северус скатился с кровати и потянулся к сброшенному на пол чёрному пальто, доставая из кармана свою волшебную палочку.
— Что ты делаешь?! — требовательно спросила она; в её голосе зазвучала паника.
— Obliviate!
Он оставил её в спальне, абсолютно ошеломлённой. Если бы он только мог применить Obliviate и к себе, чтобы удалить те воспоминания о гриффиндорской девчонке, которая каким-то чудесным образом приковывала к себе всё его внимание. Он вообще не понимал причину своего желания — особенно учитывая манеру и специфику их регулярных встреч. Но факт оставался фактом, и к тому же теперь появилась серьёзная проблема. Ведь в конечном итоге он потерял удобную возможность и… драгоценное время.
У него не оставалось иного выбора, кроме как вернуться в Хогвартс и провести в одиночестве оставшиеся часы своей жизни. По крайней мере, теперь он мог сказать Грейнджер — по сути, даже признаться самому себе — что попытался.



Глава 10. Не то, что она предполагала

«Ну вот, уже без пятнадцати одиннадцать вечера».
Гермиона перевернулась в постели на живот, засунув руки под подушку, и подавила желание снова взглянуть на часы.
«Интересно, удалось ли ему кого-нибудь найти?»
Она закрыла глаза и попыталась заснуть, но в воображении тут же замелькали ужасные сюжеты с участием профессора, в которых он катался по полу в мучительной агонии. Ведь было слишком много условий, из-за которых что-то могло пойти не так с этим чёртовым волшебным обрядом.
«А что, если это снова случится? Может быть, он уже лежит где-то без сознания? Возможно, даже не может вернуться назад в школу».
Сочувственно вздохнув, она перевернулась на спину и уставилась на блики лунного света, бледно мерцающие на потолке. Оставалось только одно логичное решение — она должна сама всё проверить. Гермиона размышляла над этой ситуацией, обдумывая её снова и снова до тех пор, пока внутренняя тревожность не возросла до такого высокого уровня, что сон оказался полностью невозможен.
Подскочив в постели, Гермиона откинула одеяло и попыталась найти в темноте свои тапочки. Засунув ноги в тапки, она облачилась в домашний халатик, поверх которого накинула мантию, и, тихо наколдовав Lumos, вышла за дверь. После неприятного столкновения на лестничном пролёте с Драко Малфоем она стала избегать прямого пути в подземелья, поэтому на сей раз, чтобы добраться до класса Зелий, потребовалось гораздо больше времени. К тому моменту, когда она дошла до покоев Снейпа, её голые ноги окончательно замёрзли. Сжав кулак, она решительно постучала. Тишина. Постучав ещё громче, Гермиона прижала ухо к двери.
«Интересно, он вообще внутри?»
При нормальных обстоятельствах мысль о незаконном проникновении в преподавательские апартаменты (тем более принадлежащие Снейпу) привела бы её в ужас. Но сейчас она не могла так просто уйти, не узнав правды и не удовлетворив своё любопытство.
— Alohomora, — прошептала Гермиона.
Раздался металлический скрежет, и дверь распахнулась; через приоткрытую щель виднелась тонкая полоска янтарного света. Она выпрямилась, ощутив, как её накрыл всплеск адреналина. «Должно быть, он где-то внутри». Надавив кончиками пальцев на холодную поверхность двери, Гермиона толкнула её вперёд…
— Что вы здесь забыли, мисс Грейнджер?!
Гермиона испуганно заморгала.
— Что вы здесь делаете, сэр?
— Я бы сказал, что ответ на ваш вопрос очевиден, — он повернул своё затемнённое лицо обратно к огню. Опустошённая бутылка огневиски небрежно валялась рядом с камином.
— Вы пьяны?!
— Вы как всегда проницательны… — пробормотал Снейп, делая большой глоток из другой полупустой бутылки.
Гермиона шагнула вперёд и закрыла за собой дверь, засунув волшебную палочку и замёрзшие руки в карманы халата.
— Вы не исполнили обряд? — с тревогой спросила она.
Снейп только иронично фыркнул в ответ, сделав ещё один глоток.
— И поэтому вы так легко сдаётесь?! — в напряжённой тишине было слышно, лишь как угли в камине начали потрескивать ещё громче. — Я ожидала от вас большего…
Он слегка покачнулся и поднял голову, смерив её неприязненным взглядом.
— Вы далеко не первая, — её передёрнуло от его мрачной, ожесточённой усмешки. — Я всегда достигал наивысших результатов в способности разочаровывать женщин.
Она шагнула к нему навстречу.
— Никогда бы не подумала, что вы можете так упиваться жалостью к себе!
Морщина между нахмуренными бровями углубилась ещё сильнее, а его глаза задумчиво прищурились.
— Сомневаюсь, что вы вообще когда-нибудь обо мне думали.
Странная печаль, прозвучавшая в его голосе, потрясла её, но она заподозрила, что истинный смысл этих слов был гораздо глубже.
— И всё же я пришла к вам.
— Что возвращает нас к первоначальному вопросу. Чего вы хотите?
Сердце и разум Гермионы работали с бешеной скоростью. Внезапно её желудок неприятно сжался из-за чувства вины и груза возложенных на неё обязанностей — перед ним, перед Орденом и перед Гарри. Если бы она стремилась лишь успокоить свою совесть, то давно бы уже ушла — вернулась к себе в спальню, залезла под одеяло и вспомнила, что она всего лишь обычная девчонка. Она бы переложила все проблемы на плечи «взрослых», а сама сосредоточилась бы на успешной сдаче экзаменов и планировании того, чего хотела добиться в будущем.
И всё же она продолжала стоять здесь, в его гостиной. Гермиона уже оказалась втянута в эту игру, независимо от того, нравилось ей это или нет. Даже несмотря на тот факт, что её фактически расчётливо использовали, настойчиво подтолкнув к почти принудительной близости со взрослым мужчиной. И хотя в данный момент в её мыслях не было ничего хорошего, по крайней мере она видела своими глазами, что Снейп тоже чувствовал себя паршиво.
«Ради Мерлина! Да он готов умереть!»
— Где хранятся ваши Отрезвляющие зелья?
Потребовалось несколько минут, чтобы до него дошёл смысл её слов.
— Мы и так уже натворили достаточно, вам не кажется? — он отрицательно покачал головой. — Всё зашло слишком далеко…
Гермиона приблизилась к Снейпу, остановившись на расстоянии шага.
— Нет! Достаточно станет, когда будет некого или нечего защищать! Вы взяли на себя определённые обязательства. Так же, как и я. Многим людям даже не предоставляют права выбора, но у нас он был! Скажите мне, где хранятся ваши зелья.
Снейп задержал взгляд на её упрямом лице, а затем с тяжким вздохом закрыл глаза.
