Не пара

12 часть

Дженни шла по парку. Как прекрасно быть дома, говорила она себе. Чудесно вернуться в город, в котором выросла и жила. Все так знакомо. Кажется, только вчера, печальная и удрученная, она села в поезд, идущий в Пусан.
Как будто это был сон. Как будто и не уезжала.
Но на самом деле с того момента произошло множество событий, изменивших ее жизнь.
Она встретила Ким Тэхена.
Она зачала и потеряла ребенка.
Несмотря на титанические усилия, на радость от возвращения домой, на удовольствие от встреч с людьми, которых она знала всю жизнь, на то, что у нее вновь появилось будущее, Дженни все же чувствовала — мысли, сны, мечты и призраки недавнего прошлого не отпускают ее.
Умрут ли они когда-нибудь? Так, как умерла в ней хрупкая короткая жизнь...
Но герой ее снов и наваждений никак не желал покидать ее мысли. Иногда Дженни, словно снова ощущала на себе его взгляд и таяла, как будто это было наяву.
Лучше уж совсем ничего не чувствовать. Надо заново строить свою жизньв родном городе.
Дом, в котором она жила раньше, давно ушел с торгов. Возможно, это и к лучшему. Иначе Дженни еще сильней и еще больней ощущала бы утрату отца.
Она сняла квартиру, вполне доступную по цене, скромную, но комфортабельную, очень удачно расположенную.
Теперь надо собраться с силами, твердила себе Дженни, и перестать вспоминать то, что оказалось иллюзией и миражом. Двигаться вперед, не позволяя прошлому мешать будущему.
Будущее — единственный возможный выбор.
Впереди виднелась башня с часами.
Она ускорила шаг и невольно взглянула на свои простые сандалии. Туфли из тончайшей великолепной кожи остались в другой жизни, так же, как и дизайнерские платья, но сейчас ее вполне устраивал и льняной сарафан. Волосы собрала в непритязательный пучок. Все просто, разумно и удобно.
И никаких Тэхенов. Никаких страстей, никаких желаний. Да, она не могла забыть, каким был секс с ним, но твердила себе: быть искусным в постели — далеко не главное качество мужчины.
Да, мы прекрасно проводили время —и только... Даже если бы все не закончилось так скоро и трагически, я рано или поздно наскучила бы ему.
Нет, нет и нет! Не думать о нем, не вспоминать. Только настоящее и будущее... Дверь в прошлое закрыта, заперта на замок. Навсегда. И она никогда не постучит в нее.

***
Тэхен снизил скорость, свернув на узкую улочку. Его нервы были предельно напряжены, и это напряжение усиливалось с каждым днем. Кажется, вечность прошла с тех пор, как он посетил пансионат в Швейцарии, с тех самых пор, как он всем существом сфокусировался на одном — найти то, что потерял. Вернуть ту, которую сам оттолкнул.
Уговорить Дженни вернуться, заслужить ее.
Это единственная цель.
Все очень просто и понятно.
За исключением одного. Того, чего он никак не предвидел. Он не мог найти ее. Она исчезла.
Как она могла исчезнуть? Как она могла вот так взять и исчезнуть?
Из аэропорта Цюриха он позвонил в пусанский офис и поручил своему помощнику разыскать адрес комнаты, которую снимала Дженни. Он понятия не имел, где это, помнил только, что она упоминала.
Потом он сообразил — один из его водителей подвозил до ее квартиры за вещами и паспортом. Но еще в Пусане выяснилось, что именно этот водитель в данный момент где-то на отдыхе и связаться с ним невозможно.
Раздраженный, Тэхен распорядился навести справки в агентстве по найму, через которое Дженни устроилась на работу в галерею. Но там сказали, что информации о Дженни у них нет. Наконец после утомительных поисков ему удалось найти адрес комнаты, которую Дженни снимала, но только для того, чтобы узнать от соседей, что она выехала в неизвестном направлении.
