Девушка Лаки .

Глава 8.

Серена сидела в лодке, прикрывая ладонью глаза от жгучего утреннего солнца, чей огненный шар буквально выжег еще недавно висевшие над водой клочья тумана. До полудня было еще далеко, но жара уже невыносимо давила, как шуба в июльский день. На Серене была белая блузка-безрукавка и шорты цвета хаки. Но даже этот легкий летний наряд казался ей ненужным излишеством. Одежда неприятно липла к телу и навевала мысли о более уместном в этот час купальнике-бикини и безмятежном отдыхе на пляже.
Ее дискомфорт усугублялся также осознанием того, что рядом с ней стоял Лаки Дюсе. Серена ощущала на себе его тяжелый, неприязненный взгляд. Она даже выпрямила спину, давая ему понять, что его скверное настроение ей абсолютно безразлично.
Серена отправилась на его поиски в половине восьмого утра, желая поскорее вернуться к Гиффорду, отчасти потому, что не вполне доверяла самой себе, если им вдруг снова случится остаться наедине. После того, как он оставил ее, она проспала целых два часа. И эти два часа были полны эротических сновидений, в которых фигурировал Сами-Догадайтесь-Кто. Одного лишь воспоминания о них было достаточно, чтобы покраснеть до корней волос. Ей же очень не хотелось заниматься анализом того, что это могло значить.
Лаки Дюсе был ходячим олицетворением всех мыслимых пороков. Он преступник и наглец. Тот факт, что у него тело, способное посрамить античного красавца Адониса, даже не подлежал обсуждению. Она не имеет права вступать с ним в любовную связь. Серена мысленно повторяла это раз за разом, как мантру, и каждый раз ей казалось, что она наконец убедила себя. Увы, ее сознание выталкивало на поверхность воспоминание о том, с какой нежностью и заботой он обнял ее, когда она рассказала ему о том, как когда-то осталась одна на болоте и заблудилась. Боже, каким заботливым он был в те мгновения, каким нежным и сострадательным...
Утром же от того Лаки не осталось и следа. Обойдя галерею из одного конца в другой, она обнаружила там лишь троицу малышей-енотов, игравших на ступеньках лестницы. После чего решила заглянуть на чердак.
Оттуда навстречу ей неожиданно шагнул Лаки Дюсе. Как только она появилась на лестничной площадке, он резко захлопнул за собой дверь и крайне нелюбезно посмотрел на нее налитыми кровью глазами. Небритый, длинные волосы распущены и падают на плечи иссиня-черными волнами.
- Какого черта вы здесь забыли? - грубо спросил он охрипшим голосом, неприятным, как скрежет гравия. - Я не хочу, чтобы вы сюда заходили. Понятно?
- Почему? - спросила Серена, надменно выгнув бровь. - Вы прячете здесь трупы?
- Какое вам дело, что я здесь прячу? Нечего всяким дамочкам-психологам тут вынюхивать! Вам лучше многое не знать.
Его слова разбудили в ней любопытство. Что же все-таки он там хранит? Краденые вещи? Контрабандный алкоголь? Наркотики? Оружие? Да все что угодно он может прятать! Все перечисленное, как по отдельности, так и вместе взятое. Или даже что-то похуже.
- Мне абсолютно все равно, что вы там храните, мистер Дюсе, - заявила Серена, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно более хладнокровно. - Я всего лишь хотела найти вас.
Лаки спустился на ступеньку ниже, и теперь их глаза находились на одном уровне. Смерив ее взглядом, одновременно нарочито брутальным и соблазнительным, он неожиданно потрепал ее по щеке. Теперь их лица отделяли друг от друга считаные сантиметры.
- Вы случайно не передумали, детка?
- Конечно, не передумала! - Состроив презрительную мину, Серена отклонилась назад и брезгливо помахала перед собой рукой. - Боже, вы пили спиртное!
- Верно, я неслабо набрался, - отозвался Лаки и, выпрямившись, отодвинулся от нее. - Вам тоже неплохо бы последовать моему примеру. Глядишь, сняли бы напряжение, чуток расслабились... Думаю, вам не помешало бы.
На этой отвратительной ноте он повернулся к ней спиной и стал спускаться вниз по лестнице, шумно ступая подкованными подметками по деревянным ступеням. Серена последовала за ним, стараясь держаться на почтительном расстоянии. Она так до конца и не разобралась в этом непонятном человеке. Каждую минуту он демонстрировал все новые и новые грани своей противоречивой натуры. Ее не на шутку тревожили те противоречивые чувства, которые Лаки пробуждал в ней. Впрочем, она тотчас напомнила себе, что чем раньше доберется до Гиффорда, тем быстрее избавится от Лаки Дюсе и тех странных чар, которыми он околдовал ее.
Пока она сидела за столом, с нетерпением ожидая отъезда, Лаки неторопливо занимался утренним туалетом - побрился, принял душ и вышел из ванны с голым торсом, в одних старых джинсах, выцветших едва ли не до белизны. Мокрые волосы были гладко зачесаны назад и перехвачены на лбу кожаным шнурком. Его правый бицепс был перевязан красной банданой, скрывавшей уродливый шрам, который Серена заметила прошлой ночью.
