Disgusting

Глава 7

Айзава выписался из больницы при первой возможности. Естественно, это сопровождалось жалкими попытками его остановить и недовольством со стороны медработников, но у него было дело, которое ждало расследования.

Поэтому, натянув свой костюм поверх чистых, белых бинтов на груди и руках, и сделав пару важных звонков, Шота отправился первым делом в офис к Тсукаучи. Был разгар дня, и после недавнего инцидента отдел гудел громче обычного, пытаясь привести все к привычному ладу.

Офицеры не знали покоя, приходя и уходя, а гомон и шум раций слышался со всех сторон, вызывая головную боль. В этом переполохе, казалось, никто не заметил появления Сотриголовы. Все куда-то спешили и были заняты своими делами. Стаканчики от кофе переполняли мусорные корзины.

Айзава потряс головой, вспоминая, за чем именно он пришел и мысленно пожелал им удачи.

По пути к кабинету Наомасы Шота остановился у одного стола, на котором не было бумаг или папок, даже кружки с остатками кофе. Но он не был пустым. По всей поверхности стола лежали цветы и записки. Посередине стояла небольшая цветная фотография в рамке, у которой стояли зажжённые свечи.

Девушка на фотографии счастливо улыбалась в камеру. Айзава почти сразу узнал в ней убитую Йоко Такуми.

Он не был знаком с ней лично, они разговаривали всего пару раз, когда ей нужно было опытное мнение по поводу одного из ее дел. Но видя то, как другие люди открыто показывали, что она оставила след в их жизнях, герою стало сложно смотреть на ее фотографию. Было такое ощущение, что и он в какой-то степени подвел ее, не заметив подмены.

Тога Химико все же безупречно сыграла свою роль.

С резко помрачневшими мыслями Айзава продолжил свой путь, надеясь, что сможет выяснить, чего хотела Лига Злодеев и Заветы Смерти.

И кем, черт побери, на самом деле был Изуку Мидория.

=

Горы бумаг возвышались над столом детектива, а он сам был настолько погружен в работу, что вскрикнул при виде Сотриголовы, который сидел на стуле перед ним уже некоторое время.

- Айзава?! Как... Как долго ты здесь находишься? - пытался успокоить свое бешено колотящееся сердце Наомаса.

Шота несколько секунд молча смотрел на друга, беря во внимание его потрепанный и уставший вид, а так же легкую небритость, которую тот себе позволял только в моменты стресса. Тсукаучи начал ерзать под пристальным взглядом и отводить взгляд, поэтому герой решил сжалиться над ним и ответить.