Солёный ветер

3

Инён внимательно осматривает помещение, в котором оказалась. И чем дольше её взгляд скользит по голым бетонным стенам, такому же потолку и полу, небольшим грязным окнам, за которыми уже видно звёзды, и грудам ящиков в углах, тем всё сильнее убеждается в мысли, что это слишком сильно напоминает склад, чтобы быть чем-то другим. У неё страшно раскалывается голова, в горле стоит неприятный комок тошноты, а ещё её мучает настоящий сушняк.

Но угнетает Инён не это. И даже не то, что её руки привязаны к подлокотникам стула, а грудь — к его спинке. Со Инён ужасно раздражена из-за того, что наверняка грязная джутовая верёвка обязательно натрёт ей уголки губ. Она правда не понимает, почему нельзя было воспользоваться скотчем, но одновременно с этим благодарит уже ненавистных ей похитителей за то, что они хотя бы додумались не бить её по голове.

Инён устало выдыхает и, закрывая глаза, откидывает голову на высокую спинку стула. Они не связали ей ноги, и, при всём желании, она вполне может приподняться и даже дойти до железной двери в полусогнутом состоянии. Но та почти наверняка закрыта, да и — кто знает — вдруг за ней даже не десяток, а несколько десятков недружелюбно настроенных людей. Инён поворачивает голову и внимательно смотрит на тёмное небо за окном. Звёзды на нём слишком яркие — такие обычно бывают только за городом, да и ослепляющего света многоэтажек совсем не видно. Она пытается подсчитать, сколько времени пробыла без сознания, и сколько — в нём, но цифры ускользают из всё ещё затуманенного сознания, словно песок сквозь пальцы.

Инён даже не гадает о мотивах тех, кто не дал ей отдохнуть сегодня, расположившись перед телевизором с большой тарелкой закусок, и поэтому злится. Не только на себя — за то, что собственноручно лишилась хоть и сомнительной, но всё же охраны. Но ещё и на Чонгука — за то, что он, видимо, подобный исход предполагал, однако предупредить нужным не посчитал.

Железная дверь очень громко скрипит, и эхо отскакивает от всех стен сразу, ненадолго даже оглушая. А Инён закатывает глаза, не веря, что дождалась, наконец, того, для чего её сюда приволокли, и не без труда поднимет голову, тяжёлым взглядом впиваясь в трёх вошедших мужчин. Она сразу выделяет главного из них — он показательно расслаблен, сияет почти добродушной ухмылкой на всё лицо, и двигается впереди двух остальных — хмурых, собранных, облачённых в одинаковые чёрные смокинги. Инён решает, что они далеки от аналога тех мелких сошек, каких Чонгук послал за ней следить.