Взгляд Серены как магнитом был прикован к этой импровизированной повязке. Неожиданно ей стало нехорошо. Казалось, еще мгновение, и ее вырвет. Она попыталась убедить себя, что это в ней говорит отвращение к человеку, который зарабатывает себе на жизнь сомнительными способами. Однако, будучи честной перед собой, тотчас была вынуждена признать, что это не так. Скорее, причиной тому был страх, опасение за его жизнь. Ведь кто скажет, что могло случиться с ним, если бы пуля прошла выше и ранение оказалось сквозным. Он наверняка был бы мертв. Кто, скажите, в этой болотной глуши смог бы оказать ему квалифицированную медицинскую помощь? Нет, лучше об этом не думать, и Серена поспешила выбросить подобную мысль из головы. Если думать в этом направлении, непременно зайдешь в тупик, а там недалеко и до головной боли.
- Уверена, вы сейчас скажете мне, что другому парню пришлось еще хуже, - произнесла Серена, не сводя глаз с повязки на мощном бицепсе. Во всяком случае, это отвлекало взгляд от его широкой груди и плоского живота.
Лаки перехватил ее взгляд и с нарочитым удивлением посмотрел на повязку, как будто только сейчас ее заметил. Затем пристально посмотрел ей в глаза.
- Да. Верно. Начнем с того, что это был паршивый сукин сын. Поделом ему.
- Доктор не осматривал вас?
- Доктор - это вы, - отозвался он, доверительно понизив голос. Затем взялся за подлокотники кресла и наклонился к ней так близко, что она почувствовала на коже его дыхание. - Не желаете взглянуть?
- Нет, - поспешно пробормотала Серена, напрягшись и пытаясь противостоять жарким волнам желания, которое мгновенно обрушилось на нее с новой силой.
Она подпустила его недопустимо близко. Его тело посылало электрические разряды, от которых перегорали «контакты» ее здравого смысла; разряды, пробуждавшие в ней животные инстинкты, в обычной жизни надежно спрятанные за фасадом благопристойности. Ее ноздри уловили запах чистого, свежевымытого мужского тела, и она неожиданно задалась вопросом: каким будет на вкус его поцелуй, если сейчас от него пахнет не табаком, а зубной пастой?
- Не хотите? - спросил он, недоуменно выгнув черную бровь. - Скажите, какую именно часть моей души вы хотели бы исследовать, доктор Шеридан?
Память услужливо воскресила в сознании то, как он прижал ее руку к своему восставшему мужскому естеству. Серена невольно чертыхнулась и покраснела до корней волос.
- Скажите лишь слово, моя дорогая, - заявил Лаки. - Ваше слово - закон для меня.
Она заставила себя отвести от него глаза и процедила:
- Хочу, чтобы вы перестали тратить ваше бесценное время на тщетные попытки обольстить меня. Хочу, чтобы вы скорее отвезли меня к Гиффорду.
Лаки отвернулся от нее. Выражение его лица сделалось холодным и непроницаемым.
- Не переживайте, вы обязательно попадете к нему.
- Когда?
- Когда я буду готов отвезти вас туда.
С этими словами он вышел на заднее крыльцо, где поставил перед енотами миску с кошачьим кормом, бросив на Серену взгляд, который вынудил ее отпустить комментарий. Она стояла у черного хода, наблюдая, как разбойники-еноты расшалились у ног Лаки, как играют шнурками его ботинок, требуя к себе его внимания. Лаки с нарочитой строгостью прикрикнул на них по-французски, но прогонять не стал. Было видно, что он раздражен и... слегка сконфужен. Серена невольно ощутила в душе губительную слабость. А ведь она с самого утра старалась держаться с ним как можно чопорнее.
- Мне проще накормить их, чем разрешать им постоянно копаться в отбросах, только и всего, - как будто оправдываясь, пояснил Лаки. - Это не мои домашние животные.
Не успел он договорить эту фразу, как один из пушистых разбойников сел на задние лапы, пытаясь передними вцепиться ему в ногу.
- Тогда почему бы вам не пристрелить их? - спросила Серена. - Глядишь, обзавелись бы новыми шкурками, из которых могли бы сшить себе рубашку.
Лаки недовольно сощурился и еле удержался от язвительного комментария. Однако словесного поединка не произошло. Подбежал еще один енот, которого, скорее всего, привлекла яркая пуговица на джинсах хозяина. Лаки подался назад и шикнул на зверька. Маленький проказник сел и жалобно заскулил. Тогда Лаки нагнулся и почесал его за ухом.
Неожиданно для себя Серена прониклась умилением. Оказывается, у этого верзилы-браконьера есть слабое место - он любитель пушистых зверюшек. Впрочем, она тотчас напомнила себе, что даже Гитлер питал слабость к домашним животным, и предпочла вернуться обратно к столу.
Лишь после завтрака, состоявшего из жареных лангустов и бутылки пива, Лаки проявил готовность наведаться в гости в охотничий дом Гиффорда.
- Между прочим, у меня есть вещи поинтереснее, чем работа лодочника, - проворчал он, отталкивая шестом пирогу от берега.
Оглянувшись через плечо, Серена смерила его неприязненным взглядом.
- Знаете, я устала от ваших бесконечных жалоб. Если вы не хотите связываться со мной, то взяли бы да и оставили меня на крыльце перед дедовым домом. Зачем было везти меня сюда и переправлять обратно, если вы так заняты?
- А вам непременно нужно задавать этот вопрос?
- Мне кажется, что вы делаете это намеренно.
- Что именно?
- Постоянно отпускаете сексистские замечания, показываете, какой вы крутой мачо. Наверно, хотите меня разозлить. Всегда стараетесь уйти от темы разговора и переключиться на другую. К чему это делать? Неужели вы боитесь простого разговора с женщиной?
