Ты в белой футболке.Лиза Ира

Глава 20

За месяц может многое измениться. Удобно, когда у тебя дома нет ни животных, ни даже растений. Можно уехать куда угодно и не беспокоиться, что не с кем оставить кота или что некому будет поливать твою любимую фиалку. Можно просто оффнуть кнопку в щитке, перекрыть воду, закрыть дверь на все замки и уехать. Уехать, не беспокоясь, что в твоей квартире что-то произойдет. Что кто-то будет мяукать без тебя под дверью или чахнуть на подоконнике. Уехать, не беспокоясь, что кто-то будет проходить мимо твоей двери каждый день и замедлять шаг возле неё. Уехать, не беспокоясь, что кто-то будет ждать тебя. Скучать. Но я не скучаю. И не замедляю шаг. Представляете, но моя соседка сказала, что мы «просто соседки». Нужно быть мной, чтобы такое заявление расстроило. Это же то же самое, что моя сестра говорит мне:
Лиз— я твоя сестра, а я потом сижу в прострации без единой мысли в голове. Или мой друг — мне просто друг, а я потом даже не смотрю в его сторону. Или моя мама, а я сбрасываю её звонки. Всё дело в этом слове. «Просто». Как всё просто, мы же «просто» соседки. Ты мне «просто» сестра? Нет, ты еще и моя лучшая подруга. Ты мне «просто» друг? Нет, Стас, я тебя ценю и желаю тебе счастья. Ты мне «просто» мама? Нет, ты подарила мне жизнь, и я люблю тебя. «Просто», блять. Тогда это было таким обидным. Может, из-за разговора с сестрой и её слов, что мне нравится Ира . Точнее, она так не говорила, просто спросила. Я, конечно, отнекивалась... Но почему-то после универа ехала домой, и мне хотелось снова заехать в больницу. Почему-то я смотрела на её дверь, когда поднималась к себе, и вспоминала, как мы шутили друг над другом, как в первый раз увиделись в поезде, а потом встретились здесь... И в какой-то момент я поняла, что это, возможно, прекрасный сюжет для какой-нибудь романтической истории. Меня как током ударило, я просидела весь вечер возле стены и думала, думала, думала. Когда я осознала, что слова Майи имеют некий смысл, то чувствовала себя пещерным человеком, который принес горящую ветку от дерева, в которое попала молния, а ему сказали, что он добыл огонь. То есть он ведь правда добыл огонь, но он просто нес ветку и не знал, что делает, не знал, что несет жизнь. Тогда я, конечно, рассмеялась от нелепого сравнения, но... Да, я шучу над многими и этот полушутливый-полуфлиртующий стиль общения был со мной всегда, но с Ирой всё было таким особенным, что если бы на минутку предположить, что ей нравятся девушки, то всё вело бы непременно к одному — наши шутки постепенно перейдут во что-то большее. Ну, знаете, когда происходит что-то вроде: она случайно врезается во что-то, ты в шутку говоришь, что с людьми целоваться приятнее, чем с дверью и ей стоит попробовать, а она берет и целует тебя. Меня даже пробило на слезу. Я словно писатель сидела и расписывала свою возможную дальнейшую жизнь, как могло бы быть классно... А потом она позвонила.
 — Привет. Ты же знаешь, что я уже пару дней лежу в больнице? А дальше... Дальше у меня словно начали пробиваться крылья на спине. Всё было по-прежнему, но в душе я летала. Ира попросила забрать ключи у соседки и привезти ей пару вещей, а также поменять наконец наши ноутбуки. Я купила ей бутылку воды, так как интернет вещал: первые несколько дней больному показан голод. В больнице мы поболтали, я пыталась выпытать про её скрытый алкоголизм. Но причина болезни оказалась немного сложнее очевидного пристрастия к бутылке, как отшутилась Ира — её убивает её же диссертация. Точнее, то, что ей приходится работать с солями тяжелых металлов, постепенно подвело её к отравлению ими и вылилось в острый панкреатит.
— Но не пьёте же вы их? — удивилась я.
— Не пью, я скорее как токсикоман — вдыхаю. Похоже, нашему универу пора подумать о более совершенных вытяжках. Честно, я поняла, только когда загуглила, но Ира сказала мне не думать.
 — Но всё же будет в порядке? — уточнила я.
— Что, некому вызвать тебе ремонтников и одолжить поесть? — усмехнулась девушка.
— Именно, к тому же жду не дождусь видеть ваше недовольное лицо в универе.
— Смущаешь, перестань. Я приезжала к ней еще пару раз и звонила. Ира постоянно удивлялась этому, но я не придавала значения её реакциям, ведь общение шло легко, всё те же шутки и парирование в ответ. Разве что на вопросы про самочувствие и ход лечения девушка отнекивалась и просила представить, что она улетала в отпуск и сейчас валяется не на больничной койке, а на пляже. Так прошло две недели, я словно жила в каком-то иллюзорном мирке, который придумала сама тем вечером. Я особо не задумывалась о чувствах, никак не намекала ни на что и ничего не ожидала. Я просто с чего-то решила, что что-то может быть и постепенно двигалась вперед. Я с чего-то решила, что мне нужно ей звонить. Что нужно ей писать. Что нужно рассказывать какие-то новости, смотреть ей в глаза и приносить еду в больницу. Не знаю, почему в мой мозг не закрались эти отрицания, которые я понимаю теперь: она — моя соседка. Она — мой преподаватель. Она — мой научный руководитель. Она старше меня. Я знаю её всего пару месяцев, да и я даже не знаю её. Ей не нравятся девушки. И уж тем более ей не нравлюсь я. Но, на то я и баба — сама придумала, сама верю... Сама разочаровываюсь. В один из моих обычных разговоров с сестрой, Майя сказала следующее:
— Я сегодня разговаривала с Ирой . Почему ты не сказала мне, что она в больнице уже полмесяца? Она говорит, ты навещаешь её, но не понимает, зачем, — ведь вы же просто соседки.
— Это её слова? — переспросила я.
— Какие именно?
— Про просто соседок.
 — Да, её.Лиззка , я не понимаю... — Майя запнулась, пытаясь подобрать слова. Я молчала. «Просто». Просто соседки.
 — Лиза, ты же не...?
— Нет. — Я перебила сестру, наверно, слишком резко.
— Нет. Ничего. Просто она там одна и я решила составлять компанию время от времени. Что за чушь. Мы и так просто соседки.
— Ну, хорошо... Не злись.
— Я и не злюсь. Просто не понимаю, зачем заострять на этом внимание.
— Хорошо. — Сестра не знала, что сказать. Возможно, она как обычно о чем-то догадывалась, но у меня настолько не было настроения её переубеждать, что я просто попрощалась и повесила трубку. Признаться, охуевала я долго. От своей ли тупости или от обиды, но долго. Неужели мне настолько сильно нужен кто-то, что я нашла то, чего просто нет? Две недели — это не долго. Но даже две недели верить во что-то, а потом понять, что верил в пустоту, это немного обидно. И глупо. И бессмысленно. Но я делала это. Аплодисменты. Больше я ей не звонила. И не приезжала после учебы в больницу. И мигом взбегала на свой этаж мимо её двери. Она ни в чем не виновата, убеждала я себя. Не виновата в том, что ты что-то придумала. Ты, не она. Я пыталась внушить себе это, но злость на Иру никуда не уходила. Неделю я сбрасывала её редкие звонки, а потом она перестала звонить.

2 ГЛАВА!!!