Паша И Леша)

:)

(Во время написания фанфика, автор слушал "Стану геем" поэтому если будет встречаться наркомания, то я была в хорошем настроении)
Данные события происходили после прихода Олежи и перерождения бабы Нюры. Паша и Леша наверное никогда не найдут компромисс. Каждый день до вечера склад поглощали крики, маты, ссоры. Тишину можно было услышать только утром и после 11 вечера. Остальное время они проводили в ругани. В один, казалось бы ничем не отличающийся осенний вечер, два врага снова встретились. Стены склада уже давно были пропитаны негативом, и данная атмосфера давила на них. Естественно это влияло на самочувствие. У младшего было ужасное настроение, да и тело морозило. Ему ничего не хотелось. Все попытки согреться не увенчались успехом. Он пытался хоть что-то предпринять, но все так же не давало результатов. Все тело трясло. В уме подростка проносились ВСЕ маты Великого Русского Языка, которые были адресованы холоду. Да и погода на улице близилась к похолоданиям. Время было уже за полночь, но в царство Морфея самоубийцу не пускало. Он уже хотел с ноги выбить врата сладкой страны снов, но увы это не реально. Машинист видел уже девятый сон, а Паша сидел опрокинув спину на стену. Скука разрывала его изнутри. Он боковым зрением взглянул на стеллаж перед ним. Закатив глаза, Мишуточкин подлетел к первой попавшейся полке и стал рассматривать содержимое. Ничего необычного, типичные вещи, которые люди забывают по рассеянности лежали стопками. Смотря на полки, у подростка пролетали флэшбэки с его детства... вдруг, его взгляд зацепила одна вещь, на второй полке по центру. Это была подушка, обычная подушка белоснежного цвета. Кое где виднелись черные оттенки от грязи. Павел отвел взгляд и по его призрачным щекам полились кристаллики слез. Он вспомнил самую ужасную ночь, его потерявшейся детской жизни.

Ребенок вздрагивает во сне, явно что снится что-то страшное, или беспокойное. Видно по его дергающимся векам. Мама сидит в низ головье и наблюдает. На лице у нее полное спокойствие. Она просто сидит и смотрит... ребенок, как будто чувствуя это, начинает сильней дергаться. Маленький мальчик, всего лишь шесть лет... ему всегда снились кошмары, с самого своего детского осознания мира... . Он плакал во сне, вскрикивал. Что ему снилось, он рассказать не мог, но родительница каждую ночь сидела на краю его кровати и наблюдала за сном сына. Это был... не желанный ребенок. Ей всего семнадцать, а ему двадцать три. Ему не надо, ей тем более. Она ему даже не говорила о беременности, просто сказала что расстается, и переехала с мамой в другой город. Мама очень боялась. Родила. С трудом, но родила. Аборт было делать уже поздно. Мать сказала что справится, выходит, не переживай, а сама умерла через месяц... . Кто ж знал? И вот она, двадцати пяти летняя, одна с ребенком. Ни родственников, бабушек, дедушек, отца и вовсе не знала. Первые месяцы было вообще тяжело, потом свыклась, вошла в нужное русло. Даже в садик не надо было отдавать, потому что работу нашла хорошую. Работала дома. Пока малыш спал, она работала, всё успевала, но по ночам... по ночам ребенок как будто чего-то тревожился. Вертелся в постели, стонал с самого раннего детства. Мама даже не удивлялась почему-то. Да что она могла знать? Кто ей мог рассказать? В интернете даже не искала. "Копошится во сне и ладно." сидела просто, и наблюдала, думала о чем-то, только ей известном. Маленький мальчик, всего шесть лет, крутится в кровати, сжимая кулачки, тихонько постанывая. По виску стекает тонкая струйка пота. Мама сидит рядом, вытягивает из под его головы подушку, и равнодушно кладет сверху лица сына... ребенок дергается, сопит... грудная клетка вырывается, в порывах ухватить свежий воздух... гроза за окном, мелкие капли бьют в оконное стекло, стекая вниз. Бело-фиолетовый разряд ударяет в громоотвод, на секунду освещая, укутанное во мглу помещение. За ним через мгновение следует раскат грома, будто пытаясь добиться внимания одинокой девушки. Распахнув веки, она упала на колени и заплакала. По румяным щекам беспрерывно лились слезинки. Она прижимала к своей груди тельце малыша. Тот пытался выхватить как можно больше воздуха. Она вовремя пришла в себя, ведь ещё мгновение, и единственный сын больше не придавал признаков жизни...

Павел отлетел назад и спустился по стене вниз. Он прижимал к себе "хвост". В его голове проносилась лишь одна мысль:"за что, мам?" . Он не понимал, почему не очнулся в аду, а в этом чертовом складе. Он бы отдал всё чтобы переместится куда-то кроме помещения с четвермью бетонными стенами. Ему не позволял предмет. Глухим эхом раздавался звук тикающих часов. Тик-так тик-так, он порядком надоедал. Такая нагнетающая обстановка, сводит с ума всех в ней расположенных. Вскоре холод стал пробираться до костей, и был невыносим. Окно противно скрипело, что только усугубляло ситуацию. Подросток на отрез отказывался полететь на сторону врага, чтобы согреться. Упрямость и гордость приковали невидимыми цепями к стенке под оконным отверстием.
—Ч-чертов холод...! Почему именно я у окна?!—Паша скрестил руки на груди и уже размышлял о побеге на территорию врага. Ему не хватало единственной капли, чтобы свалить, и как по всем законам подлости, она появилась почти моментально. Голубое, осеннее небо укуталось в черно-серую пелену туч. Первые признаки дождя постучались в приоткрытое оконное стекло. Не успел подросток моргнуть, как вместо двух-трех капель, полилось целое цунами дождя. Кто говорил что дождевой холодок приятный и успокаивающий? Ничего подобного. Павел забил на все разногласия и весь дрожащий полетел за помощью к старшему. Ему было позорно просить помощи у старпера, но выбора не было.  Либо мучительный холод, либо позорное тепло. Да и у него с детства была боязнь грозы, до истерики. Он долетел, и в его взор попала зеленая фигура машиниста. Тот спал с натянутой на лицо фуражкой и даже не шевелился.
—Мда... его даже война не разбудит.—В шутку произнес самоубийца и сам же хихикнул, даже не смотря на состояние. Он облокотился на стену и закрыл глаза. Уснуть удалось только под утро. Снова очередной кошмар... . Темное помещение, без стен и потолка. Павел находится в центре на бетонном полу, не в силах пошевелиться. Тело не слушалось,  и он стоял как вкопанный. Единственное освещение это непонятный белый свет над ним. В голове то ли мелькали голоса, то ли становилось тихо. Так продолжалось не долго. Вскоре парень стал слышать более четкие слова, и некоторые даже можно было распознать. Он услышал голос матери. «Какой ты никчёмный... тупица... тебя никогда не полюбят... отброс общества... зачем я тебя рожала... монстр...». Он упал на колени и схватился за голову. На глазах выступили слезы. «Урод, урод, урод, УРОД!» . Голоса в голове сводили с ума. Он отдал бы всё, чтобы проснуться. Вдруг его окликнул знакомый голос. Мишуточкин поднял голову и увидел перед собой какую-то тварь. Она говорила голосом матери и звала к себе Пашу. Вместо глаз были сквозные дыры, из которых лилась кровь. Рот раскрылся до невероятных размеров. Кожа была серой, а вместо носа крест. Оно протянуло к мальчику корявую руку и позвала голосом матери к себе. Паша отползал назад, а эта тварь подходила всё ближе и ближе. Вскоре он ощутил резкое подергивание и проснулся.