— Комод в спальне. Зелёная бутылка.
Взмахнув палочкой, Гермиона зажгла все светильники в спальне, определяя местонахождение нужных ящиков. Быстро найдя необходимое зелье, она вернулась назад, сжимая в руке маленькую зелёную бутылочку. Когда она передавала ему пузырёк, Снейп посмотрел на неё так выразительно, что ей пришлось отвернуться. Сосредоточившись на дрожащем пламени в камине, Гермиона услышала, как он залпом выпил содержимое флакона. Несколько мгновений спустя Снейп откашлялся. Гермиона подняла глаза и увидела, что он уже уверенно стоит на ногах, а его чёрные глаза стали ясными и трезвыми.
— У вас есть душ в ванной комнате?
— Да.
Гермиона кивнула, развернулась, и, опережая его, решительно отправилась прямиком в ванную. Снейп молча последовал за ней. Ванная комната и душевая кабинка оказались удивительно просторными. Она не отважилась побывать здесь раньше, ни в один из предыдущих визитов. Ванная показалась ей слишком личной территорией. Немного нелепая мысль, учитывая обстоятельства их встреч.
— Мне нужно… подготовиться, — она повернулась к нему. — Наверное, вам лучше зайти первым?
Снейп всё ещё выглядел весьма смущённым.
— Вы уверены?
Гермиона выдержала его пристальный взгляд, а затем потянулась вверх и осторожно стащила эластичную резинку, собирающую волосы профессора сзади в хвост, отбросив её на пол.
— Я действительно надеялась, что это сработает, — тихо прошептала она себе под нос, посматривая на его чёрную рубашку. Снейп напрягся и отвёл взгляд в сторону. — Только поторопитесь. Мне холодно, — сказала она, застенчиво отворачиваясь, как только он начал раздеваться.
«Опять нелепость, но, с другой стороны, разве в наших встречах есть хоть что-то нормальное?»
Её ушей достиг шум текущей и разбрызгивающейся воды, а затем последовал звук закрывающейся дверцы. Взглянув в сторону наполняющейся паром душевой кабинки, она села на унитаз и извлекла тампон, аккуратно завернув его в бумагу и положив в карман своего халата, прежде чем полностью раздеться. В самый последний момент девушка вспомнила ещё кое о чём. Вытащив из кармана волшебную палочку, она наложила заклинание Histomalleus на свои ушки, кончики которых стали острыми, как у эльфов. Про себя она отметила очередное изменение в своём мысленном списке. После первого раза Гермиона поняла, что ей нужно запоминать трансформации, так как она не могла преображать одну и ту же часть тела дважды.
Швырнув палочку на сложенную стопку одежды, она медленно подошла к душевой. Если бы Гермиона позволила себе задумываться обо всём чуть дольше, по всей вероятности, она сбежала бы, поддавшим собственным страхам, — в конце концов, ситуация казалась ужасно грязной, ещё более неловкой и неприятной, чем когда-либо раньше. «Тем не менее если даже Снейп готов смотреть на всё сквозь пальцы, то я просто обязана попытаться переступить через свою брезгливость». Глубоко вздохнув, Гермиона отодвинула дверцу душевой кабинки.
Горячие струи воды падали на его лицо и волосы, от чего Северус чувствовал удивительное умиротворение после событий прошедшего вечера. Но когда он повернулся и увидел её, стоящую обнажённой у открытой двери с откровенной паникой, читавшейся в испуганных карих глазах, новая волна отвращения к себе накрыла его с головой. «Если бы я смог выполнить всё, как требовалось, ей бы не пришлось через это проходить». Тем не менее он не справился. И теперь, на трезвую голову, был встревожен ещё больше. Особенно тем фактом, что не смог исполнить обряд, даже чтобы спасти свою жизнь. «Необъяснимо!»
Гермиона смело шагнула под брызги воды, настороженно глядя на него своими проницательными умными глазами, а затем положила маленькую ладошку ему на грудь, и он сразу почувствовал, как его член шевельнулся. Моментальная, необъяснимая реакция его тела именно на неё. Противоречивые эмоции, окружающие всю эту ситуацию, волновали его гораздо сильнее, чем Северус сам себе признавался. Вот только в данный момент он чувствовал облегчение и благодарность — девочка явно пыталась упростить ему задачу, её вторая рука скользнула по его бедру, давая ему безмолвное разрешение сделать с ней то же самое.
Вместо этого Северус потянулся к её лицу, его пальцы скользнули по изящной линии девичьих скул, а затем большой палец остановился у мягкой нижней губы. Небольшое надавливание, и он слегка раздвинул их, позволяя воде просочиться в рот. Её губы казались ему прекрасными — естественными, розовыми и чётко очерченными, а не безвкусно красными, обрамлёнными грубой подводкой, как у той девушки из бара. И желание поцеловать их стало настолько нестерпимым, что Северусу пришлось закрыть глаза, отчаянно стараясь не представлять, будто между ними возникло что-то большее. «Она делает это для Поттера». Она призналась, что делает это ради своей же безопасности. Не ради него. Хотя она и не должна.
С тихим вздохом Северус наклонился и подхватил её под ягодицы, приподнимая так, чтобы её грудь оказалась на одном уровне с его лицом. Прислонив девушку спиной к стеклу кабинки, он захватил губами один сосок и начал нежно посасывать его, вспомнив, что ей это нравилось. Её руки немедленно обвились вокруг его головы, и он уловил вырывающиеся протяжные стоны, перекрывающие звуки журчащей воды. Кружась языком вокруг ареолы, он втягивал твёрдый кончик губами, пока Гермиона снова не застонала, разводя ноги шире и обнимая ими его талию. Поддерживая её на месте одной рукой, Снейп скользнул другой между их влажными телами. Вскоре он нащупал припухшую плоть её клитора. Ласково массируя упругий бутон большим пальцем, он выпустил один сосок, переключая всё внимание на второй. Её ноги сжались вокруг него ещё крепче, и Гермиона начала неосознанно покачивать бёдрами так, что её промежность тёрлась о его живот всё сильнее и быстрее.
Северус не был уверен, но предполагал, что, возможно, она вела себя гораздо смелее из-за того, что сама диктовала условия во время их предыдущей встречи. В любом случае сейчас Грейнджер казалась гораздо раскованнее. Её молодое крепкое тело, извивающееся между его торсом и стеклом, настолько сильно возбуждало, что затвердевший член теперь вонзался в расщелину между её ягодиц каждый раз, когда она двигалась и тёрлась об него. На самом деле он чувствовал, что ему нужно проникнуть в неё как можно быстрее. Иначе… Северус точно знал, какие будут последствия. Ему бы не хотелось снова это испытать, больше никогда в своей жизни.
