Только если с тобой

Личный шут

- Эй, ты что творишь?! - возмущался Гарри, когда они оба вышли из Большого зала.
- Я? Неееет, я ничего. - с тихим шипением отвечал Томас, - Это твои идиоты-однокурсники: предатель крови и грязнокровка! Они меня вывели из себя!
- Рыжий и лохматая? - переспросил Гарри.
- Именно! - с жаром воскликнул Томас.
- Вообще-то, они и твои однокурсники тоже. Я тебе больше скажу, отныне вы учитесь на одном факультете. - с гадкой улыбкой напомнил Гарри. - И вообще, знаешь, как Драко переживал моё отсутствие? Я даже подумать не мог, что он сможет так ко мне привязаться.
- Драко значит, - уточнил Томас. Гарри уловил в его голосе ревнивые нотки. - Ничего, переживет.
- Ты чего? - удивился слизеринец, - Никогда бы не подумал, что ты ревну...
Но его рот тут же был грубо заткнут, но Севенсу очень даже понравилось. Мальчик мысленно понадеялся, что в коридор сейчас никто не зайдет. Обошлось. Отдышавшись, Гарри спросил:

- Кстати, как ты вообще на факультете этих идиотов то оказался?
Томас после этой фразы скривился, будто съел лимон, но ответил:
- Уверен, это все наш "Добрый Дедушка". - мальчик решил не вспоминать, что в своё время шляпа крайне настойчиво предлагала ему Гриффиндор.

- Слушай, я тут подумал... - тихо и хищно произнес Гарри, а на его лице растянулась предвкушающая улыбка, от которой даже у Томаса волосы дыбом встали, - Нам же нужно веселиться, верно? - и после кивка Риддла продолжил, - Значит, мы сделаем себе шута из Ронникинса.
Томас, судя по его загоревшемуся азартом взгляду, озвученная идея пришлась по душе...

***

- Я просто в ужасе, я требую его, нет! Их исключения! - вопил Ронни бегая по гриффиндорскому крылу под громкий смех однофакультетников.
Спустя всего неделю после того, как к ним перевелся дурмстранговец, в его жизни начали происходить постоянные неудачи. То сумка порвётся, то споткнется, то в стенку врежется. Из-за этого с него постоянно смеялись, даже братья. Весь этот период неудач Рон начал заедать, после чего, о ужас, он перестал влезать в свои вещи. То есть не сами вещи уменьшились, а он начал увеличиваться. Вширь. Поэтому, кроме всего вышеперечисленного, у него время от времени отлетали пуговицы на рубашке и лопались штаны в самый неподходящий момент. В Большом зале например. Но из-за великоватости и бесформенности мантии, доставшейся ему от братьев, это было незаметно.

До поры до времени.

Сегодня Томас, злой из-за очередного пустяка, попросту взял и подвесил верх тормашками начавшего было опять докапываться Ронникинса. А тот так пыхтел, вопил и барахтался, что его штаны, под всеобщий хохот, с треском порвались. Громче всех смеявшийся Малфой едко подметил:

- Что Уизел, решил посоревноваться в объемах со своей маменькой? Признаю, сейчас ты честно лидируешь в этом. - А после развернувшись к толпе громогласно заявил, - Я, Драко Люциус Малфой, признаю, что Ронникинс лучше меня в умении набирать, хихих, грациозные объемы.
Гарри, стоявший рядом с Томом лишь добавил:

- Да он всю школу переплюнул.
- Ага, - согласился Томас, - Приветствуем тебя, о повелитель жира.
Лицо Рона стало краснее волос, и он только собрался возмущаться, как пуговица на его рубашке оторвалась, и зрителям предстало зрелище бултыхающегося, лоснящегося от жира живота. От смеха, Том перестал держать заклинание, и Уизли плюхнулся на пол с очень забавным шлепком:
-Идемте, здесь уже ничего не поможет, - произнес Севенс, и компашка из Томаса, Драко и Гарри величественно удалилась, а Рон, как только поднялся на ноги, чертыхаясь убежал в гриффиндорский корпус, и сыпал оскорблениями уже там.

***

- Ферзь на А7, шах, - торжественно проговорил Гарри.
- Конь на Е5, шах и мат, - сонно ответил Томас и лениво наколдовал Темпус, - Святая Моргана, скоро отбой. И чего мы так засиделись? -     Обратился он с этой фразой к своему товарищу.
Севенс, мимика лица которого недавно выражала крайнюю степень недовольства проигрышем, резко начал хитро улыбаться. Это не могло не насторожить Томаса, и он, опасно сузив глаза и приблизившись, прошептал чуть ли не переходя на парселтанг:

- Сшшшчто ты ззззадумал, ссссзмеенышсшшш?
- Сссссейчшшшасссс и узззззнаешшсшь, - в тон ему прошипел Севенс, так же опасно приблизившись. Минут пять они просто сидели и смотрели друг на друга, пока...
- Ребят я тут чуть на кошку Филч......а? Ой...- зашедший без стука в комнату Малфой, вылетел оттуда как будто под жалящим, ко всему прочему полыхая щеками.

Его визит немного отрезвил мальчиков, и первым сориентировался Томас: улыбнувшись ещё хитрее, мальчик быстро чмокнул в губы своего незадачливого супруга, который от шока просто замер захлопав глазами. Это зрелище так сильно умилило грифа, что тот, несмотря на свой реальный возраст, с воплями: "Ну почему некоторые слизеринцы так ненормально милы?!?", - полез обниматься. Гарри, только отошедший от шока, улыбнулся и посильнее стиснул в объятиях своего.... Да своего и ничьего больше Тома.

С этими мыслями мальчик и уснул, а Реддл, дабы утром не травмировать общественность выходом из слизериской гостиной, тихонько вылез из объятий и через тайный ход быстренько добрался до гостиной своего факультета.
Всю ночь мальчику не спалось, и тот ворочался с бока на бок, уже жалея, что не остался с Гарри. Ко всему прочему его одолевали разные мысли, от которых днём у гриффиндорца получалось отмахиваться. Заснуть у Тома получилось лишь под утро, почувствовав родное тепло, такое успокаивающее и сопящее в ухо. И ему резко стало плевать на реакцию однофакультетников, и все неприятные мысли разом вылетели из головы...