Предай меня | Betray me

VIII

Фрейя, королева Ванахейма, Богиня Любви и Войны, никогда не повышала голос ни на своих слуг, ни на своих друзей, ни на своих врагов. Однако ее мелодичный тембр не принимал и того теплого оттенка, который так ласкает слух. Холод и высокомерие, пороки всех существ, что жили под солнцем девяти миров, давно отравили эту женщину.

Сигюн было все равно. Ей было действительно плевать, как и к кому относилась ее мать. Плевать, о чем она думала сейчас, глядя на свою блудную дочь, которая сидела - смешно даже подумать - в камере жалких смертных.

Единственное, что интересовало колдунью: зачем она здесь. Кто позвал ее и с какой целью? Вероятно, Тор, что все еще надеется образумить Сигюн. Наивный мальчишка!

- Довольна? - Фрейя скривилась, глядя на дочь так, будто перед ней был не живой человек, а что-то неодушевленное.

Так и было.

Когда-то давно Сигюн боялась разочаровать мать. Боялась, что не станет такой же властной, сильной и прекрасной. Как же это было глупо... Никто никогда не превзойдет Богиню Любви. Фрейя об этом позаботится. Даже собственной дочери не позволено ее переплюнуть.

- О чем речь, мама? - ее голос небрежен, спокоен и полон насмешки. Так, будто она действительно не понимает. Будто все это для нее - лишь игра.

Да, мама. Это и есть игра.

- О том, что ты вышла замуж за преступника и злодея, - ни один мускул не дрогнул на лице Фрейи, лишь губы, удивительно тонкие и изящные, сжались в тонкую линию. - О том, что ты вытащила его из темницы и предала Асгард. О том, что примкнула к восстанию и позволила этому безумцу короновать себя!

- Ах, это... - девушка притворно вздохнула и опустила глаза. Выводить мать из себя всегда было интересным занятием.

- Мне непонятны причины твоего веселья.

Если в ней и было что-то живое, оно давно умерло. Так думала Сигюн, глядя на одетую в безупречно выглаженное платье мать. Статуя. Холодная и бездушная, но удивительно прекрасная. Эти волосы, светлые-светлые, совсем не похожие на темную шапку кудрей колдуньи, эти глаза, такие же льдисто-голубые, но не менее далекие, эти ямочки на щеках... Жаль, их не видно, ведь сегодня искренняя улыбка уж точно не исказит лицо Богини.

- Хотя, наверное, ты своего добилась, - Фрейя прошлась вдоль стекла, которое отделяло ее от дочери, и пожалела о том, что оно такое чистое и прозрачное.