Оторвавшись от её груди, Северус позволил ей чуть сползти вниз по стеклу. Ноги девушки скользили вниз по его бёдрам, пока влагалище не оказалось на идеальной высоте, чтобы он мог направить головку в увлажнённое отверстие. Как только он легко вошёл внутрь, она устремила взгляд вверх, явно не желая видеть происходящее внизу.
Северус решил, что лучше отвлечь её внимание. Покачивая бёдрами, он плавно вторгался в тугое лоно, внутри которого было жарче, чем под горячими струями воды, продолжавшей литься на них сверху. Его большой палец вернулся к клитору, настойчиво массируя бугорок, пока он погружался в неё глубокими резкими толчками, сильнее прижимая её к стеклу. Дыхание Гермионы стало прерывистым, и он предположил, что она уже близка к кульминации. Раньше она никогда не позволяла ему довести её до оргазма, поэтому он ожидал, что она уберёт его руку, но ошибся. Напротив, Гермиона откинула голову на стекло и приоткрыла рот от наслаждения, пока он яростно толкался внутрь неё, всё быстрее теребя клитор.
Стоило только Северусу услышать, как она начала хныкать вперемешку с полными желания стонами, означающими неизбежный оргазм, он ощутил, как его яйца сжались, готовясь к приближающемуся извержению. Гермиона запустила пальчики в мокрые чёрные волосы и начала дрожать в его руках, потеряв контроль над своим телом. Он почувствовал, как всё её тело обвилось вокруг него, пальцы вцепились в плечи, царапая кожу, а из губ вырвался восторженный крик, пока внутренние стенки влагалища снова и снова сжимали его член. Захваченный этим ощущением, Северус наконец сдался, взорвавшись одним из самых мощных оргазмов по сравнению с теми, что были у него за последние годы. Он продолжал погружаться в неё, следуя за собственным наслаждением и чувствуя, как член радостно празднует освобождение от накопившегося за неделю семени, переходящее в сладостное удовлетворение.
Когда он вышел из неё, на пенисе остался лишь мазок крови, смытый водой за считанные секунды. Тогда Северус задался вопросом: «Почему я готов был рискнуть жизнью, только чтобы этого избежать?» Взглянув в раскрасневшееся и довольное лицо Гермионы, он осознал, что испытывает к ней влечение, благодаря которому не справился на сегодняшнем свидании с другой девушкой. «Появившиеся чувства лишь усложнят дальнейшее развитие событий. Чёрт возьми, всё и так крайне запутано». Теперь его задача состояла в том, чтобы спасти их обоих.



Глава 11. Череда событий

— Нет… Нет, пожалуйста… Они заставили меня… Они заставили меня это сделать…
— Гермиона! — Лаванда Браун нависла над ней, грубо тряся за плечо.
— Что?! — выдохнула она, резко подскочив и едва избежав столкновения с носом Лаванды.
— Ты снова кричала во сне…
— Снова?!
— Да, снова, — Лаванда угрюмо потопала обратно к своей кровати, рухнула на неё и уткнулась носом в подушку.
Сквозь небольшой просвет между занавесками в гриффиндорской спальне девочек, Гермиона увидела, как за окном зарождается серебристо-серый рассвет. Лаванда никогда не одобряла, если её будили так рано, а значит, без сомнения, будет сердитой и обиженной до конца дня.
Откинувшись на подушку, Гермиона закрыла глаза. Обрывки из её сна закружились в памяти, соединяясь в пугающий сюжет, от которого её желудок нервно сжался. Нахлынуло настолько сильное отвращение, что она почувствовала реальную тошноту. Гермиона перевернулась на живот, и на её глаза навернулись слёзы. Она вспомнила, что именно кричала во сне… и почему.
Ей приснилось, что она находилась в спальне у себя дома, где жила вместе с родителями. Внезапно вся комната начала затапливаться, постепенно наполняясь водой. Гермиона стояла на коленях на своей кровати, а рядом лежала ещё одна девушка — её ровесница с чёрной повязкой, закрывающей глаза. Гермиона мастурбировала этой девушке большим чёрным фаллоимитатором; девочка плакала, из её промежности вытекала кровь, пропитывая матрас. Гермиона продолжала повторять, что она сожалеет, но ей нужно это делать. Ведь только так можно было остановить подъём воды, иначе они обе могли утонуть и погибнуть. Девочка стонала и твердила, что не верит ей, что все её слова не имеют смысла. Наконец она сорвала повязку и истошно закричала. Она стала обвинять Гермиону, что та получает наслаждение от своих извращённых пыток, но Гермиона лишь беспомощно качала головой. Однако взглянув вниз, она увидела, что в то же время ласкала себя и почувствовала, что хочет кончить. Гермиона отчаянно пыталась объяснить девочке, что, как бы всё ни выглядело со стороны, это была не её идея, что она не хотела, что Они заставили её это сделать…
* * *
Он упорно не смотрел на неё.
Гермиона продолжала украдкой поглядывать на преподавательский стол, но Снейп был подчёркнуто сосредоточен только на своей тарелке. Он ни с кем не разговаривал. Она уже отправила профессору двух сов с просьбами встретиться с ней, но ответа так и не получила. Ей нужно было срочно с ним поговорить. Мучительные воспоминания о кошмарном сновидении продолжали преследовать девушку в течение дня. Ей было совершенно ясно значение этого сна. Она обвиняла саму себя. Она чувствовала вину за пробуждение в себе порочности. И всё благодаря проклятому Маггловскому Указу.
Не так давно она попыталась устроить Снейпу встречу с какой-то другой неизвестной молодой маггловской женщиной, а накануне вечером ей пришлось практически заставить Снейпа заняться с ней сексом — Мерлина ради, в то время, когда у неё были месячные! И… и хуже всего было то, что ей всё понравилось! В тот раз она абсолютно не сдерживалась. Её мозг отчаянно переосмыслял недавние события, провоцируя очередную волну тошноты.
Она не хотела становиться такой, но её заставляли вступать с ним в эту аморальную интимную связь. И право выбора ей давно уже не принадлежало. Однако когда упрямая и настойчивая всезнайка Грейнджер видела проблему, она должна была её решить. Она так больше не могла, но отступать или сдаваться — это было не в её характере.
Снейп с громким скрежетом отодвинул свой стул от преподавательского стола и прошествовал прочь из Большого зала; следом за ним эффектно развевалась чёрная мантия.
