Белое откровение | Yoonmin, vkook

22. Слепота.

Чонгук не знал, где он находится, но он чувствовал до боли знакомый запах сандала и жжёного мёда. Оглянулся — темнота. Лишь маленький огонёк искрился будто где-то далеко и вместе с тем протяни руку — потрогаешь. У слуги было такое чувство, будто он проснулся с парадоксальным ощущением, что явью, той самой настоящей явью был именно сон, а то, что он видел сейчас, открыв глаза, — это только какие-то высохшие тени горькой реальности. В груди пульсацией отдавалось какое-то неприятное ощущение, но Чонгук никак не мог понять — что это такое? Тоска? Одиночество? Собственная ущербность?

«Ненужность».

В кромешной темноте он чувствовал собственное исцелованное лицо. Его кожи касались и оставляли мягкие следы губами, но перед ним никого не было. Целовала всё та же густая сладкая темнота. Внезапно из искрящегося огонька показалась тень, Чонгук почувствовал присутствие человека. Скорее он знал, что перед ним точно стоит некто, но не видел его. Он не видел лица, глаз, носа и рта, но человек стоял перед ним. Словно бы у того, кто находился напротив не было имени, происхождения и даже чёткого лица. Безымянный. Это была либо тень, либо тот самый ненужный никому человек. Кем бы он ни был, он мучился тоской и отчаянием.

Слуга вздрогнул, когда что-то перед его лицом щёлкнуло. И в этот момент перед ним стоял он сам, словно отражение в идеально чистом светлом зеркале. Он оглядел себя с интересом — грязное лицо, чёрные круги под глазами, испачканные в саже руки, грязь под ногтями, засаленные волосы и рваная одежда. Чонгук поднял руку, чтобы коснуться своего отражения, но тот Чонгук, что в зеркале, не двинулся и с места. Сердце упало в пятки. Он был во сне или в забвении? Слуга резко отступил на шаг назад, испугавшись. Но отражение смотрело на него мёртвым безэмоциональным взглядом, костяшки его пальцев были сбиты, с ногтей капала кровь. В районе груди зияла отвратительная дыра с багровой каймой.

— Слуга, — хмыкнуло отражение, улыбаясь краем болезненно бледных сухих губ. — Так ты себя привык называть?

— Что тебе нужно? — дрожащим шёпотом произнёс Чонгук, уже не уверенный в том, что он сам — настоящий, а человек напротив него — иллюзия. А что, если всё было ровным счётом наоборот?

— Я — это отражение твоей души, её осквернили и сделали... — отражение будто бы задумалось, правильно подбирая слова. — Пустой? Сухой? В тебе никто не видит глубины, поэтому ты убеждён, что её нет. Ты думаешь, что в этом виноват ты. Когда человек заходит в воду, думая, что там неглубоко, и тонет, то виноватым считают именно его пустоголовость, а не водоём, в котором он утоп. Так и в твоём случае.