Painkiller

Глава 3

  Все загадка в мире, все загадка в нашей голове. Этот большой старый мир действительно несправедлив, ведь в нем нет выигравших и проигравших. Каждый убивает нас, вихрем врываясь в нашу жизнь и так же стремительно исчезая. Это словно падать с высоты, падать сквозь пустоту, не зная, кто следующий воткнет клинок в нашу плоть или душу. Будет ли это очередной обман или честная победа - мы никогда не узнаем наперед. Крепости времени сгорают, пока мы теряем себя здесь и сейчас.

Они только и делали, что сражались в последнее время, но не на ринге, а в реальной жизни. И вот настал час, когда парни встретились лицом к лицу в том месте, откуда мог выйти только один победитель - они еще не знали, что оба давно уже проиграли. Это было самой большой ошибкой. Азарт парней пропал в ту же секунду, когда прозвучал гонг и публика начала скандировать и выкрикивать их имена. Они смотрели друг другу в глаза и осторожно делали шаги по кругу, пока Зейн внезапно не подался вперед и не нанес удар ногой прямо в шею Лиама, отчего тот пошатнулся и, корчась от боли, упал на пол. Народ в зале зашумел еще сильнее, вскидывая свои кулаки в воздух в кличе первого поражения. Шатен не был готов к такой скорой атаке Малика, да еще с ноги; голова закружилась, и от шеи по всему позвоночнику его прожгла дикая испепеляющая боль. За считанные миллисекунды Зейн набросился на него, ударяя в челюсть, тут же рассекая ее, так что кровь моментально хлынула ярко-алым потоком из рваных ран. Удары начали сыпаться один за другим, не давая Пейну возможности даже защититься и скинуть соперника с себя. Зейн не жалел сил, выплескивая всю накопившуюся ненависть, которая жгла его сердце так долго.

— Бей его, замочи этого мажора! Давай же! Выверни ему кишки наружу!

— Давай, Малик, размажь его по рингу!! Да-а-а-а!

— Дьявол, прикончи его! Да!!

Крики доносились со всех сторон. Многие мерзко смеялись и кидали оскорбления в сторону обоих бойцов, но в тот момент ни один, ни второй не обращали внимания на гнусные голоса болельщиков. Вокруг них образовалась невидимая оболочка, в которой находились только они и их кипящая ненависть друг к другу. Вся атмосфера только подогревала это убийственное чувство.

Какая-то неведомая сила вернула Пейна в реальность, и он оттолкнул свирепого брюнета, который уже неплохо разбил ему лицо, от себя. Парень провел тыльной стороной ладони по кровавому подбородку и сплюнул кровь, не прерывая зрительный контакт с Зейном. С рыком он попытался наброситься на брюнета, но тот успел увернуться от удара, ударяя Пейна в живот, а потом несколько раз по лицу, рассекая бровь. Кровь начала застилать глаза.

Зейн был зол, агрессивен и неуравновешен, он награждал соперника сильными ударами, заставляя того корчиться от смертельной боли. Но каждый раз Лиам находил новые силы и давал отпор, попадая кулаками прямо в голову Зейна. Костяшки вовсю кровоточили, оставляя влажные алые следы на бинтах; Пейн не успевал вытирать потоки крови с брови, жмурясь и махая кулаками наугад. Зейн не оставался в долгу и бил соперника по груди и ребрам - у Лиама несомненно появятся гематомы немалых размеров.

Прозвучал гонг, и крупный мускулистый мужчина разнял разъяренных «гладиаторов». Врач потребовал наложить Лиаму швы здесь и сейчас, так как он точно не сможет продолжать бой с кровоточащей раной. Пейна ведут в угол ринга, сажают на маленький стул, и без обезболивающего, без уколов, начинают зашивать рану, обильно промывая ее водой. Люди с недовольством выкрикивают что-то; так называемые фанаты Зейна, которые около двух лет делают на него ставки, в ярости: они недовольны тем, что бой остановили после первых же минут.

— Это тебе не профессиональный бокс, придурок!

— Подрывай свой зад и продолжай драться!

— Поганый слабак, ты здесь никто! Зачем полез сюда?

Лиам с силой стискивает зубы и сжимает кулаки. Ему абсолютно все равно, что врач сейчас прокалывает его кожу иголкой: его слух больнее режут выкрики мужчин, которые называют его слабаком. Лиам никогда им не был, выигрывая финальные бои в своей категории в боксерском клубе. Он варился в этом мире с самого детства и знал, как важны выдержка и выносливость во время схватки. Но в боях без правил все иначе, здесь не было самого главного - уважения.

