Ход нейтральный

Какой ценой?

«Я не принимаю войну. Мое гуманистические идеи полностью отвергают любое насилие и убийство, а любая война достигает в этом пика, поражает масштабами и массовостью ненужных смертей.»

Саша закрывает чужие глаза и отворачивает голову вбок, дабы не пересекаться с лицом повторно. В руках лежит топор так идеально, будто создан для него. Сил нет, но в глазах только желание жить и горькие слезы, стекающие по худым щекам.
Взмах и в шее остается топор, просто потому что удар был несильным. Невский проклинает все живое и Берлин, и Москву, и Бога, в которого он прекращает верить с каждым днем, в человечество тоже, и себя. Больно морально за человека на столешнице, хотя он бы с удовольствием оказался на его месте. Скорее всего на том свете хорошо и блокады там нет, там не приходится расчленять тело, чтобы растопить печь. Там нет сумасшедшего Миши, что слепо поверил в мирный договор, там нет предателей и Берлин там не принял фашисткий порядок. Там царская семья живая. Там отец и мать.
Новый взмах и неприятно хрустят позвонки в шее, кровь начинает хлестать, пока на лице она не смешивается со слезами.
В грустные моменты Невский любил обниматься с Невой, да жаль та давно была съедена. Бедное животное, что прошло с Сашей все, жалобно мяукало, пока его хозяин сжимал в руках шею, а позже и вовсе свернул. Саша задыхался, пока ел остатки мяса и в слух извинялся за все, кажется, даже молитву читал.
Сейчас рядом с ним холод и голод, и топор в руках. Новый удар и голова отлетает.

— Прости пожалуйста, - шепчет и вытирает рукавом глаза.

Отрубает руку и живот стягивает от боли, пока не ест. Он не дойдет до такого уровня, он все еще человек, который хочет жить. Но если в этом поступке моральные принципы? Они в замкнутом круге, в котором хочется выжить, хотя Саша и не знает, для чего. Возможно, Невский это делает, дабы уменьшить собственную боль и хоть как-то пережить блокаду, а может идет за стадом людей, которые от отчаяния начали есть собственных товарищей. Невскому тошно от себя, Невскому противно от трупа с отрубленной головой и наполовину порезанным верхом тела.
Невский еще раз извиняется, когда останки скидывает в печь, а сам прячет другую часть тела в кладовке, игнорируя вонь. Шура размазывает кровь по холодному кафелю. Саша воет всю ночь, ему снится сон, как он тонет в крови с человеческими головами. Ленинград пережил блокаду, но какой ценой?