Исчадие ада

Глава XXV. «Убей его»

Боль пульсировала по всему телу и оставляла после себя неприятные ощущения, подобные разрядам тока. Именно из-за них мне пришлось пробудиться из глубокого сна, в который я, по всей видимости, впала. Когда в нос ударили неизвестные запахи, мне пришлось поморщиться и приоткрыть глаза. Я не знала это место. Во всяком случае, в том положении, в котором я лежала, — спиной и крыльями на твердой поверхности — было трудно опознать местность. И эта боль... Голова из-за нее раскалывалась на миллионы маленьких кусков, которые вряд ли когда-либо получится склеить воедино. Мне пришлось кропотливо расчищать свое лицо от прядей упавших на него волос, чтобы увидеть хоть что-то. Или хоть кого-то.

Кое-как собравшись с силами, я приподнялась на локтях и слегка размяла шею. Твёрдая поверхность оказалась асфальтом, потрескавшимся в некоторых местах, и с проросшими в нем травинками. Да, здесь была еще и трава, а также дома. Много домов. Все они будто были выполнены одним архитектором, и я даже поймала себя на мысли, что мне нравится их внешний вид. Возможно, будь у меня шанс здесь остаться, я бы осталась. Но сейчас меня волновали другие вопросы: что я здесь делаю? И почему одна, ночью, посреди неизвестного мне микрорайона? Но на вопросы в своей голове я же и должна была ответить, поэтому, скрипя зубами, сначала встала на дрожащие колени, а затем — на ноги. Эти действия побудили звезды, появившиеся от боли в моих глазах, замерцать, и я громко цокнула.

Мужской голос в моей голове засверкал яркими вспышками то алого, то белого цвета, отчего я едва вновь не опустилась на колени.

— «Alea jacta est», — меня буквально осенило. — «Жребий брошен, Уокер. Твое задание прямо перед тобой, выполни его. Докажи, что достойна стать демоном, стать ближе ко мне и, как следствие, ко злу.»

— Я не понимаю, — вслух произнесла я, параллельно надеясь, что мои слова дойдут до получателя. До Сатаны.

Так и получилось.

— «Загляни в дом, тогда поймешь», — грубый голос вновь прозвенел в моей черепной коробке, побуждая покрываться гусиной кожей.

Воображение наряду с памятью стало воспроизводить в голове картинки, показывающие все, что было до моего пробуждения на асфальте: разговор с Мими на уроке, встречу с Люцифером, дальнейший пикник, вновь разговор с Мими, а потом... Все заполонил мрак. Только паника, разочарование и тревога кружились перед глазами. Я морщилась от каждого их порыва, стараясь сосредоточиться, но безуспешно. В голове лишь всплыло то, как меня использовала Мими, и что она сказала перед уходом. Предательство и шантаж — идеальное описание того, на чем был построен внутренний мир моей уже бывшей подруги.