Поцелуй Кириэлла

Глава 7

Кирэлл смотрел на Осень, спящую в его объятиях. Сначала она просто притворилась спящей, и он позволил ей это. Даже протянул руку и впервые за все время приглушил свет в комнате. Похоже, это сработало, потому что вскоре Осень действительно заснула.
Что заставило ее сделать это после того, как она призналась, что ненавидит сон? Неужели его слова? Неужели то, что он сказал правду, причинило ей такую боль, что она предпочла этому кошмары?
Кирэлл не принял бы ни один из вариантов.
Но ничто в этом Жаре не было для него тем, что он был готов принять. Когда его впервые охватил Жар, всем, чего хотел Кирэлл, была женщина... любая женщина... Ему было все равно, кто, где и как, и теперь это заставляло его стыдиться. Ведь даже во время Жара к женщине всегда следует относиться с уважением. Этому его научил отец.
Оглядев комнату, он почувствовал себя еще более неуютно. Разве то, что окружало его женщину, было проявлением уважения?
Даже простыни, на которых они лежали, были грубыми. До сих пор Кирэлл не замечал их шероховатости, а кожа Осени была намного нежнее, чем его.
Если бы они были в его доме на Монду, он уложил бы ее на самые мягкие простыни. Он бы позаботился о том, чтобы Осень получила все, что хочет. Еда. Питье. Ванна. Он осыпал бы ее драгоценностями. Он бы боготворил ее.
Вместо этого он был здесь, в комнате, предназначенной для того, кого легко забыть. А Осень он никогда не забудет.
Он был Прайм Драгуном. Черным из Черных. Самым могущественным из рода, и все же, когда дело дошло до этой маленькой Другой, он проиграл. И это был не только проигрыш в борьбе с самим собой, но и с ней, а это было неприемлемо.
Нужно было подумать о том, как действовать дальше. Крепче обняв Осень, так что ее спина оказалась вплотную к его груди, Кирэлл прижался к ней всем телом. Возможно, он еще не знает, что стало причиной ее ночных кошмаров... но он все равно будет защищать ее, как только сможет. Закрыв глаза, он позволил себе уснуть.
***
— Осень, перестань дразнить брата.
Эти слова заставили Осень обернуться к отцу и матери, которые, держась за руки, показались на тропе.
— Папа, она не хочет, чтобы я видел, что она нашла! — пожаловался Джек, подскакивая и пытаясь схватить то, что Осень держала над головой.
— Потому что это мое, — сказала она ему.
— Я хочу посмотреть, — заныл Джек.
— Да, конечно. Сначала я показываю тебе, а потом, едва я глазом успею моргнуть, ты утаскиваешь это в свою комнату, и я этого больше не вижу.
— Ну, там будет безопаснее, — Джек задрал свой маленький подбородок.
— Верно, — но на самом деле она так не думала.
— Осень, дай ему посмотреть, — попросил мягкий голос матери.
Осень медленно опустила руку, но не позволила Джеку забрать предмет.
— Дай мне посмотреть, Осень, — их отец подошел к ним, и она неохотно протянула ему находку.
— Это дымчатый цитриновый кварц, — сказал он им, поднимая камень к свету заходящего солнца. — И очень приличного размера. Интересно, как он сюда попал.
Он вернул его Осени.
— Идемте, идемте домой. Холодает.
— Папа, а можно мы сегодня пожарим зефир на костре? — спросила она.
— О, я не знаю. Разве ты не дразнила своего брата?
— Да, он это заслужил, — упрямо сказала Осень. — Он не постоянно заходит в мою комнату.
— Джек, — Питер нахмурился, глядя на сына. — Что мы вам говорили об этом?
— Я знаю, — Джек смущенно посмотрел на него, — но Осень всегда находит самые интересные вещи.
— Держись подальше от комнаты сестры, — твердо сказал Питер. — Понял?
— Да, папа, — ответил Джек, но Осень знала, что пройдет совсем немного времени, и он придет к ней в поисках этого камня.
Всей семьей они спустились по тропинке и вышли на луг, где стоял их летний домик.
— Папа, ну можно после ужина поджарить зефирки на костре? — настаивала она.
— Да-да, можно? Это было бы так здорово!
Джек умолял так, словно никогда раньше не жарил на огне зефир, но Осень только закатила глаза. С Джеком всегда было так. Неважно, сколько раз он что-то делал, каждый раз это было ново и захватывающе. Осень призналась себе, что это была одна из вещей, которые она любила в этом маленьком упрямце. Он делал жизнь веселой, а уж если эти невинные глаза умоляюще устремлялись на родителей, отказать Джеку было просто невозможно. Например, лишняя порция мороженого часто была его заслугой.
— Тебе придется принести еще дров из сарая, — предупредил отец. — Мы использовали весь запас в прошлую ночь.
— Круто! — Джек повернулся, чтобы ткнуть сестру кулаком, забыв об их недавней размолвке. — Я помогу после того, как проверю свою комнату, — сказал он ей и побежал к домику.
Это была еще одна маленькая причуда Джека. По возвращении он всегда должен был удостовериться, что его «сокровища» остаются там, где он их оставил.
— Что означает, что ты будешь собирать дрова сама, — весело сказала Осени мать.
— Да. — Они все знали, что как только Джек войдет в свою комнату, им придется вытаскивать его оттуда.
— Я помогу тебе после того, как вынесу мусор, — сказал ей отец.
— Окей, — улыбаясь, Осень обогнала родителей.
Внезапно воздух наполнился криком, который на мгновение заставил их всех замереть. Это был Джек. Ее отец отреагировал первым, добежав до дома как раз в тот момент, когда Джек вылетел через заднюю дверь; слезы текли по его лицу.
— Их нет! Они все пропали! Кто-то их украл! — он бросился в объятия отца, рыдая.
— Джек, — руки Питера легко подхватили его, — о чем ты говоришь?
— Моя комната! Кто-то был в моей комнате. Все мои сокровища пропали!
Питер вопросительно посмотрел на Осень.
— Это не я, папа. — Осень знала, почему он так решил. Чтобы отплатить брату за то, что он наведывался в ее комнату, она часто брала его вещи и ждала, когда Джек заметит. Обычно на это требовалось совсем не много времени. — Я клянусь.
— Осень не взяла бы все, папа, — быстро встал на ее защиту Джек. — Это кто-то другой. Может быть, монстры!
Монстры были для Джека причиной всего плохого, что случалось в последнее время.