- Я ничего не боюсь, - ответил Лаки, отталкивая лодку шестом. - С какой стати мне вас бояться?
Наступило молчание - такое же плотное, как парной туман летнего утра.
На сей раз, когда они подплыли к дому Гиффорда Шеридана, никто не встретил их ружейным залпом. Устроившись на ступеньке крыльца, старик мирно подвязывал к крючкам искусственных мушек. Пеппер Фонтено сидел возле дома в ветхом бело-зеленом садовом кресле и перебирал разложенные на куске брезента запчасти к лодочному мотору. Из стоявшего на галерее радиоприемника доносились звуки залихватской каджунской мелодии.
- Слушай, Гифф, что с тобой стряслось? Патроны у тебя, что ли, закончились? - насмешливо осведомился Лаки, ловко подводя лодку к шаткому причалу.
Гиффорд встал со ступеньки, уперев в бока кулаки.
- Не хватало мне переводить хорошую дробь на тебя, Дюсе.
- А как же я? - спросила Серена. Не рискуя ступать на шаткий причал, она соскочила с кормы лодки прямо на берег и решительно направилась к нижней ступеньке крыльца.
Гиффорд смерил внучку долгим и не слишком любезным взглядом.
- Я думал, ты уже подъезжаешь к Чарльстону.
Серена проглотила обиду и спокойно встретила взгляд деда.
- Я же сказала тебе, что уеду отсюда только с тобой. Я хочу, чтобы ты вместе со мной вернулся в Шансон-дю-Терр.
- А я сказал тебе, что не вернусь туда. Ишь, раскомандовалась тут, вертихвостка! Я не посмотрю, что ты стала такая важная особа в своем городе. Можешь валить к себе домой, если торопишься, а потом возвращайся обратно в эти выходные.
Но Серена не собиралась так легко сдаваться. От Лаки не скрылось, как гордо она вскинула подбородок. Он мысленно обругал Гиффорда за упрямство, но тут же одернул себя, напомнив, что это не его дело. Опершись бедром о стойку перил, Лаки закурил четвертую за это утро сигарету.
Чувствовал он себя отвратительно. Даже при лучших обстоятельствах Лаки никогда не спал больше двух часов подряд из-за ночных кошмаров, однако прошлая ночь была в сто раз хуже всех прочих. Сон никак не приходил к нему, и его несколько часов подряд безжалостно терзали горькие воспоминания. И пока сознание не слишком успешно делало свое дело, подсознание напоминало ему о том, что причиной всех его проблем всякий раз была красивая женщина. Сначала Шелби Шеридан, затем Амалинда Рока, маленькая прекрасная гадюка, двуличность которой немало поспособствовала тому, что он угодил за решетку в одной из стран Центральной Америки.
В конце концов он оставил всякие попытки уснуть и попытался утопить скверное настроение и сексуальную неудовлетворенность в выпивке, однако в результате лишь наградил себя чудовищным похмельем. Сейчас голова нещадно гудела в такт пульсирующей боли в руке. Это ныла рана, которую ему нанес этот подонок Джин Уиллис.
- Вид у тебя, конечно, аховый, - заметил Гиффорд. Его голос утратил былую враждебность. Более того, в нем слышалась неподдельная озабоченность. Заметил старик и темные круги, залегшие под глазами внучки. - Неважно ты, детка, выглядишь, скажу я тебе.
- Может, они ночью черт знает чем занимались, - с усмешкой предположил Пеппер, от которого не ускользнуло мрачное выражение лиц Серены и Лаки. Гиффорд, глядя на них, задумчиво поднял седые кустистые брови.
Стоило ей вспомнить о том, что едва не произошло между ними минувшей ночью, как Серена почувствовала, что краснеет. И наверняка произошло бы, если бы не милость всевышнего и не «смит-и-вессон». Не посмотри она тогда на пистолет, вряд ли увидела бы раненую руку Лаки и не сразу бы вернулась в реальность. И тогда точно произошло бы то, отчего по праву следует густо краснеть. Стыдливо опустив голову, она обошла деда и поднялась по лестнице на галерею.
- Я бы выпила кофе. Ты по-прежнему варишь хороший крепкий кофе, Пеппер?
- Черный, как душа дьявола, и такой крепкий, что от него закудрявятся твои шикарные волосы, красавица, - ответил, сверкнув зубами, Пеппер.
- Звучит божественно, - отозвалась Серена, открывая входную дверь.
Гиффорд остался сидеть на ступеньке.
- Ну, что скажешь, Лаки? - спросил он. - Чем ты там занимался с моей девчушкой?
Лаки сдвинул на лоб солнечные очки и ответил ему колючим взглядом.
- Какое тебе до этого дело, старик? Ты ведь только и делаешь, что подначиваешь ее, а вчера едва не оставил ночевать под открытым небом.
- У меня были на то свои причины.
- Причины вроде тех, из-за которых ты торчишь здесь? - спросил Лаки и, покачав головой, добавил: - Да ладно тебе, не будь ты к ней таким строгим. Она ведь снова к тебе приехала, верно?
- Верно, приехала. Но, как приехала, так и уедет, - ответил Гиффорд. - Один шанс я ей дам. Ей же все равно, что тут у нас происходит. Никакого уважения к семье и нашим традициям.
- Интересно ты учишь ее уважению, - усмехнулся Лаки. - Предлагаешь ночевать возле болота под открытым небом. Тоже мне, любящий дед!
