Ты всё равно будешь моей

Глава 3.

Гермиона откинулась на мягкую спинку сиденья, глубоко вздохнула и закрыла глаза. Было уже семь часов вечера, значит, примерно в девять пятнадцать она прибудет в центр Лондона, откуда и трансгрессирует домой. Вообще-то она могла бы аппартировать прямо из Парижа, но во-первых, это было небезопасно, а во-вторых... ей, как ни странно, совсем не хотелось возвращаться домой. Именно поэтому она и решила добираться обратно магловским скоростным поездом – теперь у неё есть два часа на то, чтобы обдумать произошедшее, разложить всё по полочкам, сделать выводы и подготовиться к встрече с мужем. Нет, она вовсе не собиралась признаваться Рону в измене и более того, она даже не чувствовала себя особенно виноватой – в конце концов это уже произошло и осталось в прошлом, изменить она ничего не может, да и не стала бы, даже если бы и могла. Гермиона вспомнила как однажды, через пару месяцев после свадьбы, она поехала навестить родителей. Её отцу, работающему тогда в отделении челюстно-лицевой хирургии, пришлось срочно выехать на ночное дежурство, замещать одного из своих коллег, поэтому ей с матерью пришлось вечерничать в одиночестве. Но её мать, как оказалось, была этому только рада. Вытащив початую бутылку красного сухого вина, она разлила его по бокалам и предложила дочери сесть поближе к камину. Гермиона улыбнулась, вспомнив тот вечер. Оказывается, она и половины не знала о жизнях её родителей! Ей даже не верилось, что её мама, всегда такая сдержанная и мудрая, настоящая современная лондонская леди, была когда-то ветреной девчонкой, натворившей кучу глупостей. Оказалось, что однажды она встречалась сразу с тремя парнями (и постоянно путала их имена), два раза делала аборт, один раз тайно вышла замуж, а потом через пару недель развелась, несколько раз бросала колледж. Мама так шаловливо и радостно улыбалась, вспоминая все свои давние проделки, что Гермионе даже стало чуть-чуть завидно – мдааа, что ни говори, а жизнь «хорошей девочки» не в пример скучнее! Потом зашёл разговор об изменах. Гермиона прямо спросила мать, если та когда-нибудь изменяла папе. Та смущённо улыбнулась и легонько пожала плечами.

- Тот, кто ни разу не изменял, пусть первым бросит в меня камень! – трагическим тоном ответила она.

- Вот щас найду булыжник побольше и кааааак... – грозно замахнулась дочь.

Мама в притворном испуге прикрыла голову руками. Затем спокойно и в то же время с вызовом посмотрела на Гермиону.