Смоляно-черный

2

С тех пор Чонгук заходит к нему каждый день вечером или ранним утром, когда идёт собирать травы — меняет повязки, приносит еду и воду, обрабатывает раны. Дрозд относится к нему гораздо дружелюбнее: язвит, конечно, не смолкая, но теперь хотя бы не предпринимает попыток сбить его с ног.

Чонгук даже притащил ему старые шерстяные одеяла, проеденные молью, чтобы он мог на них лечь — неприятно ведь, наверное, дни напролет лежать на голой земле.

Проходит два или три дня, когда Тэхён, разбуженный ранним утром, внезапно просит.

— Тут есть озеро поблизости, я видел, когда летел. Можешь отвести меня туда?

Чонгук слегка хмурится.

— Но тебе нельзя мочить крыло, ты же знаешь это?

— Почему?

— Потому что рана может загноиться, — объясняет Чонгук терпеливо. — Я мог бы принести тебе несколько ведер чистой воды, и ты…

— Ну же, — канючит тот, надувая губы. — Я же не какое-то там животное. Ненавижу чувствовать себя грязным. А с крылом что-нибудь придумаем, ладно?

Всю дорогу до озера Чонгук думает, зачем вообще во всё это ввязался. Он поддерживает Тэхёна за пояс — нет, не тяжело, тот совсем легкий. А вот раненое крыло, которое он закинул на его плечи — не самая легкая ноша: оно тяжёлое, царапает перьями шею, да и вообще…

Тэхён практически вскрикивает при виде водной глади, садится прямо на землю и без колебаний начинает стягивать с себя черную рубаху. Чонгук помогает ему расстегнуть пуговицы на спине, тянущиеся от прорези для крыльев, и закатывает глаза, когда дрозд безо всяких сомнений скидывает с себя штаны и ножны с клинком.

Чонгук лекарь, видел и не такое, но тем не менее специально отводит взгляд.

— Ну? — Тэхён дёргает его за рукав. — Ты мне не поможешь?

Чонгук опять думает, что зря согласился стать сиделкой для дрозда, когда входит вслед за ним в воду, полностью одетый, и держит на весу раненое крыло, чтобы оно не касалось воды. Тэхён сразу же пытается нырнуть, и Чонгук шлепает его по плечу, чтобы не забывался. Тот в отместку хлопает другим крылом по воде, окатывая Чонгука брызгами.

— Я сейчас брошу тебя тут, — рявкает Чонгук разозленно. — И дальше делай, что хочешь, ясно тебе?