Цитаты из известных фильмов и книг

Эмили Бронте - Грозовой перевал

У меня лишь одна молитва – я ее постоянно твержу, пока не окостенеет язык: Кэтрин Эрншо, не находи покоя, доколе я жив! Ты сказала, что я тебя убил, так преследуй же меня! Убитые, я верю, преследуют убийц. Я знаю, призраки бродят порой по земле! Будь со мной всегда… прими какой угодно образ… Сведи меня с ума, только не оставляй меня в этой бездне, где я не могу тебя найти! О Боже! Этому нет слов! Я не могу жить без жизни моей! Не могу жить без моей души!

мы порой жалеем людей, которые не знают жалости ни к себе, ни к другим.

С тех пор как я научился страдать, не припомню я ночи, которая сравнилась бы с этой.

Не я разбил твое сердце – его разбила ты; и, разбив, разбила и мое.

Я отметила на этот раз, как много эгоизма в любви

Он и любить, и ненавидеть будет скрытно и почтет за дерзость, если его самого полюбят или возненавидят

Люби он ее всем своим ничтожным существом, он за восемьдесят лет не дал бы ей столько любви, сколько я за один день.

«Невообразимо далеко от вас – и высоко над вами…»

Тиран топчет своих рабов, и они не восстают против него: они норовят раздавить тех, кто у них под пятой.

Я прощаю зло, которое ты причинила мне. Я люблю моего убийцу… Но твоего… Как могу я любить и его?

мы порой жалеем людей, которые не знают жалости ни к себе, ни к другим

Я отдала ему сердце, а он взял его, насмерть исколол и швырнул обратно.

Но так как у обоих у них все силы души были устремлены к одной и той же цели – потому что одна любила и желала уважать любимого, а другой любил и желал, чтоб его уважали, – они в конце концов достигли своего.

Жить, потеряв ее, значит гореть в аду.

Если Бог поражает ваших врагов, этого должно быть достаточно для вас. И низко и самонадеянно прибавлять от себя мучения к тем, которые посылает он.

Я сказала ему, что его рай – это что-то полуживое; а он сказал, что мой – это что-то пьяное.

Он никогда и не узнает, как я его люблю! И люблю не потому, что он красив, Нелли, а потому, что он больше я, чем я сама. Из чего бы ни были сотворены наши души, его душа и моя – одно; а душа Линтона так отлична от наших, как лунный луч от молнии или иней от огня.

я почти достиг моего неба. Небо других я ни во что не ставлю и о нем не хлопочу.

Я «не позволял своей любви высказаться вслух»

– Я люблю землю под его ногами, и воздух над его головой, и все, к чему он прикасается, и каждое слово, которое он говорит. Я люблю каждый его взгляд, и каждое движение, и его всего целиком! Вот!

Излишняя мягкость порой причиняет зло;

Весь мир – страшный паноптикум, где все напоминает, что она существовала и что я ее потерял.

Гордые люди сами выкармливают свои злые печали.

Пусть Бог наказывает злых людей, мы должны учиться прощать.

Если все прочее сгинет, а он останется – я еще не исчезну из бытия; если же все прочее останется, но не станет его, Вселенная для меня обратится в нечто огромное и чужое, и я уже не буду больше ее частью.

Кто не сделал половины своей дневной работы к десяти утра, тот рискует не управиться со второй половиной.

Я «не позволял своей любви высказаться вслух»; однако если взгляды могут говорить, и круглый дурак догадался бы, что я по уши влюблен.

А предательство и насилие – это копья, заостренные с обоих концов: того, кто пускает их в дело, они ранят больней, чем его противника.

Оставшееся после умерших ценно для нас, если они были дороги при жизни

Разумный человек должен довольствоваться тем обществом, которое являет он сам.

Из чего бы ни были сотворены наши души, его душа и моя – одно