- Жаааль. Дазай успел меня опередить.
После этих слов Федору стало не по себе.
Затем Чуя вырубил Федора специальным уколом.
Федор просыпается в каком-то подвале. Тело ужасно ломило, а перед глазами плыло. Голова болела. Он попытался пошевелить руками, но как оказалось: они были обездвижены над его головой. На нем была надеты лишь короткие шорты, которые были на нем ранее. Брюнет вздрагивает, когда слышит звук открывающейся двери. Он поднимает голову и зло щурит глаза.
-Как мило, что ты уже проснулся!-с насмешкой в голосе вещают сверху.-Я уж думал, что мне придется тебя будить...-словно с досадой проговорили сверху.-А ты проснулся сам, умница.-похвала прозвучало настолько едко, что Достоевский лишь фыркнул и отвернулся от вошедшего. Накахара спустился до конца, останавливаясь напротив связанного Федора. Пленник чувствовал на себе чужой взгляд и он ему не нравился, от слова совсем. Его резко схватили за подбородок, заставляя все же посмотреть на себя. В голубых глазах было столько насмешки, смешанной с ядом и каким-то желанием. Достоевский старается вдыхать как можно реже, ведь ему совершенно не нравится чужой терпкий запах, который буквально заставлял его задыхаться. Он жмурится, когда чувствует прикосновение к своей шее, дёргается, когда Чуя утыкается свои носом в его нее. -Ты так вкусно пахнешь,-тянет он, оставляя лёгкий поцелуй чуть выше метки Дазая,-неудивительно, что Дазай выбрал именно тебя. Слышится хмык, а затем он вновь дёргается, чувствуя, что к нему опять прикасаются . Федор поджимает губы и опускает голову, сжимает руки в кулаки, до боли протыкая ладонь. Боль помогала отвлечься от всего происходящего. К метке Дазая прикасаются холодные пальцы, заставляя поежится. Брюнет поднимает голову, с ненавистью в глазах смотря на Чую.
-Ничего не смущает?-интересуется Федор, растягивая свои губы в улыбке.
Чуя вскидывает брови, словно не понимает к чему задан этот вопрос.
-Дазай тебя убьёт,-злорадно проговаривает Достоевский, самодовольно вскидывая подбородок,
-и когда он придет... -И что же он мне сделает?-перебивает рыжий, прикладывая палец к губам.-Что, что он мне сделает?-повторяет он, начиная смеяться.-Ты уверен, что он вообще захочет тебя видеть после всего-то, что я сделаю с тобой?
От этих слов опять пошли мурашки.
- ты ничего мне не сделаешь, пока он жив!!
- Как же он мне помешает. Он сейчас на задании . Увы прискакать сюда он не сможет...
-Я хотел бы с тобой по-хорошему, но ты не оставляешь мне выбора...
Брюнет находится в небольшой прострации, когда его ещё раз ударяют по щеке, а затем грубо хватают за волосы. Его дёргают наверх, заставляя поморщится от неприятной боли. Рот насилу открывают и кладут на язык какую-то таблетку. Секунды хватает на осознание и поэтому Федор широко открывает глаза, пытаясь сбросить с лица чужие руки и выплюнуть содержимое рта. Чуя растянул губы в довольной улыбке, он не отпускает его, глядя с каким-то наслаждением за чужими попытками.
-Глотай.
Достоевский мотает головой, стараясь не глотать слюну, чтобы таблетка не попала в горло. Крутя головой в разные стороны он всё же выпленул эту таблетку.
-Ну, Феденька,-недовольно говорит Чуя, схватив Федора за подбородок и сжимая нижнюю губу, что та начала кровоточить .
.......
Федор находится в какой-то прострации, когда до слуха доносятся быстрые шаги, а дверь подвала вылетает и на пороге появляется он. Дазай зло сверкает карими глазами, смотря точно на Чую. что стоял и довольно улыбался. Он специально провел языком по чужой спине, заставляя Федора вздрогнуть и посмотреть на Дазая заплаканными глазами.
-Убрал свои лапы от него!-прорычал Осаму,подбегая к истерзанному Федору.
Чуя отстраняется, с какой-то скукой и самодовольством смотря на взбесившегося шляпника.
-Что же ты сделаешь?-в противной насмешке спрашивает Чуя , поднимая подбородок Федора.
Он накрывает губы, к которым так и не прикоснулся за все время, что они проверили вместе. Дазай на миг теряется, наблюдая за тем, как его самого дорогого человека целуют, очень нежно целуют .Руки непроизвольно сжимаются в кулак, а в глазах загорается самый настоящий ледяной огонь.
-Руки убрал,-повторил шатен скалясь.
Когда Осаму понял, что Федор уснул, он закусил губу, виновато глядя на след от чужих зубов. Как же он ненавидел себя за то, что не успел. Не успел спасти и прийти на помощь, когда был ему так нужен. Дазай целует Федора в макушку и прижимает ближе к себе, окутывая его своим плащем чтобы тому было спокойно.
Дазай не помнит, как вышел из подвала, прижимая ближе к себе бессознательное и усталое тело. Осаму осторожно укладывает Федора в машину, стараясь не смотреть на синяки и раны которые оставил Чуя. Юноша садится за руль и заводит мотор.
Спустя час, машина выехала на ровную дорогу. Осаму изредка поглядывал на все еще спящего Достоевского. Сердце в груди болезненно сжималось при виде и синяков на чужом теле. Парень чуть не врезался в выезжающий автомобиль. Настолько он погрузился в свои мысли и разглядывание тела спящего.
Когда они доехали до дома, Федор уже проснулся, сонным взглядом оглядываясь по-сторонам. Дазай вышел из машины и открыл заднюю дверь. Он поднял Федора на руки, все больше накрывая своим плащом. Брюнет опускает взгляд, пряча его под своей челкой. Осаму старался не смотреть на Федора. Он посадил Федора прям в одежде в теплую воду. Достоевский растолковал чужой взгляд по-своему. Он постарался спрятаться, но Дазай не дал этого сделать.
Осаму заботливо вымыл чужие волосы. Промыл все раны . Потом сам залез в эту ванну. Он бережно прижал Федора к себе , утыкаясь носом в его макушку.
-Все хорошо, Федь,-тихо говорит шатен , гладя его по голове,-я рядом...
А пока что всё....