За это время Зейн немного успокаивается и просит подать ему воды. Из толпы какой-то незнакомец протягивает ему красную матовую бутылку. У Зейна мало времени на то, чтобы вникать, кто он. Малик хочет просто прополоскать рот, так как его губа разбита, и железный привкус крови четко ощущается на языке. Зейн полощет рот, умывается и делает несколько глотков, выбрасывая бутылку обратно в зал, прямо в людей.

Тренер Зейна, Купер, дает ему последние наставления и, хлопая по плечу, отправляет на середину ринга, где его уже ждет растерянный Лиам. Он действительно не ожидал, что Малик настолько силен. Хоть Пейн и был крупнее Зейна, худощавый брюнет не давал ему возможности ударить себя, заставляя только обороняться и уходить от очередного удара. Силы медленно покидают тело Пейна, и он хочет свалиться, сдаться, убежать отсюда. Все тело ломит, а места, в которые бил Зейн, пульсируют снова и снова.

Томлинсон стоял в левом секторе зала и кусал свой кулак с самого начала боя. Он бы соврал, если бы сказал, что не переживал за Зейна на каждой битве в этом старом заплесневелом ангаре, в котором даже пахло отвратительно – сыростью и кровью. Когда Зейн набрасывается на Лиама, у Луи пересыхает в горле, его сердце громко ударяется о грудную клетку, словно это он там, на ринге, бьется за победу. Томмо дрожит, когда Пейн налетает на Зейна и чуть ли не отшвыривает его к обрамляющим площадку тросам. Луи так сильно ненавидит Лиама сейчас, что хочет выбежать в гребанный центр и отпинать того в живот за то, что он делает с его лучшим другом. Но этого не происходит. Томлинсон понимает, что Зейну нужны эти деньги, и он верит, что именно Малик одержит победу в схватке, потому что его другу нет равных, и никогда не будет.

К середине четвертого раунда Зейн чувствует, как его глаза начинают болеть то ли от ярких огней прожекторов, то ли от нанесенных Пейном ударов. Он хочет, чтобы это скорее закончилось, когда внутри появляется странное чувство слабости. Но Малик не дает себе расслабиться. Он опрокидывает Лиама на пол, стискивая руками его горло, и тянет на себя.

— Ты этого хотел, Лиам? — хриплым голосом шипит Зейн и получает в ответ такое же булькающее шипение соперника. Он видит, как вспухли вены на висках Лиама, как из-за свежих ударов расходятся швы – и он уверен, что выглядит сейчас еще хуже.

— Да, — шумно выдыхает Пейн, раскидывая руки Малика и ударяя своим затылком прямо в его челюсть.

Стайлс находился в правом секторе. Он лениво потягивается и поправляет свою длинную челку, откидывая ее назад. Гарри усмехается, когда Лиам со всего размаху ударяет Зейна локтем прямо в живот, заставляя парня согнуться пополам и громко застонать. Он рад, что Лиам пригласил его прийти сюда в качестве «группы поддержки», рядом стоит Найл, что-то набирающий в своем мобильном и не обращающий совершенно никакого внимания на бой и гудящую толпу. В ангаре совершенно другая атмосфера, не то, что на футболе или чемпионате Лиама по боксу, здесь все другое. И это определенно нравится Гарри. Он бы хотел достать свой телефон (или отобрать у Найла) и сделать пару снимков, но его внимание притягивает другое более интересное зрелище.

Стайлс видел Томлинсона в самом начале, когда тот выбирал место в зале, и да они с Найлом совершенно неспециально растолкали людей, двигаясь в противоположную сторону. Или, может быть, это сделал Гарри, утягивая друга за собой.

Гарри замечает, как Луи двигается в их сторону, он кружит вокруг самого ринга, хватаясь руками за натянутые тросы, едва ли свисающие вниз с небольшого подиума. Луи нервно кусает свою нижнюю губу, обхватывая свои предплечья руками, словно защищаясь ото всего, что происходит вокруг. Гарри догадывается, что на Луи давят все эти люди, давят дерущиеся Зейн и Лиам. Луи здесь не место. В его взгляде столько боли и отчаяния, что улыбка моментально слетает с губ Гарри.

— Гарри! Хазза!

— Хей, ты меня слышишь? Я не могу больше здесь находиться, меня достали эти вопли, Гарри! — громко говорит Найл, пытаясь перекричать гудящую толпу.