При одной только мысли о том, что Гиффорду известно о страхах Серены, Лаки неожиданно для себя разозлился. А снисходительный тон старика еще больше вывел его из себя. Лаки чертыхнулся, бросил окурок на землю и раздраженно затушил подошвой ботинка.
- Зря я тогда не послал вас всех подальше. Надоело слушать ваши препирательства. Мне ни к чему лишняя головная боль.
- Я слышал, что у тебя, братец, неприятности с Перре и этим уродом Уиллисом, - вступил в разговор Пеппер, покачиваясь на задних ножках садового кресла. На черном лице его глаза поблескивали, как два крупных аквамарина.
- Откуда ты знаешь? - нахмурился Лаки.
- Как откуда? Собственными ушами слышал. - Чернокожий старик усмехнулся собственной шутке, не обращая внимания на колючий взгляд собеседника.
- Ты бы лучше держал свои уши подальше от таких дел, а то их тебе, того гляди, отстрелят...
Не успел он договорить фразу, как дверь распахнулась, сопровождаемая хлопком, похожим на выстрел из игрушечного ружья. Серена прошла по небольшой галерее, пытаясь сосредоточить внимание на чашке кофе, над которой поднимался парок, а не на разговоре, который она слышала, пока была в комнате.
- Может, ты объяснишь нам всем, что происходит, Гиффорд? - спросила она, осторожно опускаясь на верхнюю ступеньку лестницы.
Дед посмотрел на нее и нахмурился.
- Ты кто такая, иностранный корреспондент, что ли? Ждешь, чтобы я дал тебе новую информацию? Не дождешься.
Серена шумно вдохнула. Она ощущала себя совершенно разбитой и не могла бы точно сказать, хватит ли у нее сил даже на то, чтобы поднести к губам этот дивный эликсир, который Пеппер готовил под видом кофе.
- Гиффорд, прошу тебя, ты уже достаточно ясно выразил свое мнение о моей жизни. Да, верно, я живу далеко от этих мест. Живу в большом городе. Но, знаешь, я не одна такая. Люди вырастают, переезжают, начинают новую жизнь...
- Тебе наплевать на семейные традиции!
- То есть я не раб привычек и традиций, ты это хочешь сказать? Я с большим уважением, я бы даже сказала с любовью, отношусь к истории Шансон-дю-Терр, но управлять плантацией в мои планы не входит. Вот Шелби, в отличие от меня, всегда хотела жить в родовом гнезде и продолжать традиции нашего рода. Моя карьера делается в другом месте. Но это вовсе не значит, что Шансон-дю-Терр или ты, Гиффорд, мне безразличны. Я люблю и тебя, и нашу дорогую плантацию, - сказала она совершенно искренне. - Ты этого признания от меня ждал? Ну, что, теперь ты доволен?
- Едва ли, - проворчал старик. И все же он сделал шаг вперед и сел с ней рядом. - Если тебе не безразлично наше поместье, дело никогда не дошло бы до этого.
- Что значит «этого»? Что ты имеешь в виду? Что происходит? Расскажи!
Гиффорд не стал торопиться с ответом, явно взвешивая, какую реакцию вызовут его слова. Серена не стала торопить его и сидела, спокойно попивая кофе. Наконец старик вздохнул и пригладил седые пряди.
- Кое-какие политиканы вбили в свои пустые головы, будто Мейсон Тэлбот обречен стать звездой на политическом небосклоне. Они хотят, чтобы в следующем году он пошел на выборы в легислатуру[6] штата. Этот поганец как будто специально создан, чтобы быть туда избранным: наш Мейсон и смазлив, и глуп. Идеальная марионетка в руках опытных кукловодов - нефтяных королей. Пусть его папаша и потерял в свое время состояние, но своих прошлых связей он не утратил. Готов спорить на что угодно, что старый Джон Тэлбот спит и видит, как его сынок в один прекрасный день переселится в губернаторский особняк.
- Значит, Мейсон баллотируется в легислатуру, - пробормотала Серена и озабоченно нахмурила брови. - Странно, но Шелби даже словом не обмолвилась об этом. Во всяком случае, я от нее ничего об этом не слышала.
- Сдается мне, в последнее время Шелби тебе о многом недоговаривает, - мрачно прокомментировал Лаки.
Серена бросила на него раздраженный взгляд и снова повернулась к деду.
- Не понимаю, какое отношение это имеет к Шансон-дю-Терр.
- А ты подумай, детка. Пошевели мозгами. Шелби очень хочется, чтобы ее муженек перебрался в Батон-Руж. Плантация им не нужна. То состояние, в котором сейчас находится поместье, требует огромной ответственности и огромных денежных вливаний. Но если я его продам и авансом оставлю Шелби в качестве наследства, то Мейсону хватит денег, чтобы заплатить за тот пост, о котором он денно и нощно мечтает.
В наши дни ни для кого не секрет, что реклама решает все. Если повсюду развесить плакаты с красивой мордашкой Мейсона, на билбордах и на автобусах, плюс к тому постоянно показывать по телевизору, никто никогда не узнает, что у него каша вместо мозгов.
Серена сочла нужным вступиться за своего деверя. Ей всегда нравился Мейсон. На вкус Гиффорда, муж ее сестры был слишком медлительным и, по ее собственному разумению, не слишком далек умом, но что у него нельзя было отнять, так это его доброе сердце.
- Не такой уж Мейсон и безголовый. Он окончил юридическую школу и, кстати, неплохо учился.
Гиффорд усмехнулся. Чем явно выразил не слишком высокое мнение об адвокатах.