* * *
Прижимая левую руку к груди, Северус приближался к аппарационному барьеру. Его Тёмная Метка пульсировала и горела с бешеной силой. Он подозревал, что Тёмный Лорд планирует ещё одну казнь. Те, кто не мог выполнить обряд, всегда погибали от его рук. Таким же образом обходились и с предателями — обрекали их на самую мучительную смерть из всех возможных. Снейп вспомнил судьбу последнего Пожирателя Смерти, его знакомого, у которого остался маленький ребёнок, и его желудок сжался от страха, заставив на мгновение остановиться на месте. Напряжённо вздохнув, он прищурился, взглянув вверх на тёмное, мрачное, затянутое тучами небо. Настраивая себя на худшее, он смело шагнул вперёд, в неизвестность…
* * *
«Профессор Снейп. Если вы не ответите на мою просьбу встретиться сегодня вечером, боюсь, что мне придётся отказаться от своей роли в оказании услуг Ордену. С наилучшими пожеланиями, Гермиона Грейнджер».
Ей нужно было услышать хоть от кого-нибудь, что она поступает правильно. Гермионе больше не с кем было поговорить. В глубине души она боялась, что Снейп перестал её уважать — ведь он, как и та девочка из сна, видел, что она получала от всего этого удовольствие. Наслаждалась грязью. «Проклятье, мне просто необходимо с ним поговорить!» Как только сова вылетела из окна, сжимая в лапке очередную записку, Гермиона легла на кровать, свернулась клубочком, прижав колени к груди, и начала ждать.
* * *
Сгорбленная, облачённая во всё чёрное фигура практически бесшумно материализовалась среди тумана. Приблизившись, Дамблдор понял, что травмы оказались гораздо серьёзнее, чем он предполагал. Один глаз Снейпа заплыл и полностью закрылся, его рубашка была насквозь пропитана кровью. Северус попыталась сделать ещё один шаг вперёд, но споткнулся. Дамблдор успел подхватить его под руки, прежде чем тот упал на землю.
— Что они с тобой сделали, Северус? — пробормотал Альбус напряжённым и глухим от волнения голосом.
Снейп попытался сфокусировать взгляд на директоре.
— Альбус? — в ответ прозвучал всего лишь шёпот, жалкая тень его обычно глубокого баритона.
— Теперь ты в безопасности, мальчик мой — успокоил его Дамблдор, крепче обнимая за плечи. — Они пытались вытянуть из тебя какую-то информацию?
Снейп едва заметно кивнул.
— Я ничего… им не сказал...
Дамблдор печально улыбнулся, глядя на разбитое лицо мужчины.
— Молодец, Северус, — прохрипел он. После этого Альбус провёл кончиками пальцев по векам Снейпа, лишая профессора сознания и погружая в глубокий сон. Взмахнув рукой, директор поднял его обмякшее тело в воздух и начал левитировать обратно в замок.
* * *
— А где Снейп? — прошептал Гарри, случайно налетев на спину Гермионы. Девушка не отреагировала. На месте Снейпа стоял пожилой мужчина и что-то писал на доске.
— Моё имя — Гораций Слизнорт, — бросил мужчина через плечо, обращаясь к классу. — Сегодня я буду замещать профессора Снейпа. Раньше я преподавал в Хогвартсе Зельеварение, как многие из вас, должно быть, уже знают. Профессор Дамблдор заверил меня, что в этом классе много талантливых учеников, так что я буду ждать от вас великих свершений.
Чувствуя, как Гарри острым локтём упирается ей в спину, проталкивая вперёд, Гермиона прошла в класс. Но когда она подошла к своему столу, её сердце ухнуло вниз. На прошлой неделе Снейп пересадил Драко за самый дальний стол в противоположный конец класса под видом «реорганизации». Вот только теперь, когда Снейп отсутствовал, Малфой явно решил, что изменения больше не действуют.
— Грейнджер, — ухмыльнулся он, когда она уронила сумку на соседний стул.
Не ответив, Гермиона отвернулась и села на своё место.
Слизнорт начал давать инструкции, но она его почти не слушала. «Снейп не ответил». Она видела ещё один подобный сон, но на сей раз личность на кровати была ещё младше — ребёнок. Гермиона проснулась, чувствуя себя настолько отвратительно, что ей пришлось тут же сбегать к унитазу. Боясь снова уснуть, она проводила большинство вечеров, пытаясь придумать альтернативные варианты решения проблемы, но ей казалось, что их просто не существует — ничего, кроме того, что уже обсуждалось в Ордене.
Недостаток сна также сказывался на настроении. Она была взбудоражена и не сдержана даже со своими друзьями. Вообще-то, в основном с друзьями. Услышав, как Рон шепчет Гарри что-то об «особых днях месяца», она принялась устно кастрировать рыжего. Не говоря уже о постоянном недомогании от чувства вины и тошноте, бурлящей где-то в желудке.
— Мисс… эм… Грейнджер, правильно?
Слизнорт остановился перед её столом.
— Ох… эм-м… да, профессор.
— Вы выглядите слегка измождённой. Вы хорошо себя чувствуете?
— Ну… на самом деле… нет, — Гермиона почувствовала, как её голос напрягся. От усталости и недавних переживаний она настолько смутилась, что его вежливый тон чуть не заставил её разрыдаться. — У меня… очень сильно болит голова.
— О, понимаю. Я наколдую для вас стакан воды. По-моему, это всегда помогает.
Промелькнул быстрый взмах его волшебной палочки, и на её столе внезапно материализовался полный стакан воды.
— Надеюсь, это сработает. Если нет, дайте мне знать, и мы посмотрим, что ещё можно сделать.
— Спасибо, профессор, — Гермиона благодарно кивнула, взяла стакан и сделала глоток.
— Грейнджер, — прошипел Драко, как только Слизнорт отошёл подальше, — я знаю хорошее средство от головной боли — специально для грязнокровок. Настоящий чистокровный член. Или два, если боль действительно сильная.
С тихим рычанием Гермиона повернулась и плеснула водой ему в лицо.
— Сука! — отплёвывался Драко, выхватив свою палочку.
Гермиона моментально наставила на него свою — прямо на уровне горла.
— Что происходит?! — Слизнорт поспешно вернулся, вставая между ними. — На моих занятиях не будет ничего подобного! Ваши факультеты теряют по пятьдесят баллов! А теперь — уберите палочки! — тяжело дыша, Гермиона опустила свою руку. — Очевидно, вы не здоровы и не должны посещать занятия в таком состоянии, мисс Грейнджер, — Слизнорт нахмурился, глядя на неё. — Я предлагаю вам проинформировать других преподавателей, что вы уйдёте с уроков, и при необходимости посетить Больничное крыло.
— Да, профессор, — недовольно пробормотала Гермиона, схватила сумку и выбежала из класса.
* * *
— Поиграем в «бутылочку»?
Гермиона приподняла голову.
— Что?
— Та-дам! — Лаванда помахала перед её лицом полной бутылкой огневиски.
— Где ты это взяла?
— Было бы желание, а способы найдём, — самодовольно ухмыльнулась Лаванда. — Присоединяйся к нам. Мы играем внизу. Будет весело.
