Cards

часть двенадцать: ночь...

       Все раны постепенно затягиваются. Совсем понемногу. И шаг за шагом. Эту незыблемую истину Лиса знала давно. Знала с той поры, как умерла мама. Знала это и тогда, когда отец впервые её проиграл. Знала это даже в тот момент, когда брата забрали в психиатрическую больницу. Знала даже тогда, когда стала виновницей человеческой смерти.

      И за всё прошедшее время это стало привычным и простым. Тем, что не подвергалось сомнению и никаким душевным торгам, всегда заканчиваясь безропотным принятием, каким бы болезненным оно ни было. Однако в этот раз привычная схема почему-то разбилась и сломалась из-за одного самодовольного мужчины, который упёрто её не отпускал, продолжая своими действиями выбивать из замкнутого состояния, подслащивая её выход из своего апатичного состояния.

      Это было странным и достаточно ломанным в её представлении, разрушающим размеренную установку вдребезги. Но это было не самым поражающим. Намного сильнее её волновало то, что, зная о ней достаточно, мафиози продолжал оставаться рядом без видимых причин.

      Мужчина не спал с ней. Ни к чему не принуждал. И по сути причин держать её здесь не было никаких. Хотя девушка не была идиоткой и понимала, что Чонгук хочет её. Причём, не по-детски. Тогда почему сдерживается? Почему не возьмёт то, что принадлежит ему по праву? Почему медлит?

— Я же сказал, красотка, я трахну тебя тогда, когда без этого ты просто не сможешь…

      Эта фраза плотно осела в голове, записавшись где-то на подкорке, вместе с воспоминанием о глазах тёмного шоколада, прожигающих её буквально насквозь. И порой, когда она смотрела на него, казалось, что ещё несколько недолгих секунд его властного взгляда, и она сама безропотно выполнит всё, что он скажет. Однако даже при мыслях об этом брюнетка трясла головой, сбрасывая дурость. Всё это было ерундой. Он ничего для неё не значил.

      Она просто его не понимала. И это привлекало. Ни о каком верховенстве над ней речи быть не могло. Все эти его жесты после падения с моста были не в счёт. Это была не Лисах, а депрессивная копия. Плаксивая девчонка, а сейчас снова возвращалась самодовольная девушка, в голову к которой никто не залезет.

      Блондинка раз за разом повторяла это себе, стоя перед зеркалом, как бы внушая своей обычной практикой. Но почему-то, несмотря на все эти речи, до сих пор не позволяла домработнице Чона трогать его подушку, одиноко лежащую сейчас на постели и постоянно подкладываемую ей под голову. И причины для этого особой не было. Просто так. Интуитивно. Совсем неправильно ощущать его запах и мнимое присутствие рядом.