- Разве я сказал, что он совсем безголовый? Он очень даже по-своему умен. Знает все юридические уловки и лазейки. Ты вот посмотри на эту собаку; она быстро может унюхать енота, но это не значит, что она сообразительна, как Эйнштейн.
Спорить со стариком было бесполезно, тем более что они уклонились от главной темы. Серена предприняла попытку направить разговор в нужное русло..
- Вчера ты сказал что-то вроде того, что Шелби задумала продать поместье. Зачем же тебе это делать, если ты не хочешь его лишиться?
От Серены не скрылось, что ее вопрос попал в цель. Гиффорд растерянно уставился себе под ноги, как будто не знал, что сказать. А когда заговорил, его голос был таким же неуверенным и смущенным, как у школьника, признавшегося в том, что прилепил жевательную резинку к учительскому стулу.
- Да я просто не хотел поднимать шум. Нам тут не везло - сахарный тростник поразило головней. Весной было слишком много дождей, затраты на производство выросли. Чертов налог на бензин продолжал расти и расти. Я эксперимента ради вечно жаловался Шелби на наши беды. Хотел проверить, смогу ли я пробудить у нее интерес к чему-то более серьезному, чем ремонт дома. В общем, как-то раз за ужином я возьми да ляпни: «О господи, неужели я буду тут вкалывать до самого своего последнего дня, а плантация в конечном итоге достанется чужому человеку? Так лучше уж я продам поместье и махну на Таити». Не успел я и глазом моргнуть, как она подослала ко мне какого-то типа из компании «Трайстар», который стал шнырять по усадьбе и все вынюхивать.
Серена слушала деда, нахмурив брови. С трудом верится, чтобы Шелби захотела продать Шансон-дю-Терр. Поместье для нее важно, пусть даже не по причине приверженности традициям рода. Оно всегда придавало им особый статус в глазах соседей - а такие вещи сестра ценила превыше всего. Если же она вознамерилась подняться ступенькой выше по социальной лестнице и ради осуществления этой цели задумала продать родовое гнездо, это совсем другое дело. Серена даже в мыслях не пыталась соперничать с деловым талантом Шелби.
- Но почему именно «Трайстар Кемиклз»? - спросила она.
Гиффорд устало пожал плечами:
- Не знаю. Наверно, семейство Мейсона с ними как-то связано. Иначе где бы она так быстро нашла покупателя? После нефтяного бума здешний рынок скукожился на корню. Начнем с того, что наша Шелби не способна продать даже снег эскимосам. Мейсон снимает для нее офис в центре города лишь затем, чтобы ублажить ее. Ты же знаешь, я ее люблю, твою сестрицу. Но у нее, сколько я ее помню, всегда ветер в голове. Наша Шелби лишь потому вдруг увлеклась недвижимостью, что для нее это возможность менять наряды, напускать на себя важный вид и ходить на заседания коммерческой палаты.
- Значит, ты не хочешь продавать землю, - задумчиво произнесла Серена, чувствуя себя неловко при упоминании о сестре. - Так скажи людям из «Трайстар», что ничего продавать не будешь, и дело с концом.
- Можно подумать, они станут меня слушать, - отозвался Гиффорд. - Этот чертов Берк упрямый, как питбуль. Для него главное - деньги. Так что если он вцепился в тебя зубами, то его никакими силами не отдерешь.
Серена посмотрела на деда колючим взглядом, которому научилась у него же.
- Гиффорд Шеридан, насколько я тебя знаю, ты никогда не уклонялся от схватки с противником.
Старик ответил ей таким же колючим взглядом и гордо вскинул подбородок.
- Я и не уклоняюсь, - ответил он.
- Тогда что ты здесь делаешь?
Гиффорд вздернул подбородок чуть выше. Его лицо в эти минуты было таким же каменным и строгим, как скульптурные портреты американских президентов, высеченные в горе Рашмор.
- Мне бросили вызов, и я как надо, по-своему, отвечу на него.
Разговор зашел в тупик, вернувшись к тому, с чего начался. Серена на мгновение зажмурила глаза и, сосредоточившись на игле боли, пронзавшей голову, сделала глоток кофе в тщетной надежде, что кофеин хотя бы немного ее взбодрит. Увы, творение Пеппера едкой кислотой проникло в желудок, и ей сделалось даже жарче и неуютнее, чем до того.
От упрямства Гиффорда заболит любая, даже самая здоровая голова. Как и от взгляда Лаки Дюсе. Великан-каджун застыл у подножия лестницы, глядя на нее через дымчатые стекла солнечных очков, что также не способствовало душевному спокойствию. Впрочем, сними он эти свои чертовы очки, это еще больше усугубит ее страдания. Ничто так не будоражило Серену, как пронзительный взгляд этих красивых светло-карих глаз.
Неловкое молчание нарушил Пеппер, встав с кресла. Не говоря ни слова, он подошел к кромке воды. Постояв несколько мгновений, очевидно любуясь пейзажем, обернулся к Гиффорду и сказал:
- К нам гости. На моторке. Клапан у них, правда, стучит. Похоже, плохо отрегулирован.
Гиффорд чертыхнулся, вскочил на ноги и забежал в дом. Оттуда он вернулся с дробовиком. Переломив ствол, зарядил патроны и, сбежав по лестнице, выскочил во двор.
- Гиффорд! - крикнула Серена и, поставив чашку, бросилась вслед за дедом. - Гиффорд, ради бога, не надо! Не делай этого!