— Ты можешь выйти на воздух, если боишься крови, — приходя в себя, отзывается Гарри, но он все еще не отрывает своего взгляда от фигуры шатена.

— Как будто это нравится тебе, — обиженно отвечает Найл и, хлопая друга по плечу, двигается в сторону выхода. — Только никуда не уходи!

— Постараюсь. — Гарри даже не смотрит на удаляющуюся фигуру блондина, но когда его ловят на месте преступления, он поспешно переводит взгляд и делает вид, что заинтересованно изучает табло. Луи смотрит в его сторону пару секунд и тоже отворачивается, не придавая этому никакого значения. И Стайлс облегченно вздыхает про себя, он не должен проявлять такой интерес к человеку, который не нравится ему и который одновременно столько места занимает в его голове.


Бой затягивался, и зал начал кричать еще громче. Оба парня были измотанными и уставшими в конце шестого раунда, но сдаваться никто не собирался: ни Зейн, который был близок к тому, чтобы отправить соперника в нокаут, ни Лиам, который поклялся самому себе выстоять до самого конца.

Когда начинается седьмой раунд, Зейн уже не так агрессивен, как в предыдущие разы. Он медленно наносит удары, но уже не с такой силой, как прежде, а потом и вовсе промахивается и наваливается всем телом на Лиама, и Пейн сразу же отталкивает ослабевшего соперника. Когда голова Зейна начинает кружиться, он не может устоять на ногах и падает на спину. Его словно подменили. Никто не мог понять, что происходит на ринге. Огонь во взгляде Зейна погас, а глаза начали закатываться. Он валялся на полу боевой площадки, раскинув окровавленные руки в стороны. Лиам ничего не видел из-за своей кровоточащей раны, поэтому, недолго думая, накинулся на брюнета, оседлал его торс и начал бить лицо Малика обеими руками, глухо впечатывая удары в его челюсть. Голова Зейна болталась из стороны в сторону, а кровь темной струйкой сочилась изо рта, пачкая щеки и шею. Лиам рычал и из последних сил колотил уже давно лежащего без сознания пакистанца, пока его не оттащили за руки.

— Прекрати, Лиам! Он уже отключился! Остановись!

Но шатен вырывается, и, как обезумевший, бьет парня ногами, попадая в живот и ребра. Это происходит до тех пор, пока он сам не падает на колени и не закрывает лицо руками, которые практически не чувствуют из-за боли. Он еще никогда не был так жесток и неуравновешен. Ему хочется ударить самого себя, но вместо этого он кричит и бьет кулаками об пол. Ему жарко и плохо; он поднимает голову и видит, как врач щупает пульс у Зейна, проверяет зрачки и зовет парней с носилками.

Рефери заставляет его встать и объявляет победителем, хватая за руку и вскидывая ее вверх. Но только эта победа не приносит Лиаму никакой радости. Он спрыгивает с ринга и уходит из огромного ангара, даже не забирая свои вещи. За ним следом бегут Гарри и Найл, останавливая у самой машины. На нем одни шорты, он босой стоит в грязной луже, кровь повсюду, и он дрожащими руками не может снять сигнализацию с машины.

— Что ты делаешь? Тебя должен осмотреть врач! — говорит блондин, выхватывая ключи с маленьким брелком в виде боксерских перчаток. — У тебя раны по всему телу!

— К черту ебаных врачей! Верни ключи! — Лиам сжимает футболку Хорана, пачкая ее кровью.

— Полегче, Ли! — Гарри встает между ними и забирает ключи у Найла. — Я поведу машину, тебе нужно в больницу.

— Нет, блять, ты не поведешь! И я сам решу, куда мне нужно! Отдай ключи, Гарри, — злится Лиам, у него появляется пугающее выражение. — Иначе я за себя не отвечаю.

— Ты и так не в себе, мы просто хотим помочь!

— Похоже, я не ясно сказал? Что вам, блять, непонятно?! Отдавай мне ебаные ключи или я вырву эту дверцу!

Гарри нехотя отдает ему ключи, хмурясь и сжимая губы в тонкую линию.

— Мы поедем следом, — говорит Найл, хлопая Гарри по плечу, и парни садятся в машину кудрявого.

Пейн ничего не отвечает и садится в салон. Он бьет руль и кричит что есть мочи, срывая голос и совершенно не заботясь об этом факте. Он смотрит на свои окровавленные руки и начинает плакать. Он крутит ими, рассматривая, и его подбрасывает на сидении от ужаса. Все, о чем он может думать, так только о том, где его кровь, а где кровь Малика. Этот стресс ему так просто не пережить.