Disgusting

Глава 6

Навязчивый размеренный писк слева стал причиной его резкого пробуждения. Голова казалась тяжелой, а мысли - большим скопом ваты, но не сладкой, а медицинской. События прошлого дня никак не хотели всплывать в его памяти, повышая уровень его раздражения в крови.

Он слышал шуршание с другой стороны его кровати и чувствовал движение, но веки были слишком тяжелыми, чтобы их открыть. Все же усталость давала о себе знать.

Кровать не была такой же удобной, как дома, поэтому, поддавшись желанию хоть как-то размять спину, он решил перевести свое тело из лежачего положения в сидячее, чем вызвал недовольный вскрик и еще больше движений со стороны своей кровати.

- Хей-хей-хей, никаких резких движений, Шота, - конечно, это был Хизаши, кто же еще. - Или ты хочешь, чтобы у тебя разошлись швы?

Чужие руки моментально оказались у него на груди, прикладывая ровно столько сил, чтобы он быстро сдался и вернулся в прежнее положение. Айзава скривился от тупой боли в боку и кинул недовольный взгляд в сторону Хизаши.

- И не надо на меня так смотреть. Сам виноват, - недовольно фыркнул Ямада, возвращаясь на свой стул у кровати.

Он все еще был в своем геройском костюме, но без своих наушников и акустической системы. Его волосы были слегка растрёпаны, что заставило Айзаву нахмуриться. Хизаши никогда не выходил в люди, если его внешний вид не был идеален.

- Как долго ты тут сидишь?

Ямада вздрогнул от неожиданного вопроса и нервно улыбнулся, слегка отворачиваясь, чтобы не встречаться с воспаленными глазами друга. Можно было догадаться, что ответ ему сразу не понравится.

- Почти сразу, как тебя сюда привезли, - пробубнил Хизаши.

- Как долго?

- Полтора дня.

Раздраженно вздохнув, Айзава потер лицо свободной рукой. Значит, он полтора дня был без сознания. А что насчет его учеников? После нападения злодеев, с которым, как оказалось, были связаны новые игроки криминального мира, они все еще зализывали свои раны, а теперь еще и это свалилось на их головы.

- Твои ученики в порядке, - с легкой улыбкой сообщил Ямада, а на удивленное лицо Шоты он просто ответил: - Ты всегда одинаково сводишь свои брови, когда волнуешься. А о чем ты можешь так волноваться в первую очередь, как не о своих детях.