Гермиона посмотрела на часы — было десять вечера.
Целую неделю она не слышала вестей о Снейпе. Но она не собиралась его преследовать. Не в этот раз. Скатившись с кровати, Гермиона заметила своё отражение в зеркале. Она выглядела просто ужасно: лицо осунулось, а под глазами проступили тёмные круги.
«Проклятье!»
Она отчаянно нуждалась во сне. А ещё ей нужно было отвлечься. Дурацкая игра в «бутылочку» как раз для этого подходила.
Общая гостиная Гриффиндора была пуста, за исключением небольшой группы старшекурсников, сидящих кругом на полу. Когда Гермиона подошла, они переместились так, чтобы она могла к ним присоединиться.
— Каждый должен выпить «на один палец», прежде чем мы начнём, — проинструктировала Лаванда. Она обхватила бутылку рукой, отмеряя нужное количество спиртного, и выпила первой, замерив указательным пальцем.
После этого огневиски перешло к Парвати Патил, а потом и вовсе отправились по кругу: к Рону, Гарри, Джинни, Симусу Финнигану и, наконец, Гермионе. Пламенное виски в сочетании со смехом и добродушным стёбом, сопровождавшими употребление горячительного напитка, пока студенты задыхались и брызгались им, пытаясь выпить как можно быстрее, мгновенно подняло Гермионе настроение.
— Хорошо, я начну первой, так как это моя бутылка, — заявила Лаванда.
Она оглядела группу сокурсников с хитрой усмешкой, но Гермиона заметила, как её взгляд задержался на Роне, затем она схватила бутылку и быстро крутанула её. Огневиски энергично закрутилось, бутылка замедлилась и указала на… Рона. Взорвались подбадривающие аплодисменты, пока Лаванда наигранно притворялась удивлённой, хотя Гермиона сразу заметила волшебную палочку, скрывающуюся под её свитером. Она явно задействовала чары и даже не потрудилась это скрыть. Рон выглядел так, будто ему разом подарили все рождественские подарки. «Даже удивительно, что в прошлом у меня были к нему чувства». За последние пару месяцев симпатия к Рону уменьшилась до такой степени, что Гермиона даже не могла вспомнить, почему вообще когда-то была в него влюблена.
Лаванда нарочито медленно поползла вперёд на коленях, пока не добралась до него. Глупая усмешка на лице Рона не изменилась вплоть до того момента, когда Лаванда обняла его руками и нетерпеливо прижалась к нему своими губами. Наконец она отпустила Уизли со звуком, похожим на разочарованный вздох. Гермиона решила, что рада была всё это перерасти. «Они действительно ещё такие дети!»
— Отлично, теперь моя очередь, — Рон беспардонно оттолкнул Лаванду с дороги. Он излишне сильно закрутил бутылку, и гриффиндорцы с нетерпением ждали, пока её вращение остановится. Выбор бутылочки вызвал всеобщий смех. — А вот хрен вам, я не буду целовать свою сестру! — проворчал Рон. В конце концов, все согласились, что замечание было достаточно справедливым, особенно Джинни.
На втором вращении она остановилась на Парвати. Та слегка снисходительно улыбнулась Рону. Гермионе сразу стало понятно, что она ни капельки не заинтересована в молодом Уизли, но глупая усмешка вернулась на его лицо. Он подполз к ней, обхватил одной рукой за затылок и с удовольствием сделал с ней то, что скорее выглядело как переливание слюны из одного рта в другой. Всё остальные громко засмеялись, а Парвати побыстрее отстранилась, тут же вытирая рот рукавом. Судя по всему, Рон был очень доволен собой, так как сделал ещё один глоток виски, возвращаясь на своё место в круге.
— Твоя очередь, Парвати, — сухо велела Лаванда с более чем очевидным раздражением.
Парвати наклонилась вперёд, и вскоре вращающаяся бутылочка указала на Гермиону. Между студентами прошёл всплеск бурного одобрения, особенно со стороны мальчиков.
— Хм… Кажется, у меня сегодня… удачный день, — прошептала Парвати с шаловливой усмешкой, провоцируя тем самым всех захлопать ещё сильнее. Гермиона натянуто улыбнулась.
«Что ж, возможно, это будет интересно…»
Парвати принялась медленно приближаться к ней, двигаясь с кошачьей грацией и явно играя на публику. Когда она оказалась перед Гермионой, то протянула руку и аккуратно провела пальцами по изгибу скул девушки, следом потянулась вперёд и томно прижалась к ней губами. Они оказались намного мягче и нежнее, чем у кого-либо, с кем Гермиона целовалась до этого. Поцелуй действительно был довольно милым и приятным. Как только Гермиона подумала, что Парвати собирается отодвинуться, то почувствовала, как её губы открылись чуть шире, и между губ Гермионы настойчиво и требовательно проскользнул её язычок. Грейнджер почувствовала, что краснеет, когда Парвати нехотя отстранилась и, смотря ей в глаза, соблазнительно приподняла бровь.
— Гермиона? — Симус смотрел на них горящими глазами и кивнул на бутылку.
Разгорячённая алкоголем и волнующим поцелуем с Парвати, Гермиона почувствовала себя намного лучше. Наклонившись вперёд, она решительно крутанула бутылочку. Та крутилась… медленнее и медленнее, пока не указала... на Гарри. Послышалось ещё больше смеха и хлопков. Гермиона тут же взглянула на Джинни, которую данная ситуация вроде бы не смущала. На самом деле, она одобрительно хлопала и вместе с остальными жаждала зрелищ. Джинни знала, что Гарри и Гермиона были практически братом и сестрой. И их поцелуй будет неправильным, но чертовски забавным.
Гермиона приподняла бровь, многозначительно глядя на Гарри, который одарил её одной из своих фирменных застенчивых улыбок, а затем снял очки.
— Давай уже покончим с этим, — вздохнула она.
Подползая к Поттеру, она встала на колени. Гарри тоже поднялся ей навстречу. Дерзко ухмыляясь, Гермиона взялась одной рукой за его плечо, в ответ он положил руку ей на бедро. Откуда-то сзади из толпы гриффиндорцев послышались пошлые шуточки и восторженный свист, намеренно накаляющие обстановку. Гермиона слегка приоткрыла губы и потянулась к нему навстречу. Поттер легонько коснулся губами её губ. Конечно, она ничего не почувствовала, кроме…
— Мисс Грейнджер, я полагал, у нас была назначена… встреча?!
От волны накатившего ужаса, они вдвоём резко повернулись в сторону двери.
В дверном проёме стоял профессор Снейп. И он был крайне недоволен…



Глава 12. То, что доктор прописал

I'm searching for answers because something is not right.
I follow the signs, I'm close to the fire.
I fear that soon you'll reveal your dangerous mind.

