Ты в белой футболке.Лиза Ира

Глава 1.

Тыдых-тыдых. Тыдых-тыдых. Вот очередная станция проносится мимо. Еду в поезде. Лежу на верхней полке на животе, смотрю в окно, кусая подушку, потому что от слёз уже болезненно щиплет щёки. Когда они уже перестанут течь? Когда мне уже станет плевать? Прошло всего пару часов, ну да, но какая разница? Пару часов, пару лет... Пытаюсь понять, что сделала не так. В чём не права. Другие на расстоянии годами живут. А ты? Я ещё не успела уехать, ты меня уже бросила. Причем как глупо — прямо на перроне, где толпы людей, где все прощаются, обнимаются, целуются, а я рыдала как последняя идиотка, умоляя тебя одуматься, твердя «что же ты делаешь, неужели несколько месяцев стоят наших трёх лет?» и «ненавижу!» вперемешку. Забавного мало в том, что ты — та, с кем я хотела прожить всю жизнь, с кем я хотела засыпать и просыпаться, объездить весь мир, жить в нашем горячо любимом Питере, та, без которой я не представляла и минуты, — предала меня. Если бы я знала, что твоё «я провожу тебя на вокзале, малышка» обернётся таким безжалостным дерьмом, то... Не знаю, что. Убеждаю себя, что так будет лучше, раз ты — неблагодарная ж ты тварь — бросила меня, оправдываясь тем, что не можешь на расстоянии. Раз ты — моя любимая девочка — бросила меня, оправдываясь тем, что правда любишь, но не готова ждать. Нихрена, значит, ты не любишь, нихрена. Упорно выбиваю из головы мысли о вчерашнем дне, но не могу с ними бороться. Ты так соблазнительна. Я ещё не осознаю до конца всего, что случилось, всё ещё думаю о тебе, как о моей девушке. О той, которая вчера позвонила мне и дрожащим от волнения своим милым голоском сказала: — Малышка, родители продлили билеты, бросай сборы, приезжай ко мне. Как я счастливо ехала к тебе, ждала эту дурацкую как всегда переполненную маршрутку, только бы увидеть тебя, только бы насладиться тобой перед долгой разлукой. Четыре месяца, я постараюсь вырваться на Новый год, а потом ещё пять и наше бесконечное тёплое лето... Я звоню, ты открываешь дверь квартиры, ты в шортах, таких маленьких, что они едва прикрывают твою попу, и в белой маечке.
На руках несколько фенечек, каштановые дреды с оранжевыми прядями собраны в причудливый хвост, ты обхватываешь меня руками и втаскиваешь в прихожую, я едва успеваю захлопнуть дверь. Целуешь меня, треплешь короткие волосы, а я бросаю рюкзак на пол и обнимаю тебя за талию. Ты что-то тараторишь про «разогреть еду», а я лишь шепчу «позже» и веду тебя в твою, да уже в нашу комнату, столько времени мы там провели, столько недель жили вместе за все три года, когда твои родители были в вечных командировках. Мы подходим к кровати, толкаю тебя на неё, нависаю сверху на локтях. Целую тебя в губы. Затем отрываюсь. Вожу кончиками пальцев по твоему лицу, ты закрываешь глаза, мило улыбаешься. Я поднимаю голову, в мыслях только «какая же ты прекрасная» и «я хочу тебя», ты слегка приподнимаешься, запускаешь руку в мои волосы на затылке и приоткрываешь пухлые губы. Ты идеальна, черт возьми. Я вмиг понимаю бессмысленность траты времени и, подложив одну руку тебе под голову, целую твои уши, покусывая мочки, облизывая их. Что-то шепчу, и от моего дыхания по влажным местам ушей у тебя идут мурашки на предплечьях и шее. Мне это нравится, я запускаю руку тебе под майку и глажу твой животик. Тебе щекотно, ты хочешь вырваться, но я удерживаю тебя поцелуем в шею. Это твоё слабое место, я прикусываю кожу, оставляя следы, затем тут же зализываю их, вновь целую, ты же подаёшься мне навстречу. Когда мои пальцы доходят до сосков, я осторожно скручиваю один, и с твоих губ слетает первый стон. Мне окончательно сносит башню... 

***

Тамбур в сигаретном дыму. Несмотря на теплый летний вечер прохладно, кутаюсь в толстовку, натянула капюшон. Кровь от горячих воспоминаний отхлынула от щёк, уступив место холодному равнодушию ко всему и немного злости и ненависти, но тоже холодным, пассивно-агрессивным. Дорожки из слёз засохли и неприятно стягивают кожу. Облокотившись на железную дверь, смотрю на изменяющийся пейзаж за окном. Курю я на самом деле довольно редко, пачку за месяц максимум, когда опускается ночь или когда на душе тоскливо. С точки зрения эстетики ещё нравится.Моя девочка не курила, я ей запрещала. И сама тоже пыталась не курить, упорно отучивалась, держалась пару недель, а потом срывалась. Когда мы с ней ссорились, руки непроизвольно нащупывали в кармане нетронутый ричмонд. Ссорились нечасто, как все обычные люди.Моя девочка? Нет уже никакой моей девочки. Несколько часов назад была, теперь — нет. Была — нет. Какая здоровская система.В соседнем тамбуре хлопает автоматическая дверь. Смотрю сквозь стекло в переход между вагонами и вижу девушку, она ждёт, пока откроется дверь в мой тамбур. Открывается. Она проходит мимо меня, с легкой полуулыбкой на губах окидывает меня взглядом. Я с мрачным видом взираю на неё, хочется сказать что-то обидное, злость хочет вырваться наружу в первого попавшегося человека, но я подавляю её в себе и отвечаю на взгляд с неким вызовом. Она удивлена выражению моего лица, это заметно, улыбка угасает, но глаз не отводит. Так и смотрим друг на друга те несколько секунд, пока она не проходит через тамбур и не скрывается в дверях моего вагона.