Реакции BSD. Спин-офф: Летний бриз.

Фёдор Достоевский. Этим Летом - Natan

- "Ничего себе... Ушанка, оказывается, снимается," - удивлённо думала т/и, с усмешкой глядя на русского "партнёра", сидевшего подле неё за столиком в тени белого зонтика, скрывавшего двух членов "Крыс" от жары, как вода в болоте, стоявшей на улице в этот знойный летний день. Фёдор зачем-то резко решил провести в районе девяти часов на пляже, объясняя это тем, что, мол, "мы следим за врагом". Честно говоря, т/и ничегошеньки не видела, связанного ни с Мафией, ни с Агенством, но её начальник счёл иначе, а оттого они вот уже битый час занимались ничего-не-деланьем, потягивая холодный чай с лимоном через трубочки, пялясь на манящую морскую гладь.
Девушка, порядком умаявшись, обречённо вздохнула, опуская голову на стол лицом вниз. На лице Достоевского не дернулся ни один мускул, однако он все же как-то без интереса скосил глаза на своего информатора:
- Это что? - бесстрастно вопросил он, опять втянув в себя ещё один глоток напитка.
- Это скука, - промямлила т/и, не поднимая головы, прямо в столешницу.
Какое-то время парень просто сидел, исподтишка рассматривая свою подчиненную с каким-то странным выжидающе-заинтригованным выражением, будто он размышлял, что будет, если посадить сейчас ей на голову слизняка, как неожиданно любитель белых шубок словно слегка встперенулся, очнулся от сонливого созерцания и поднялся со стула, заложив руки в карманы плавательных шорт, кроме которых, к слову, на парне были только шлепки:
- Поднимайся, - суховато произнёс русский, тряхнув волосами в сторону принесенных с собой сумок. - Маски, - и без дополнительных объяснений почапал в сторону волнующегося захода в морские глубины.
Ошеломленная девушка чуть ли не с отвисшей челюстью проводила его глазами, тут же возмущённо подрываясь, дабы недовольно исполнить данный главой "Крыс" приказ. Уже через несколько секунд т/и стояла рядом с Фёдором, надеясь, что какой-нибудь крепкий молодой человек обрызгает её руководителя, пока будет бомбочкой прыгать вглубь. Однако мало того, что Достоевского никто не запятнал, так он ещё и с видимым достоинством спокойно снял шлепки, взял из рук сопровождающей одну из масок для плавания и хладнокровно погрузился в воду, словно его вообще не трогала невеликая температура жидкости. И тут уж выбора не осталось - как бы девушка не хотела грохнуться сенпаю на голову, слегка притопив его за горделивость, ей все же пришлось поспешно забраться в море, слегка подрагивая.
- Очень долго, - безэмоционально отметил повелитель ушанок, нацепляя вместо одной из них на глаза маску и тут же ныряя вниз, под прозрачную морскую гладь, предварительно глубоко размеренно вдохнув побольше воздуха в легкие, таким образом вынуждая и т/и поскорее проделать все те же самые действия.
Уже под водой девушка вопросительно воззрилась на любезного многократного предателя, желая знать, что ж тут вообще происходит. Тот лишь указал на дно, где покоилась добрая бесконечность разнообразных булыжников, затем Фёдор, подплывя поближе к одному из порождений горных пород, резко перевернул камень обеими руками, правой проделывая резкий и чёткий выпад, словно змея из кустов на крохотную мышь, в сторону неожиданно зашевелившегося песка. Когда парень вытянул руку вперёд и раскрыл ладонь перед самым носом девушки, т/и смогла лицезреть маленького крабика, не больше стандартного школьного ластика, испуганно сжавшегося в пока что раскрытых тисках убийцы эсперов.
Умилению не было конца. Девушка прижала ладошки к чуточку покрасневшим от удовольствия щекам, радостно щуря очи на маленькое созданьице. Она восторженно перевела взор на Достоевского, который, казалось, вообще был мало озабочен ситуацией. Однако после этого обожающего взгляда со стороны т/и парень вдруг ещё разок указал на краба, мол, смотри внимательно, и отпустила малыша на волю. И все бы ничего, да только...
Только Феденька, очевидно, отчётливо знал, что именно должно было произойти в следующий момент, в отличие от ничего не подозревавшей девушки. Она все ещё продолжала любовно взирать на обретшего свободу кроху, дивясь щедрости сенпая, как произошло ужасное.
Пока крабик медленно лавировал, словно перышко на ветру, вблизи появился для человека совершенно не опасный, маленький силуэт. Этот силует приблизился и оказалось, то была небольшая рыбка. И вот, когда малыш находился уже практически на спасительном дне, рыбка резко метнулась и разом проглотила несчастного, даже не подавившись.
От неожиданности и шока т/и громко воскликнула в диком ужасе, забыв, что находится совершенно не на открытом воздухе, тут же выпустив весь кислород и заполнив рот солоноватой водой, и дернулась, да так резко, что маска у неё слетела с очей, которые пришлось зажмурить, не увидев нахальной усмешешки шутника, мгновенно посерьезневшей. И вот так, ослепленная и без возможности дышать, девушка, мысленно проклиная своего начальника и его беспардонную любовь поиздеваться, хотела было всплыть на поверхность, да не тут-то было.
Внезапно т/и почувствовала, как чьи-то сильные руки легли на её предплечья, потянули вперёд, на себя, и мужские нетерпеливые уста с жаром впились в губы девушки. Всё ещё пребвыая в огорошенном состоянии, пострадавшая в панике и с нарастающим серцебиением вцепилась ладонями в плечи невидимого Достоевского, сжимая их пальцами до потери пульса, сейчас метавшегося у девушки в ушах, как будто она надела наушники и на полную мощность включила какой-то популярный электро бит. Слава Богу, Демон решил-таки пощадить свою жертву и, аккуратно подхватив за подмышки, поднял т/и вверх, также самостоятельно выныривая.
Девушка облегченно вдохнула такой нужный сейчас воздух полной грудью, сильно расширяя легкие. Щеки т/и безумно порозовели, как две ягоды малины, все тело трепетало и пылало, будто ей было и жарко, и холодно одновременно. Сердце, как загнанная в клетку птичка, билось в груди, с рвением пытаясь вырваться на свободу и облететь весь мир, заполнив его своим счастливым пением.
Молодые люди посмотрели друг на друга.
- "Должно его ненавидеть... - думала девушка, - ...но я не могу"...