It's in your eyes, what's on your mind.
I fear your smile and the promise inside.
It's in your eyes, what's on your mind.

It's in your eyes, what's on your mind.
There is no mercy, just anger I find.
I just have to know, while I still have time.
Do I have to run, or hide away from you?

Within Temptation «A Dangerous Mind».

— Какого Мерлина вы там делали?! — прорычал Снейп, как только за ними закрылась дверь в гостиную.
— Я могла бы задать вам тот же вопрос, — сердито прошипела Гермиона. — Почему вы не отвечали мне?! На мои письма с совами.
— Я был занят, — он подчеркнул интонацией последнее слово.
— Кажется, у вас легко получается прерывать меня, когда занята я.
— Так вот как это называется? — брови Снейпа взлетели вверх. — Быть «занятой» с Поттером?
Гермиона прикусила язык.
«Это, чёрт возьми, вообще не его дело!»
— А вы не думали, что ваш очаровательный флирт мог бы подождать ещё один вечер?! — сорвался он.
— Не моя вина, что вы всегда оставляете наши встречи на самую последнюю минуту! Вы не отвечали! Мне нужно было с вами поговорить!
— Разумеется. Так вот почему вы отказались от нашей встречи и предпочли провести это время в «интимной беседе» с Поттером.
— В чём проблема?! — от негодования Гермиона даже повысила голос. — Я вам не принадлежу!
Осмотревшись вокруг, Снейп схватил её за локоть и широкими шагами прошествовал дальше по коридору.
— Вы ожидаете, что я прибегу, как только вам понадоблюсь! — тяжело дыша, шипела она, стараясь от него не отставать. — Или ещё хуже, что я сделаю абсолютно всё, что бы вам ни потребовалось! Вы сами должны контролировать происходящие события! Вы! — он ничего не отвечал. — А ещё пора бы вам уже отрастить яйца!
— Вы хотите, чтобы я всё взял под контроль?
С трудом сглотнув под его немигающим мрачным взглядом, она наконец-то кивнула.
— Скажите это! — приказал он.
— Я… я хочу, чтобы вы всё взяли под контроль, — пролепетала она.
— Не… забывайте… об этом, — каждое слово прозвучало как резкий удар, безоговорочно подразумевающий, что он сам не позволит ей забыть.
Сжимая пальцы вокруг её руки ещё сильнее, он потянул Гермиону к ближайшей двери. Отперев её беспалочковым заклинанием, Снейп втолкнул Грейнджер в затемнённый класс.
— Что мы?..
Его рука зажала ей рот.
— Когда я всё беру под контроль… вы делаете… а не говорите.
Сердцебиение Гермионы ускорилось, когда она почувствовала его горячее дыхание, спускающееся вниз по её затылку.
«Святой Мерлин, что я ему позволила?»
Схватив за плечи, он развернул Гермиону, дезориентируя её в темноте. Она в испуге вскинула руки, пытаясь за что-нибудь уцепиться, но они мгновенно оказались прижаты к бокам.
«Бежать! Нужно срочно бежать!»
Пытаясь вырваться из крепкого захвата, она неожиданно почувствовала тёплое неровное дыхание у основания своей шеи. Его губы. Гермиона замерла. Волнующее ощущение напротив её чувствительной кожи усиливалось темнотой, и по ней побежали мурашки. Поднимаясь чуть выше, Снейп с удовольствием коснулся губами её трепещущей плоти, засасывая кожу прямо над пульсирующей артерией на шее. Гермиона ощутила, как все мышцы начали медленно плавиться, а голова невольно откинулась назад, несмотря на угрозу того, что его зубы скользили в опасной близости от жизненно важного местечка.
— Ах-х… — застонала она, бессловесно умоляя о помиловании.
Тем не менее у неё появилось странное предчувствие, что она его не получит. Снейп выразился предельно ясно о том, что собирался делать. Честно говоря, Гермиона была почти уверена, что он уже осуществлял задуманное, пока она изо всех сил старалась не забывать, как нужно дышать. Впрочем, когда Снейп стал произносить одно заклинание Разрезания швов за другим, заставляя слой за слоем её одежды сползать и падать на пол, Гермиона поняла, что он только начал. Холодный воздух просачивался в помещение. Всё тело напряглось. Она быстро замёрзла.
— Вы не могли бы наколдовать?..
Что-то грубо втолкнули ей в рот. Это оказался его большой палец, захватывающий в ловушку её язык. Слова Гермионы превратились в невнятное мычание, а затем она и вовсе замолчала. Тогда Снейп полностью отстранился от неё. Она так и осталась стоять в одиночестве, дрожа от холода. В почти непроглядной темноте виднелись только очертания его фигуры.
«Неужели он собирается оставить меня здесь? Или заставит вернуться голой в гриффиндорскую гостиную?»
Но потом она почувствовала это — лёгкое, как пёрышко, прикосновение, скользящее по обоим замёрзшим соскам. Гермиона затряслась, сжимая руки в кулаки. И пока она с нетерпением ждала возвращения приятных ощущений, произошло кое-что ещё более неожиданное. Внезапное тепло затрепетало вокруг её губ. Дыхание. Его дыхание. А затем его губы мимолётно прикоснулись к ней — единожды, дважды, после чего чуть задержались, оставляя на губах Гермионы почти невесомое, едва ощутимое влажное послевкусие. Тем временем кончики его пальцев вернулись к соскам, прикасаясь к ним так же легко, как и его губы прижимались к груди. Всё её тело мгновенно пришло в полную готовность — нервные окончания вспыхивали как безумные, пытаясь поглотить каждое божественное ощущение. Гермиона одновременно испытывала манящий соблазн и мучительную агонию. И она чувствовала себя настолько… подвластной ему.
Напряжение постепенно возрастало, превращаясь в накапливающееся возбуждение, заставлявшее воздух застревать где-то в лёгких и оставаться там до тех пор, пока прикосновение Снейпа к следующей чувствительной точке его не высвобождало. Действия профессора походили на работу какого-то чувственного волшебного иглотерапевта.
Её соски уже затвердели. Каждый из них он нежно и деликатно ласкал до такой степени, что Гермиона сама могла ощутить их заострённость и выраженное набухание. Затем он настойчиво уговаривал её с помощью нежных невесомых прикосновений губ до тех пор, пока она не обнаружила, что её рот приоткрылся, издавая судорожные вздохи прямо из горла. Она начала задаваться вопросом, к какой части её тела он прикоснётся в следующий раз.
Его язык безжалостно дразнил, доставляя умелые, но недолгие ласки. Как только она устремлялась ему навстречу, в тот же момент он отступал. Оставался только вибрирующий след его мощной энергии, к которой Гермиона легко могла пристраститься. Её губы приоткрывались, дрожали и покалывали, наливаясь в ожидании соединения с ним, в надежде на конец этих мучений, которыми он так изысканно её наказывал. Даже теоретическая возможность того, что Снейп может не захотеть её поцеловать, спровоцировала непроизвольный всхлип из ноющего горла девушки.
