Моя Вселенная

1.Как Теодор встретил Хью

Какие у вас первые осознанные воспоминания?

Мои – о Нём.

Этот улыбчивый мальчуган иногда снится, с золотыми локонами и большими серыми глазами, улыбающийся мне ямочками на пухлых щёчках и протягивающий какую-то игрушку, ему всего года 4, а мне и того меньше. Мы знакомы с моего рождения. На камине, в доме нашей матери, среди множества фото стоит именно то, с нашей первой встречи.

И подписано оно трогательно: «Как Теодор встретил Хью».

На чуть потускневшем прямоугольнике, в ажурной рамке, виднеется больничная палата с фигурами улыбающихся людей. Темноволосая девушка, откинувшись на спинку кровати, сжимает свёрток с новорождённым ребёнком (мной), а наклонившаяся к ней блондинка, держит двухлетнего малыша, любопытно разглядывающего нового члена семьи. 

Наши матери не были сёстрами в обычном понимании этого слова, но были родственными душами. Выросли вместе в сиротском приюте, выучились на медсестёр, влюбились в лучших друзей, вышли за них замуж, поселились на соседних улицах и всегда и во всём поддерживали и помогали друг другу. Среди родных по крови не часто встречалось такое единение, мы были настоящей семьёй. Шумно и весело отмечая все праздники вместе, проводя выходные, выбирая новую мебель в гостиную и просто разделяя друг с другом счастливые и не очень дни. До того момента, когда родители Тедди погибли при крушении самолёта, который должен был доставить их в праздничный отпуск в честь юбилея свадьбы, а отправил на тот свет, сделав моего любимого сиротой. Вместо двух мам и пап, внезапно, у нас остались одни на двоих, ему было всего 12 лет. С того дня, иначе как братьями нас уже не называли. Мои родители взяли опеку над Тедди, которого любили как сына, и несмотря на всю горечь утраты, в душе я был рад тому, что теперь нас не разделяла даже одна улица Питтсбурга. Мы жили в одном доме и вместе с родителями как могли помогали Теодору не чувствовать себя одиноким .

По утрам мама пекла нам блинчики с черничным джемом и собирала ланчи в школу. У Тедди не было аппетита и мне приходилось уговаривать его съесть хотя бы что-то, подкупая тем, что я отдам ему свою порцию джема, его любимого. Он грустно улыбался, лохматил мои чёрные кудри и поддавался, скорее, чтобы успокоить меня и маму.

После школы я тащил Тедди куда только мог: в парк аттракционов, в зал видеоигр, на каток. Постепенно я замечал, как его взгляд оживает, когда он смотрит на меня и только на самом дне клубилась навсегда поселившаяся там тоска. Перед сном, желая отогнать кошмары Тедди, я подолгу читал ему свои любимые книги про пиратов и космические одиссеи, взахлёб описывая далёкие миры, которые видел будто наяву. Тедди смотрел на меня своими печальными серыми глазами и просил рассказать что-нибудь ещё, крепко сжимая мою ладонь под одеялом. Засыпали мы то на борту космического корабля, то на необитаемом острове, то в Атлантиде. Главное, что всегда вместе.