Он снова оказался в исходной точке. Две недели не принесли никаких результатов, только разочарование. Хуже того, пришлось прервать поиски и лететь в Америку на заседание правления, которое его отец не потрудился посетить. Прежде работа занимала основное место в жизни Тэхена, но теперь только раздражала и тяготила. Хотелось поскорее с ней разделаться.  Он словно ехал по длинному тоннелю: вокруг темнота и лишь к конце сияет яркий свет. Дженни.
Да где же она, черт возьми?
Этот вопрос жег и терзал его.
Он нанял целую группу детективов. Но они оказались бесполезны.Они сообщили, что в мире огромное количество людей с таким именем и фамилией, и поскольку неизвестно даже примерно, в какой части света находится эта, конкретная Дженни Руби Джейн, поиски могут сильно затянуться. Тэхен потерянно признал, что не знает даже даты ее рождения.
Детективы задавали   и другие вопросы, на которые у него тоже не было ответов. Откуда она родом? В какой школе училась? Ее знакомые? Друзья, родственники, наниматели? Ну, кто-нибудь, что-нибудь?
Нет, нет и нет. В Пусане работала временно. Комнату снимала временно.
Когда нужно найти одного человека, единственного в целом свете, это оказывается непосильно трудной задачей. Да, Дженни могла быть где угодно. Она могла — и эта мысль приводила Тэхена в ужас — уехать за границу...
Не за что зацепиться. Ни единой ниточки... Ничего...
И вдруг — странная штука память — всплыл фрагмент какого-то разговора в тот первый вечер их знакомства. Он ведь спросил тогда, откуда она родом. Это он точно помнил.
По вот что она ответила?
Кажется, она говорила про маленький город где-то. Какой город? Господи, она же, кажется, назвала его? Буква «К», да, да, так начиналось название!
Совсем уж невероятным усилием ему удалось вспомнить: Кванджу! Точно! Ни одно название из тех, что подсказывали ему детективы, не звучало так знакомо.
А вдруг она вернулась домой? Она говорила, что ненавидит Пусан, почему ей было не уехать домой?
Он попытался еще покопаться в памяти, может, там найдется что-нибудь о семье, о родных, о друзьях. Даже если ее нет дома, они могут знать что-либо. Она говорила, недавно умер ее отец.
А что-нибудь еще?
Впервые за эти недели у него поднялось настроение — даже, несмотря на то, что людей с ее фамилией в городе Кванджу оказалось предостаточно. Он откомандировал туда свою команду на поиски Дженни или людей, знающих ее, однако, не дождавшись результата, сам отправился в ее родной город.
Потребность найти ее была всепоглощающей. Непомерной. Она заполнила его всего.
Потому что без Дженни моя жизнь не имеет смысла.
Как она захочет, так и будет. Она не любит больших сборищ, неловко чувствует себя в компаниях — не будет никаких компаний. Ей не нравится ходить на разные приемы и вечера, где ведутся нудные разговоры о литературе и искусстве, — не надо и этого! Не доставляет удовольствия опера — бог с ней, с оперой. Если она не хочет путешествий и переездов — забудем о них. Все очень просто. Он будет жить в любой точке мира, где захочет Дженни, и так, как она захочет. И делать будет все, что она пожелает.
У него есть деньги, которые можно прожигать, и нет никаких обязательств и никакой ответственности. Есть только Дженни. Он может отказаться от управления «Ким Групп». Пусть отец вернется к этому занятию или пусть пригласит менеджера со стороны. Ничто не имеет значения. Только Дженни.
И если Дженни захочет дюжину детишек прямо сейчас — о боже! — он будет безмерно счастлив растить их вместе с ней...
И если кто-нибудь, неважно кто и где, обидит ее, проявит хотя бы в малейшей степени неуважение к ней или он увидит намек на подобное отношение — этот человек горько пожалеет!
Дженни — для него нет никого дороже!
Он должен найти ее, должен!
Тэхен получил от своих детективов список из пяти  Руби Джейн,живущих в этом городе. Дженни среди них не было, но могли оказаться ее родственники.
