Первая любовь

5. Не Хуайсан

Меня заслуженно считали слабым и ничтожным человеком. Я не собирался меняться. Меня защищал один из самых сильных и грозных воинов - мой старший брат. Он был мне и щитом, и поддержкой. Правда, на последнее я и не рассчитывал. Я не беспокоился о будущем, хотел жить настоящим. И желал я только одного - спокойной жизни.
Беготня от брата, презрительные взгляды от адептов, уклонение от учебы и рисование - повседневная моя жизнь. Она не была интересной, разнообразной, но в этом и было очарование. Я боялся перемен. И не зря.
Когда мне пришлось возглавить орден, я невольно вспоминал Цзян-сюна, на которого свалилась тяжелая ноша войны. Лишиться и дома, и родителей в один день - это больно. Но он смог преодолеть все. Теперь он грозный Саньду Шеншоу и отличный глава своего ордена. Я искренне им восхищаюсь, но жалею, что никогда не увижу милого хмурого подростка, с которым я выпивал во время учебы. Наследник одного из великих орденов был отрадой для меня во время обучения. Он все время хмурился, но редкая улыбка была просто прекрасна. Наверняка он сам не замечал своей привлекательности, комплексуя на фоне своего старшего брата. Иногда я ненавидел себя за то, что много знал и видел. Только глупцы не замечали брошенные в след за шисюном тоскливые и влюбленные серые глазки. Или как он хмурился сильнее прежнего и настроение ухудшалось, когда Вэй-сюн бегал за вторым нефритом. Глупец и Цзян-сюн, влюбившийся в влюблённого, глупец и я, влюбившийся в него. Но не я один имел виды на хмурого подростка. Первый нефрит тоже по-особому улыбался ему, всячески помогал и старался быть ближе.
И иногда я жалею, что не уничтожил его в след за Мэн Яо. Он хороший соперник, но в тихом омуте водятся страшные черти. Кому не знать, как не мне? Я был так отуманен местью, что не заметил, что виновник не один. И понял я это слишком поздно. Но глава Лань должен понимать против кого он идет. Я всегда добиваюсь того, чего хочу.
Приближалась свадьба. Пригласили даже меня. По старой дружбе, видимо. Не было желания идти, однако именно в этот день можно начать завоевывать свою добычу.

Когда Вэй-сюн не заметил чувств Цзян Чэна и просто отмахнулся от них, я чувствовал греховное удовлетворение. Я наконец смогу забрать себе грозного Саньду Шеншоу. Не зря же я столько лет ждал этого. Надо просто загнать его в ловушку любви и не дать выхода. Звучит легко, однако нужно учесть множество факторов: Вэй Ина, Цзинь Лина и Лань Сиченя.
Последний стал раздражать меня все чаще. Из-за него я не могу провести время наедине с Цзян Чэном, но его, похоже, устраивает.
- Сичень-гэ, отступи, - бросаю я, притягивая к себе пьяного в хлам Цзян-сюна, - позволь мне наконец быть счастливым. Ведь после смерти даге, я не чувствовал ни кусочка радости. Ты ведь отступишь, Сичень-гэ?

Это был риторический вопрос. Он бледнеет, поджимает свои тонкие губы, с силой сжимает руки в кулак. Чувство вины будет пожирать тебя, если ты скажешь нет, но будет больно, если скажешь да. Я знаю, что ты выберешь, но все равно заставляю себя смотреть, как неохотно ты киваешь головой и, пытаясь сдержать свои слезы, поспешно уходишь.
Мне тоже неприятно играть на чувствах людей, но я слишком долго ждал.

Теперь ты только мой, Цзян-сюн.