Прежде чем внучка вцепилась в него, старик успел произвести один выстрел. Заряд дроби поднял фонтаны воды прямо перед носом катера. До берега донесся усиленный мегафоном голос Перри Дэвиса:
- Черт бы тебя побрал, Гиффорд, убери оружие!
Старик опустил ружье, но не выпустил его из рук даже тогда, когда Серена попыталась вырвать у него дробовик. Она стиснула зубы, посчитала про себя до десяти и призвала на помощь свой опыт профессионального психолога. Увы, особого эффекта это не возымело. Она здорово рассердилась на деда, но, к сожалению, зная его, была вынуждена признать: любые доводы рассудка или приемы убеждения здесь бессильны.
Рокот мотора резко оборвался, и теперь катер покачивался на темной воде всего в паре метров от берега. За рулем стоял Перри Дэвис. Вид у него был недовольный, круглое детское лицо раскраснелось. Рядом с ним стоял крупный мужчина средних лет с одутловатым лицом и прилизанными назад черными волосами. На нем были темно-синие брюки и голубая рубашка в пятнах пота. На шее болтался полосатый галстук, узел которого по причине жары он стащил как можно ниже.
- Если ты и дальше будешь стрелять в людей, Гиффорд, я тебя арестую! - пригрозил Дэвис, выключая мегафон.
Лаки, который подошел к берегу и встал слева от Серены, саркастически усмехнулся:
- Что-то я не припомню ни одного арестованного. Зачем же начинать именно с Гиффорда?
Егерь недобро поджал губы. Было видно, что он готов сорваться.
- Могу начать и с тебя, Дюсе.
Лаки сдвинул очки ниже на нос и насмешливо улыбнулся Дэвису.
- Да ты что! Ты и твоя армия? Арестуете меня?
- Вот увидишь, Дюсе, ты у меня загремишь в кутузку. Это я тебе обещаю! - С этими словами егерь яростно ткнул пальцем в сторону Лаки. - Пора дать укорот таким распоясавшимся полоумным ублюдкам, как ты. Таких, как ты, народ недолго будет терпеть!
Серена едва ли не физически ощутила, как Лаки весь ощетинился. От него как будто исходили волны электрических разрядов. Он ничего не ответил егерю, но больше не спускал с него неприязненного взгляда. Хотя их разделяло несколько метров, Дэвис почувствовал опасность и, мудро решив не нагнетать обстановку, умолк. Под мнимым предлогом осмотреть мотор он отошел к корме и напустил на себя вид полнейшего равнодушия. Возникшее молчание первым нарушил Гиффорд:
- Берк, разворачивайся и мотай туда, откуда приехал!
Рослый техасец попытался изобразить на лице фальшивую улыбку.
- Не могу, приятель. Нам нужно обсудить важные дела.
- Мне нечего сказать тебе. Кроме тех слов, которые джентльмены в присутствии женщины обычно не произносят. Возвращайся к себе в Техас, пока я не насверлил в тебе дырок!
- Гиффорд, почему бы тебе не пригласить мистера Берка в дом? - предложила Серена, отчаянно пытаясь сохранить остатки хладнокровия. - Уверена, что все вопросы можно обсудить по-человечески, спокойно и уважительно.
Берк театрально пожал плечами:
- У юной леди светлая голова, Гиффорд. Я это всегда говорил. Не пора ли тебе прислушаться к ее словам?
До Серены только сейчас дошло, что представитель «Трайстар» принимает ее за Шелби. Исправить эту оплошность у нее не получилось.
- Не собираюсь я ни к кому прислушиваться! - выкрикнул Гиффорд. Его лицо прямо на глазах начало багроветь от шеи и выше. - Я еще, слава богу, в своем уме! И сам в состоянии принимать решения. Если и будут какие-то разговоры о деле, то только из ствола вот этого ружьишки! - добавил он, прикладывая ствол дробовика к плечу.
- Гиффорд! - с криком налетела на него Серена.
Старик потерял равновесие, и его палец задел спусковой крючок. Грянул оглушительный выстрел. Перед носовой частью катера взметнулись фонтаны воды. Берка и Дэвиса обдало дождем черной болотной жижи и крошевом посеченной дробью растительности. Оба поспешно пригнулись, ища спасение за бортом лодки, и прикрыли головы руками. Впрочем, через секунду, сыпля проклятиями, незваные гости вновь выпрямились во весь рост.
Берк гневно ткнул пальцем в сторону Гиффорда.
- Я это так просто не оставлю, Шеридан! Да ты просто рехнулся! Здесь достаточно свидетелей твоей выходки. Я скоро вернусь сюда вместе с шерифом. Ты не имеешь права стрелять в людей, которые хотят предложить тебе выгодную сделку!
- Пошел к черту! - прорычал старик и, сверля Берка свирепым взглядом, шагнул в воду. - Я уже давно сказал, что пора открыть сезон охоты на техасцев. Наш штат бог знает во что превратится, если мы пустим на нашу землю вас, грязных алчных паразитов!
Серена брезгливо посмотрела на бурую прибрежную воду, и ее передернуло от омерзения. Затем бросила взгляд на спину деда, когда тот шагнул вперед к катеру, и решилась войти в воду. Чувствуя, как туфли влипают в илистое дно, она усилием воли заставила себя сделать первый шаг. Затем второй, третий, пока не догнала деда. Схватив Гиффорда за петельку на поясе джинсов, она попыталась оттащить его обратно к берегу.
Лицо Берка сделалось пунцово-красным, глаза выкатились из орбит, как будто кто-то со всех сил дернул техасца за галстук и тем самым перекрыл ему кислород.