— Скажи мне, чего ты хочешь… — его шелковистый голос растекался в темноте тёплым мёдом, заставляя её судорожно сглотнуть в бесполезной попытке сохранить хоть какую-то часть рассудка.
— Я хочу тебя, — её голос прозвучал жалким, хныкающим и нуждающимся в нём. Тем не менее только это она и могла сказать: — Я хочу, чтобы ты… поцеловал меня.
Он ничего не ответил. И убрал свои руки. Всё её тело кричало, просто умоляя о большем, несмотря на полную темноту.
«Интересно, что он хотел услышать?»
В ту же минуту его жадный рот без предупреждения поглотил её губы. Мужская рука сгребла волосы Гермионы, собирая их в кулак, затем Снейп рывком дернул её голову назад так, чтобы челюсть девушки опустилась, максимально открывая для него ротик. Пока его губы исследовали, а язык глубоко проникал в её рот, она чувствовала, что отдаётся его грубости с таким отчаянием и наслаждением, что оно потрясло её саму до глубины души. Гермиона упивалась его поцелуями, как умирающая от жажды путница, добравшаяся до источника с чистейшей холодной водой. Лишь когда она начала слышать свои невнятные стоны, то мысленно поразилась, в кого она превратилась. Никогда в своей жизни она не издавала таких бесстыдных звуков.
Гермиона могла бы списать это на случайное помутнение рассудка, но внезапно Снейп отпустил её, однако они продолжили так же яростно упиваться друг другом. Получается, что она сама его хотела. Как никого другого когда-либо раньше.
— Где твоя волшебная палочка?
— Прости? — задыхаясь, прошептала она.
— Твоя палочка…
— Она… М-м-м… В моём кармане… В кармане моей рубашки.
— Accio!
Мгновение спустя Гермиона почувствовала, как гладкую древесину палочки вложили в её ладонь. Снейп приподнял девушку, сделал несколько шагов и посадил её голой задницей на твёрдую поверхность письменного стола. В темноте она ощутила под собой мягкую ткань, а затем последовало решительное надавливание его руки на её грудь. Он настойчиво подталкивал её лечь на спину, пока она не улеглась на материю, подозрительно похожую на его мантию.
Его тёплые ладони удовлетворённо пробежались вниз по её обнажённому животу, затем скользнули по бёдрам и длинные пальцы жёстко впились в них с внутренней стороны. Грубо раздвинув её ноги в стороны, он схватил кончик палочки и направил его вниз между её ног. Холодное дерево коснулось клитора Гермионы.
— Накладывай Histomalleus, — приказал он.
Её рот шокировано открывался и закрывался несколько раз, пока она моргала, всматриваясь в окружающую темноту.
«Что он собирается со мной сделать?»
— Накладывай… своё… заклинание, — угрожающе прорычал Снейп.
Гермиона закрыла глаза.
— Histomalleus.
Она немедленно почувствовала, как небольшой комочек клитора стал крупным и распухшим между её половых губ. Палочка выскользнула из её пальцев и упала на пол. Снейп небрежно отодвинул её ногой.
Всё началось с ощущений, когда его ловкие пальцы уверенно развели в стороны складочки плоти, подставляя тем самым увлажнённую промежность прохладному воздуху. Гермиона лежала на столе с широко раздвинутыми ногами и чувствовала себя слишком порочной. Новые ощущения, когда раскрылась самая интимная часть её тела, как будто розовая девичья плоть была безболезненно рассечена искусным хирургом, терзали и изводили её врождённую скромность. По крайней мере, подобные тягостные мысли гуляли в её голове до тех пор, пока не произошло кое-что ещё и детальный анализ ситуации внезапно не стал… гораздо… менее… важным…
— О Боже!..
Обжигающий рот Снейпа сомкнулся на увеличенном клиторе, кончик его языка поглаживал вдоль него, посылая волны удовольствия в самые глубины её сущности. Гермиона непроизвольно приподняла голову, желая взглянуть на происходящее — как будто она могла лучше познать все ощущения, если бы увидела его своими глазами. Но повсеместно была почти непроглядная тьма, а Снейп казался просто тёмной фигурой между её ног. Чёрной опасной мужской фигурой, возбуждающей её до запредельного уровня.
Его язык оказался гибким, но упругим, и он ласкал её им вполне сознательно, преследуя определённые цели — требуя её, утверждая и заявляя на неё свои права, окончательно затуманивая её рассудок. Судя по всему, для его исследований не существовало никаких границ. После взмахов и поглаживаний, превративших клитор в пульсирующего монстра, он спустился вниз и начал омывать языком её изнывающую от желания плоть. Должно быть, она уже истекала смазкой, но, похоже, это не вызывало у него отвращения. Снейп попеременно чередовал щекочущие ласки и ритмичные погружения языка внутрь.
Тогда Гермиона случайно заметила, что её бёдра инстинктивно покачиваются ему навстречу. В чём-то всё было похоже на секс, но приятное щекотание длинных волос профессора между бёдер не давало ей забыть, что на самом деле там происходит. Его язык во влагалище доводил её до пределов, однако, когда он вернул всё своё внимание к клитору, одновременно с этим проскальзывая в разгорячённое отверстие двумя длинными пальцами, Гермиона окончательно потеряла голову, позабыв обо всём, что было до этого.
— Ох мой… Ох… Да!.. — всхлипывая, простонала она, схватившись одной рукой за край стола, а другой сжимая в кулак его волосы. — М-м-м…
Её голова металась из стороны в сторону, пока его пальцы постепенно проталкивались внутрь всё быстрее и глубже, а язык сражался с клитором и явно побеждал. Она чувствовала, как голова Снейпа ритмично покачивалась, безжалостно терзая пульсирующий комочек, и ещё он начал массировать какую-то особенную область глубоко внутри её тела, отчего Гермионе неожиданно захотелось помочиться.
Не существовало таких слов восторга или ругательств, которыми можно было описать то, что между ними происходило. Иногда даже невозможно было дышать. Рыдания оказались единственным естественным выходом эмоций, когда Гермиона наконец отдалась всепоглощающим инстинктам.
Трение пальцев, прижимающихся изнутри к стенкам влагалища, в сочетании с откровенными хлюпающими звуками, когда те снова и снова резко вторгались внутрь… Внезапно Гермиону накрыла слишком мощная волна удовольствия... предельное наслаждение… и ей оставалось только выпустить всё это из себя…
Гермиона крепко сжала пальчиками чёрные пряди его волос, её бёдра содрогнулись, а после она исступлённо пришла к оргазму. Хриплый крик слетел с губ, в то же время она почувствовала, как из её  лона под давлением его пальцев брызнула какая-то жидкость. Всё её тело охватили сладостные судороги, выглядящие скорее как сильные рывки и спазмы. Его пальцы продолжали погружаться и поглаживать всё внутри неё, пока она окончательно не затихла.
