За тишиной твоих мыслей

Только не запрещай любить тебя вечно.

Мне всегда было интересно, о чём думают люди, оставаясь на волосок от смерти или непосредственно в момент смерти. Мелькает ли перед глазами вся прожитая жизнь, как об этом везде говорят, или наступает сиюсекундное забвение, а с ним приходит лёгкость и умиротворение. Наверное, многое зависит от того при каких обстоятельствах обрывается твоя жизнь. Есть огромная разница умирать в постели, окружённый родственниками и скажем, переломав все кости, попав в ужасную аварию.

И всё же мне было интересно, пусть сама я и не умерла. Во всяком случае не сейчас и не при таких обстоятельствах.

Любопытно было то, что в момент, когда я ударилась о что-то головой и отключилась, из всех возможных воспоминаний или снов, которые мозг мог мне подкинуть он выбрал тот момент, когда я впервые словила себя на мысли, что моё отношение к Чонгуку стало немного другим. Пусть я поняла и не сразу, но возвращаясь назад всё становится вполне очевидно.

Я была в выпускном классе, а Чонгук на втором курсе университета. Имея собственное расписание и плотный учебный график, каждый день он находил время забрать меня из школы. Даже, если мы не имели общих планов на этот день. Он просто был там, на парковке, встречал меня после уроков и вёз на занятия английским, математикой или куда-либо ещё. Наверное, поэтому я так и не научилась водить. В этом не было необходимости, когда Чонгук делал это за меня.

Если наши расписания совпадали и день выдавался свободным, ну или, если то были выходные, мы ездили перекусить в «У Рози», катались по городу, а вечером шли на вечеринку, которые устраивали парни из университета Чонгука. Там всегда было полно народа, с кем можно весело провести время, немного выпить, поиграть в дурацкие игры или просто поболтать. А когда становилось скучно или народ упивался до такой степени, что становилось тошно на них смотреть, мы садились в машину и ехали за город. Звёзды там всегда сияли ярче. Мы просто лежали на капоте его машины и смотрели в небо. Порой болтали без умолку, а порой молчали, вслушиваясь в стрекотание сверчков, шелестение листьев и речки, звуки которой шли откуда-то издалека. Бывали ночи, когда мы ждали до утра, встречая восход, а после выслушивали лекцию от моих родителей, почему мне стоило их предупредить. Так случалось множество раз, пока не удалось убедить маму и папу, что рядом с Чонгуком угрожающим может быть только толпа девушек, пускающих на него слюну.