Интроверт

Глава четвёртая. Ночь

Grandson - Overdose

Ночная мгла спускалась со свинцового неба, проникала повсюду и скрывала то, что было заметно под солнечным светом. На пустынной улице стоял одинокий фургон. Машина находилась максимально близко к одному дому, и в то же время её нельзя было просмотреть с дороги.

Теон откинулся на жёсткую спинку сиденья, скрестил перед собой ноги и внимательно наблюдал за действиями Саймона. Впереди облокотился на руль Верт. Он обернулся и так же сосредоточенно взглянул на кудрявого подельника.

— Это возмутительно! — воскликнул Теон и зажал спичку в зубах.

— Согласен, — кивнул Верт, обращаясь к Саймону. — Ты с ума сошёл?

В ответ Сай закатил глаза.

— Ради всех святых, идите к чёрту!

— Охренел? — выплюнул спичку Теон. — Ты нас подставишь!

— Он прав, Сай, — поддержал друга Верт. — Твои следы останутся по всему дому.

— В перчатках не те ощущения, — фыркнул Саймон. — К тому же так делают барабанщики, баскетболисты и бойцы джиу-джитсу.

Под раздражённый вздох Верта Сай продолжил старательно заклеивать подушечки пальцев тёмной изолентой.

— Только ты ни хрена не барабанщик, не баскетболист и не боец джиу-джитсу, — категорично заявил Блэквуд и открыл спортивную сумку, лежащую на пассажирском сиденьи.

Достав оттуда пару перчаток из гладкой и тонкой кожи, Верт швырнул их в лицо обескураженного Сая. Затем натянул маску и вылез из фургона, тихо ругнувшись.

Саймон покачал головой и медленно надел перчатки, подняв малахитовые глаза на Теона.

— Ты заметил? Верт стал нервный в последнее время.

— Да, — ответил Теон. — Он волнуется за Берту.

Саймон задумался. Парень из окраины Гарденкреста не понимал, почему девчонка из элитного района Бостона усложняет жизнь себе и морочит голову Верту, сочиняя несуществующие проблемы.

В то время, когда Берте делали французский маникюр, Саймон оттирал с рук машинное масло, чтобы прийти на уроки чистым. Он был вынужден бросить школу в тринадцать лет, помогая матери прокормить ещё двоих братьев вместе с младшей сестрой. Как никто другой, он не понаслышке знал, что за каждый доллар нужно бороться, а фразочки из категории "богатые тоже плачут" считал высосанными из пальца.