«Как он может так хорошо меня чувствовать?!»
Гермиона беззвучно разрыдалась, когда последние мощные сокращения прокатились по нижней части тела. Снейп выпустил клитор, всё ещё пульсирующий от притока крови, и вытащил пальцы из влагалища, продолжавшего сокращаться под интенсивными повторяющимися волнами. Её мысли стали хаотичными, но теперь, когда отвлекающее возбуждение осталось позади, Гермиона попыталась осознать случившееся. Вот только прежде, чем она успела потерять интерес к его сексуальному мастерству, Снейп одним рывком перевернул её на живот.
— Я не думаю, что… — возмущённо начала она, но внезапно её грубо толкнули вперёд, а мужская рука больно сжала затылок. — Что вы, чёрт возьми, делаете?!..
В тишине прозвучал звонкий шлепок.
Гермиона ударилась лбом о деревянную поверхность стола. Она почувствовала, как Снейп опустился на колени позади неё. Теперь Гермиона стояла на четвереньках, а он прижимал её голову своей рукой вниз и насильно удерживал в таком положении.
— Для того чтобы я всё взял под контроль, ты сама должна от него отказаться.
— Но я не!..
Последовал ещё один звучный шлепок.
Голова Гермионы вновь оказалась крепко прижата к столу. На самом деле всё было не так уж болезненно, скорее очень шокировало. Его грубое доминирование определённо казалось ей в высшей степени неправильным. Несколько секунд спустя Гермиона ощутила напористое давление на промежность, а затем он до основания вошёл в неё. От перевозбуждения она слишком сильно припухла изнутри, из-за чего его член показался ещё крупнее, чем обычно. К тому же Снейп налегал на неё всем своим весом, и это очень сильно подавляло. Как только он начал ритмично двигаться, прижимая её голову к столу при каждом толчке, она невольно сжала внутри вагинальные мышцы.
И внезапно Гермиона остро почувствовала то, с чем боролась годами — будучи магглорождённой — грязнокровкой, считающейся второсортным членом волшебного мира, низшим звеном. Она поняла, что именно это лежало в основе её неуверенности.
«Почему я всегда так отчаянно пыталась себя проявить? Почему я стала такой «невыносимой всезнайкой»?»
Потому что стать хоть кем-то казалось ей намного лучше, чем быть никем. Лучше, чем быть отвергнутой из-за своего происхождения — это был подсознательный страх, который она абсолютно не контролировала. И сейчас Снейп стремился сделать с ней то же самое — заставить её почувствовать себя ниже, ничтожнее… подавленнее… Вспыхнувший внутренний жар и гнев от физического унижения слились в ней воедино. Потянувшись руками назад, Гермиона постаралась оторвать его пальцы, но он вцепился ими ещё сильнее.
— Остановитесь! — всхлипывала она, яростно царапая его руку.
— Отпусти свой страх, — хладнокровно приказал Снейп.
После этих слов она громко разрыдалась.
«О чём вообще он говорит?»
Снейп продолжал погружаться в неё: ритмично, уверенно, безостановочно… Она чувствовала себя беспомощной: он оказался слишком силён. В какой-то момент Гермиона перестала бороться и просто сдалась. «В конце концов, нужно позволить этому случиться».
И вот тогда странная лёгкость внезапно захватила Гермиону, прокатываясь волнами по всему телу. Она начала дышать: правильно, нормально, глубоко. Она почувствовала освобождение, как будто всю свою жизнь она находилась в ловушке, под гнётом невероятной тяжести страхов и стереотипов, и наконец-то от них освободилась.
Вес давящей на неё тяжести (как она подозревала) являлся её склонностью к излишней ответственности — потребностью управлять и контролировать каждый аспект своей жизни, чтобы держать в узде скрытый страх неудачи. Зато сейчас, находясь в беспомощном состоянии, ей пришлось отказаться от самоконтроля. Хотя Гермиона чувствовала, как её тело снова реагирует и откликается на каждое его движение, её охватила сокровенная мысль, что оно ей больше не принадлежит. Её плоть стала просто вещью — безвольным инструментом, удовлетворяющим его желания, а главным желанием Снейпа в данный момент было остановить её от саморазрушения. Вот только для этого ей требовалось довериться ему. Гермионе было совершенно чуждо слепое доверие, но оно оказалось… просто огромным… облегчением! Достаточным, чтобы вызвать слёзы на глазах.
Она начала дрожать, и давление на шею постепенно ослабло. Вместо этого Снейп запустил пальцы в её волосы, успокаивающе поглаживая кожу головы. Другая рука скользнула вниз, массируя всё ещё огромный клитор, который более чем жаждал очередной стимуляции.
Как только ритм его толчков ускорился, Гермиона вновь ощутила напряжённость в самой глубине своего лона — в отличие от остального тела, которое стало практически бескостным. Она слегка повернула голову на бок и мокрой от слёз щекой прижалась к его ладони, потираясь о неё, как кошка, ищущая ласки.
— Превосходно, мисс Грейнджер, — его голос казался возбуждённым и сосредоточенным.
Затем трение на клиторе усилилось, и она растворилась в ощущениях. Прижимая голову к столу, Гермиона бессильно задыхалась, пока в её теле взрывался второй головокружительный оргазм. Снейп опоздал всего на несколько секунд — облегчённо простонав что-то нечленораздельное, он кончил внутрь неё. Электрическое шипение магии, проходившее через его член, одновременно наэлектризовывало стенки влагалища, делая наслаждение от оргазма ещё ярче. Вскоре его ладони оказались на её спине: сильные длинные пальцы растирали её утомлённые мышцы, когда они оба обрушились на стол.
Аккуратно выйдя из неё, он поднялся со стола, помогая Гермионе спуститься. И когда они вдвоём уже стояли на холодном полу, она посмотрела на теряющееся во тьме лицо Снейпа.
— Я не забуду, профессор, — благодарно прошептала она.

Я ищу ответы, ведь рядом творится что-то странное.
Я следую за знаками, бесстрашно играя с огнём.
И боюсь, что скоро ты откроешь мне свои опасные мысли.

Всё, о чём ты думаешь, я читаю по твоим глазам,
Боюсь твоей многообещающей улыбки,
И вижу правду, сокрытую внутри.

В твоих глазах нет жалости, один лишь только гнев,
Но пока у меня есть время, я должна узнать:
Что же мне делать — прятаться от тебя или бежать?