- Продолжай в том же духе, Шеридан! Давай, давай, говори дальше! Твои слова отлично прозвучат на судебном заседании, где будут решать вопрос о твоей дееспособности!
Гиффорд рванул было к лодке, но Лаки опередил его и осторожно положил руку ему на грудь.
- C'est assez[7]. Возвращайся в дом, mon ami, - ровным тоном произнес он. - Успокойся. Пошли.
Старик какое-то время стоял на месте, затем стиснул зубы и еще крепче сжал старый дробовик. Стало тихо. Из радиоприемника на берегу доносилась залихватская каджунская мелодия «J'ai Ete au Zydeco».
- Гиффорд, прошу тебя! - прошептала Серена. Она стояла позади деда, прижимаясь щекой к его спине, и чувствовала, как ее ноги неумолимо засасывает илистое дно.
- Пойдем домой, Гифф! - позвал с берега Пеппер. - Да не связывайся ты с ним, он не стоит того!
Гиффорд выругался, развернулся и побрел к берегу. Пеппер что-то шепнул ему на ухо и, оживленно жестикулируя, вместе с ним направился к дому.
Взгляд Лаки остановился на Серене. Она стояла по колено в воде, бледная и напуганная. В эти минуты ее огромные глаза показались ему удивительно красивыми.
- Foute ton quant d'ici, - пробормотал он. - Пойдемте отсюда, cherie. Я сам с ними разберусь.
Серена медленно побрела к берегу, чавкая подошвами по илистому дну и брезгливо морщась при каждом шаге.
Лаки же подошел ближе к лодке. Стоя по пояс в грязной воде, он едва ли не шепотом произнес:
- Так бизнес не делается, мсье Берк.
Вцепившись в борт катера, техасец подался вперед, не сводя с него глаз.
- Тогда скажи своему приятелю, сынок, чтобы стал уступчивее, - отозвался он полушепотом, как будто значимость темы требовала доверительного тона. - Знали бы вы, чего стоило моей компании выбрать это место. Если мы что-то решили, то так оно и будет.
- Это что, угроза?
- Нет, это констатация факта, сынок.
Лучше бы Берк не произносил этих слов. Его тон, его голос, его техасский акцент, его властные манеры - все это тотчас настроило Лаки против него. На какую-то долю секунды он мысленно перенесся в Центральную Америку. Помнится, там он получил приказ от другого техасца, подполковника, который использовал их группу для тайных операций в своих корыстных целях. Тот сукин сын подставил его, а сам вышел сухим из воды. То, что этот человек предатель, Лаки понял лишь после того, как провел целый год в тюремном аду. Воспоминания всплыли в его сознании, яркие и отчетливые, как будто это случилось не далее как вчера. Еще миг - и он уже не отвечал за свои действия. - Знаешь, есть много таких вещей, в которых я совсем не уверен, - сказал он, обращаясь к Берку. На губах его играла едва заметная улыбка. - Но одно я знаю точно. - В мгновение ока улыбки как не бывало. Схватив техасца за галстук, Лаки резко дернул его на себя и притянул Берка так близко, что они едва не соприкасались носами. - Я точно не твой сын.
От неожиданности представитель «Трайстар» потерял равновесие и полетел за борт. Не успел он ответить своему обидчику, как уже барахтался в воде.
- Вам не следовало так сильно перегибаться через борт, мой друг. Так недолго и в воду упасть, и кто знает, какая тварь поджидает вас в этой жиже, - сказал Лаки и медленно побрел к берегу.
И как по мановению волшебной палочки в подтверждение его слов из прибрежных тростников вынырнула водяная змея.
Берк, чертыхаясь и неуклюже барахтаясь в черной воде, пытался забраться обратно в катер. Ему помог Дэвис - ухватив техасца за пояс брюк, он затащил его обратно. При этом Берк не переставал изрыгать угрозы в адрес Лаки.
- Ты у меня еще попляшешь, Дюсе! Я тебя когда-нибудь посажу за решетку! Твои дни на свободе сочтены!
Лаки состроил брезгливую гримасу и небрежно махнул рукой. Серена встретила его на берегу возмущенным взглядом. Впрочем, от Лаки не скрылось, что румянец вернулся на ее лицо.
- Неужели вы не в состоянии хотя бы к кому-то проявить уважение? - поинтересовалась она саркастическим тоном.
- Вообще-то да, - небрежно ответил каджун. - К моим родителям и к папе римскому. Лен Берк - не понтифик. Думаю, его вряд ли можно назвать добрым католиком.
С этими словами он снисходительно посмотрел на Серену. У них за спиной взревел лодочный мотор. Спустя какое-то время его рокот сделался тише, а по мере того, как катер удалялся прочь, постепенно стих.
- Теперь мне понятно, - неожиданно заявила Серена и остановилась. - В этих местах есть что-то такое, что сводит людей с ума. Честное слово, это выше моих сил. Гиффорд палит по людям из ружья. Вы... вы... - Она не смогла закончить предложения, задыхаясь от возмущения и гнева. От бессилия ей хотелось топнуть ногой. Похоже, практически все ускользало из-под ее контроля - и возникшая ситуация, и ее страхи, и ее страсть, и самообладание, и уж тем более человек, который вызвался быть ее проводником.
- Нет, это какой-то абсурд, - кипятилась она, расхаживая взад-вперед по берегу перед домом, обхватив себя за плечи руками. - Почему Шелби не позвонила мне? Почему ничего мне толком не объяснила?