Сейчас Тэхен направлялся в центр Кванджу. В его планах было поискать Дженни в кафе, ресторанах и барах. Это он поручил и своим людям. Кроме того, нужно проверить, не воспользовалась ли она его советом и не переквалифицировалась ли в массажистки.
Возможностей масса, и масса работы.
Дженни здесь, он чувствовал это. Сидя за рулем автомобиля, Тэхен внимательно оглядывал пешеходов и рассматривал незнакомый город, который, как и многие маленькие городки центральной Кореи, сохранил старинный облик. Тэхен медленно проехал мимо университетского комплекса. Университет Кванджу, как он недавно узнал, являлся одним из лучших учебных заведений Южной Кореи. Это стало новостью для Тэхена, он не знал о значительной роли университетов провинциальных городков в научной жизни Кореи.
Конечно, университет — не то место, где Дженни могла бы получить сертификат массажиста.
Слева от него был университетский парк, а справа — оштукатуренный дом с красивой лепниной,рядом с ним возвышалась башня с часами. Впереди пешеходный перекресток, на котором зажегся красный сигнал светофора. Тэхен остановился в потоке других машин. Несколько мужчин на пешеходном перекрестке повернули головы, рассматривая его автомобиль — мощное длинное роскошное чудо, будто сошедшее с рекламного плаката. Тэхен барабанил пальцами по рулю, не отрывая взгляда от светофора, чтобы тронуться сразу, как только загорится зеленый.
По непонятной причине он взглянул на пешеходов на переходе...
И увидел Дженни.
Дженни сосредоточенно смотрела на мостовую, на полосы «зебры». Внезапно до нее донесся рокот двигателя. Темно-синий дорогой автомобиль проехал мимо нее прямо и остановился на парковке, над которой красовалась внушительная надпись «Декан геологического факультета». Дженни замерла в удивлении. Конечно, это низкое, длинное, сверкающее чудовище не могло принадлежать неприветливому, ворчливому профессору геологии.
Моментом позже все ее мысли исчезли. Ким Тэхен шел к ней. Она застыла. Окаменел каждый мускул. Тэхен...
Больше она ничего не видела. И не могла увидеть. Она могла только оцепенело смотреть, как он движется к ней. Прямо к ней...
Тэхен...
В ней вскипели какие-то эмоции, непонятные, но очень бурные, почти невыносимые.
Улететь, исчезнуть, вот чего она хотела! Она развернулась: бежать, скрыться! Она действовала необдуманно, инстинктивно. 
Так, университетский книжный магазин, можно спрятаться там, тогда удастся ускользнуть.
Она нырнула внутрь, поморгала, привыкая к смене освещения, потом двинулась по проходу между стеллажами. Ее схватили за руку, пришлось обернуться.
— Дженни! — Тэхен возвышался над ней, словно скала. - Наконец-то я нашел тебя! Я везде разыскивал тебя! Везде! Мне нужно поговорить с тобой, совершенно необходимо!
Дженни чувствовала себя беспомощной, онемевшей и оцепеневшей. Не в силах сопротивляться, она позволила ему увлечь ее за собой в безлюдную часть магазина и усадить за читальный стол, отделенный от остального помещения высокими книжными полками.
Она молча смотрела на мужчину. Шок так и не прошел.
Тэхен.. Это он... Во сне или наяву?Здесь, сейчас, в Марчестере. Но как? Почему? Почему он здесь? Почему он искал меня?
Похоже, ей не удастся собраться с мыслями и понять, что происходит. Вероятно, из-за переполняющих эмоций. У Дженни кружилась голова.
— Мне нужно поговорить с тобой, - Тэхен говорил тихо, спокойно и настойчиво.
У Дженни неожиданно пересохло горло. Она с трудом заставила себя выговорить:
— Не о чем говорить. Все уже сказано.
