Запах вишни

Глава XXVIII

Блять. Блятьблятьблять.

Грейнджер кинулась к Малфою и попыталась трансгрессировать, но ничего не вышло. Ну разумеется. Сейчас у них вообще ничего не выйдет. Эти сукины дети хорошо постарались, наверняка наложив не один блок.

Драко нахмурился, прислушиваясь к хриплым голосам снаружи и нетерпеливым шагам их обладателей. В голове настойчиво билось: какого хера? Что, мать вашу, произошло? Почему долбанная Чаша разрушила все защитные чары, стоило ей лишь оказаться в руках Грейнджер?

Чертова Грейнджер.

Парень посмотрел на гриффиндорку. Она оглядывалась, панически соображая, что делать. Ничего, — подумалось парню. Его накрыла волна безысходности и отвращения к самому себе. Представьте только: он, его родители проделали такой огромный путь, чтобы так бездарно слить в конце? Почти у финишной прямой споткнуться о банальную неровность на земле и распластаться безвольной лепешкой собачьего дерьма? Потрясающе.

Малфой стиснул челюсти.

Он чувствовал: все кончено. Как псина в будке, знающая, что ее не ждет ничего хорошего. И самое паршивое: черт возьми, так и было. Пожиратели — или кем бы они ни были — окружили их со всех сторон, выставив палочки, выкрикнули еще пару угроз и приблизились к палатке вплотную. Зашелестела материя, и Малфой понял, что ублюдки заходят внутрь. Он криво усмехнулся, и непонятная смесь какого-то извращенного удовлетворения разлилась по его телу. Пусть они думают, что победили. Парень не собирался так просто сдаваться.

Рычащий голос раздался совсем близко от кухни, и тяжелые шаги оповестили о прибытии лжеПСов. Грейнджер испуганно дернулась, то ли пытаясь спрятаться, то ли прикрыть собой блондина. Тот повел уголком губы: еще пытается следовать глупому кодексу чести.

Нет, Грейнджер. Теперь остается только молиться, чтобы наша смерть не была мучительной.

Он еще раз криво усмехнулся и притянул девушку к себе, мягко обхватив ладонями ее талию. Больная улыбка не сползала с лица парня.

— Что мы будем делать? — прошептала гриффиндорка, немало напуганная выражением лица юноши. Оно вселяло в нее куда больший ужас, чем вероятность скорой смерти: к этому она привыкла. Малфоя видеть таким ей еще не доводилось. Страстным, яростным, бурлящим от ненависти и раздражения — каким угодно, но не таким.