Cards

часть седьмая: иди.

С их последнего разговора прошла неделя. Тяжёлая, измотанная ожиданием, тайными надеждами и страхами.  Та самая неделя, в течение которой они больше не обменялись ни единым словом. Будто не было ни того разговора, ни тех обещаний. Словно всё то, что произошло в то утро в просторной кухне было лишь плодом воображения маленькой блондинки. Каким-то нереальным видением, ставшим лишь какой-то из её многочисленных галлюцинаций… Что ж верилось в это спокойно.

      Однако ни подтвердить, ни опровергнуть свои догадки ей было не под силу. И причина этому была одна — отчуждённость мафиози, которую он демонстрировал так явно, что не заметить было сложно. После той сцены Лиса осталась в доме Чонгука, боясь, что иначе он может передумать, но с  каждым днём лишь сильнее и сильнее чувствуя натянутость, повисшую между ними. Она читалась буквально во всём: в их взглядах, действиях, словах. Хотя с недавних пор он стал ограничиваться лишь кивком головы, исключая два последних пункта. Со стороны бы легко показалось, что она — пустое место.

В принципе так и было. Совсем глупо было даже надеяться на то, что будет иначе?

      Манобан и не надеялась, только старалась держаться так же безразлично и с уверенной надменностью, как и раньше, несмотря на то, что такое его поведение и отношение к ней отчаянно било по её самолюбию, оседая где-то внутри неприятным комом, как и то, что теперь её состояние было ещё более подвешенным. Ведь парень обещал сделать хоть что-то, чтобы освободить её брата, однако… Это могло быть лишь минутным порывом, игрой. От мысли об этом хотелось сойти сума… Лиса всегда ненавидела неопределённость…

      А теперь к ней добавлялись ещё и бессонные ночки от кошмаров и дикая головная боль, доводящая до невыносимой рези во всём теле. И при всём при этом надо было каждый день вставать, сохраняя привычный образ. Хотя ещё немного, и всё это вкупе с оглушающим бездействием просто бы окончательно добило. В этой золотой клетке было совсем легко окончательно сойти с ума.

      Единственное, что оставалось блондинке, ходить по этому дому из угла в угол, выпросив у домработницы какую-то старую книженцию о запретной любви. Это был ужасный второсортный роман, однако сейчас сошёл и он. Просто, чтобы убить время. Ибо иначе можно было бы совсем умереть со скуки или от нервов. А так… это разбавлялось хотя бы чем-то другим.