Он замахал руками:
— Нет. Не сказано. Я не все сказал. Поэтому я и разыскивал тебя. Не все сказано, Дженни. Не сказано самое главное. Я был так опустошен, так разрушен тем, что ты говорила, поэтому дал тебе уйти. Позволил тебе оставить меня. Нельзя было так, нельзя! Мне следовало тогда все сказать! Но я не понимал... не понимал, что... — Он замолчал. Потом сказал просто: — Вернись ко мне.
— Похоже, ты сошел с ума.
— Нет. Я более в своем уме, чем когда-либо.
— Сошел с ума, если думаешь, что я вернусь. Чтобы быть твоей шлюшкой? Женщиной для развлечения? — она говорила тихо, резко,горько.
— Нет! — он снова отрицательно взмахнул рукой. — Ты никогда не была для меня женщиной для развлечений! Ты не веришь мне, но это так, я говорю правду, Дженни. Клянусь! Нельзя простить мне то, что я сделал там, на вилле моей матери. Я знаю и умоляю тебя, прости! Я использовал тебя — грязно, мерзко, отвратительно, мне жутко, невыразимо стыдно за это! Ты никогда — ни на мгновенье — не была такой, какой я попытался представить тебя для своих отвратительных, эгоистических целей! Но очень прошу тебя, не суди меня только по тому, как я вел себя там. Мы же жили вместе в Америке, в Италии, и ты была со мной, ты была... ты была... — Тэхен закрыл глаза: тысячи воспоминаний роились в его мозгу. Нет, никогда он не даст ей уйти от него. — Особенная, — закончил он упавшим голосом. — Ты была для меня совершенно особенной, Дженни. Более особенной, чем я мог осознать. Я понял все, когда ты ушла от меня. Никогда ни одна женщина не стала такой для меня — и никогда не станет.
Он остановился и перевел дух. Дженни сидела все так же неподвижно.
— Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
Дженни довольно долго молча смотрела на него. Потом она заговорила, тихо и сдержанно:
— Однажды ты уже делал мне такое предложение. Ты сказал тогда, что готов жениться на мне. Принуждал себя, ведь я оказалась беременна твоим ребенком. У тебя не оставалось выбора. И тебе было ненавистно, жутко, что ты вынужден так поступить. А потом... Потом судьба смилостивилась, уничтожив эту мрачную необходимость. Нет ребенка — нет брака. Помилование в самый критический момент!
Лицо Тэхена побелело.
— Нет, Дженни, нет. Пусть ты не веришь моим словам, но этим — поверь. Я никогда, ни на одну секунду не хотел, чтобы ты потеряла ребенка. Никогда. В чем угодно вини меня, но только не в этом. Мне очень, жутко больно, что тебе пришлось пройти через все это. А когда я услышал, что ты предпочла бы отдать нашего ребенка в чужую семью, только бы он не оказался у меня, меня наполнило страшное чувство вины. И оно не ослабевает. А в тот кошмарный день, когда ты все мне высказала, — он тяжело перевел дыхание, — я ощутил внутри пустоту. Зияющую пустоту. Мне вдруг стало ясно — у меня никогда не будет тебя, никогда не будет нашего ребенка. Пустота до конца моих дней. — Он замолчал. Затем медленно, тяжело продолжил: — Именно тогда я понял, что ты значишь для меня. Ты самый важный для меня человек на всем белом свете. Я хочу, чтобы ты была со мной. Сейчас и всегда. И если тебе ненавистен стиль моей жизни, я изменю его. Перестану управлять компанией. Мой отец может заняться этим. Я мечтаю о том, чтобы просто быть с тобой, жить там, где ты хочешь жить, и так, как ты хочешь. Если мысль стать миссис Ким ненавистна тебе из-за необходимости вести светский образ жизни, мы можем жить как отшельники, только ты и я.
Дженни пристально смотрела на него:
— Спрятать свою красотку? Чтобы никто ее не видел?
— Нет! Дженни, я же не это имею в виду! Я хочу, чтобы ты была счастлива — и только. И не хочу, чтобы ты чувствовала себя не на месте или хуже других, чтобы тебе казалось, что кто-то смотрит на тебя сверху вниз.
— Ты имеешь в виду мою тупость? — так же пристально глядя на него, бесстрастно спросила Дженни.