- Послушайте, а что изменилось бы, если бы она вам все рассказала? - усмехнулся Лаки. - Вам не кажется, что ей хотелось провернуть эту сделку раньше, чем вы о ней узнаете, чтобы было поздно что-то изменить?
Серена украдкой бросила на него взгляд.
- Ради бога, перестаньте! Можно подумать, тут задуман какой-то хитроумный заговор!
- В том-то и дело, cherie, что это и есть хитроумный заговор, - отозвался Лаки и, прислонившись спиной к стволу дуба, достал пачку и вытащил сигарету. Впрочем, сунув ее в рот, он не спешил прикуривать.
- Не говорите глупостей! - оборвала его Серена. - Неужели вы хотите убедить меня в том, что Шелби вступила в сговор с людьми из «Трайстар», чтобы выжить деда из собственного дома?
Лаки пожал плечами.
- C'est bien[8]. Вы сами все сказали. Значит, вам и так все понятно. Это была бы шикарная сделка. Ваша сестра получает неслабые комиссионные плюс свою долю наследства. Но главная фишка в том, что вместе со своим амбициозным муженьком Мейсоном Тэлботом, который так и рвется в политику, Шелби Шеридан принесет в город промышленные предприятия. А это новые рабочие места, они же - сущее спасение для депрессивной экономики этого края. Для года выборов нет ничего лучше кандидата-героя, спасителя экономики.
Серена подошла к нему ближе и приготовилась к спору.
- Что-то не то вы говорите. Во-первых, во всем теле Мейсона Тэлбота нет ни единой амбициозной косточки, даже самой крохотной. Так что никуда он не полезет. И вообще, будь он хоть чуточку медлительнее, кто-нибудь уже давно счел бы его за покойника.
- Вы же слышали слова своего деда, дорогая. Власти хотели бы видеть Тэлбота в законодательном собрании штата. Его папаша давно об этом мечтает. Шелби давно об этом мечтает. Вы думаете, Мейсон способен сказать «нет» всем этим людям?
- Послушать вас, моя сестра этакая леди Макбет. Зря вы мажете ее черной краской, она этого не заслуживает.
Лаки прекрасно знал, что на самом деле представляет собой ее сестра, но приводить в качестве доказательства личный опыт не стал, а использовал личный опыт Серены:
- Неужели? А вы не забыли о том, что рассказывали мне прошлой ночью? Как она когда-то бросила вас одну в незнакомом месте? Ее выходка могла стоить вам жизни.
- Это была случайность. Неудачная шутка.
- Да что вы говорите! Вы уверены? - спросил он, сверля ее взглядом.
Не выдержав его взгляда, Серена поспешила отвернуться. Этот наглец каджун разбередил ее душевные раны, пробудил ненужные воспоминания. Кроме того, никто так не радовался ее спасению, как Шелби. Сестра безудержно рыдала возле ее больничной койки, умоляла простить ее...
Серена пожала плечами, стряхивая с себя крупицы сомнений, а заодно попыталась выбросить из головы лишние мысли. Ее отношение к Шелби и без того сложное и неоднозначное. Не хватало, чтобы этот красавчик-каджун своими темными подозрениями окончательно его испортил.
- Перестаньте настраивать меня против сестры, - раздраженно сказала Серена. - Впрочем, если принять во внимание тот образ жизни, который вы ведете, я не удивлюсь, что вы страдаете паранойей. Короче, я отказываюсь вас слушать.
- У вас, психологов, если не ошибаюсь, для этого даже имеется специальное слово, верно? - спросил Лаки, приподняв бровь. - Отрицание?
- Можете думать, как вам угодно, - проворчала Серена и вновь принялась расхаживать взад-вперед. Походив по берегу, она бросила сердитый взгляд на домик Гиффорда. - Я не могу поверить словам деда. Он утверждает, что без посторонней помощи справится со всем этим. На самом же деле он пока не пошевелил даже пальцем. Наоборот, пытается все спихнуть на меня...
Неожиданно она умолкла. Осознание новой истины оглушило ее, как удар лбом о кирпичную стену. Ей стало ясно, для чего деду понадобился этот спектакль. С его помощью Гиффорд задумал переложить на нее заботы о плантации. Хочет, чтобы она, образно выражаясь, подхватила знамя борьбы и почувствовала сопричастность к семейной традиции, вспомнила о чувстве долга. Боже, и для этого он заманил ее на болото, место, которое вот уже пятнадцать лет вселяет в нее ужас!
- Ох уж этот старый лис, - пробормотала Серена. - Ох уж этот старый хитрец!
Гифф искусно манипулировал ею, как опытный шахматист, ловко поддающийся новичку. Возможности сделать обратный ход у нее нет. Ее втянули в эту игру, и теперь она, хочешь не хочешь, должна приложить все усилия к тому, чтобы разрешить неприятную ситуацию или же вновь потерять лицо в глазах Гиффорда. С одной стороны, она рискует навлечь на себя его гнев, с другой - ей невыносима сама мысль о том, что дед может когда-нибудь разочароваться в ней. Дед, этот старый «конокрад», ловко сыграл на ее слабостях и выиграл.
- Отвезите меня обратно, - неожиданно попросила Серена, поворачиваясь к Лаки. - Отвезите меня в Шансон-дю-Терр. Я хочу поговорить с Шелби. Я по мере моих возможностей постараюсь все уладить. Если Гиффорд думает, что способен сыграть на моих чувствах с тем расчетом, чтобы я застряла в этих краях навсегда, то он ошибается.