— Много образованных людей принесли в этот мир только несчастья и разрушения. Интеллект совсем не обязательно синоним достоинства и добродетели. Ты — само достоинство и добродетель. Ты обладаешь всем, что действительно важно. Добротой и очарованием. Человек, которому выпадет немыслимое счастье стать твоим мужем, будет вознагражден сверх всякого воображения.
— Ты действительно так думаешь? — очень тихо спросила Дженни.
— Да. Без сомнений и колебаний. Только это и важно.
— Да? — Она опустила глаза. — Я совсем не похожа на женщин из твоего мира. Ты говоришь, что все бросишь без сожаления. Но ты вскоре заскучаешь. О чем мы будем говорить?
—  О чем мы будем говорить? Ты когда-нибудь видела, чтобы я скучал с тобой? Дженни, у нас было нечто совершенно необыкновенное. Вот только я вовремя не сумел понять, насколько все необыкновенно. Покой и блаженство даровала мне только ты. До тебя я и не представлял, что это такое. Моя судьба — быть с тобой. Это все, чего я хочу. — Он помолчал, словно набираясь решимости, и продолжил: — Ты не слишком хорошо образована — ну и что. Можно ли винить тебя за это?—  Конечно, зачем ночной бабочке мозги?
— Если еще раз скажешь так о себе...
— Тупая. Недалекая. Не слишком сообразительная. С одной извилиной. Милая, но глупая. Ведь ты так думаешь обо мне, правда? Не важно, что ты стараешься воспринимать это... мм... терпимо, с сочувствием или еще как-нибудь. Ты не считаешь меня своей интеллектуальной ровней. Думаешь, я очаровательная, добрая, хорошенькая, очень приятная в постели. Совершенно другой тип женщины, нежели те, с которыми у тебя были отношения прежде. Ты получаешь определенное удовольствие, поэтому решил на мне жениться, несмотря на огромное различие между нами.
Тэхен молчал долго, очень долго.
Она ждала. Ее сердце бешено колотилось.
— Нет, — проговорил он совсем тихо. — Я хочу на тебе жениться только по одной очень простой и очень понятной причине. Потому что я люблю тебя. А когда любишь, Дженни, не думаешь больше ни о чем. Когда ты кого-нибудь любишь, различия перестают существовать. Они просто исчезают. Разве ты непонимаешь?
Дженни побледнела. Она не могла ответить — просто не могла.
Ее обиды, страхи, сомнения, все, что она узнала от Енджуна, от его мамы, - все смешалось в ее голове. Дженни была в замешательстве. Тэхен причинил ей боль, невыносимую боль. Но он признал свою вину...
И сказал, что любит.
Дженни не сводила с него страдальческого взгляда.
— Скажи мне, Джен! Скажи! — тихо и настойчиво говорил Тэхен.
— Я поклялась себе — я никогда не стану такой, как глупенькая, несчастная мадам Баттерфляй. Не только потому, что не желаю вынашивать ребенка человеку, для которого являюсь не больше чем развлечением. Между мной и ею есть большая разница. Я не влюбилась в тебя. Пусть я глупа, но не настолько же! Ты разбил все мои доводы, кроме одного. Этого, последнего. ― Она испытующе смотрела ему в глаза. — Ты действительно веришь в это, Тэхен? Ты, правда, веришь, что любовь уничтожает все различия?
Ее голос звучал напряженно, как натянутая струна.
Он не колебался. Ни мгновенья. Ни секунды.
— Да. Всем сердцем. — Потянувшись, он взял ее руку. Ему необходимо было коснуться, хотя бы немножко почувствовать ее.
За книжными стеллажами послышалось движение ― одна из студенток, помогавших продавцу, направлялась в хранилище. Она внимательно посмотрела на Тэхена, так всегда делали женщины. Потом взглянула на Дженни и остановилась:
— О, вы здесь. Не видела, когда вы вошли. Вы возьмете книги, которые заказали, доктор Дженни Руби Джейн?