тремор и травмы

Часть 8. Омут

Антону восемь лет. Все, что интересует его прямо сейчас – это гусеница, которая неторопливо переползает через запущенную, давно заросшую песочницу. Мальчик внимательно следит за насекомым, которое упорно движется к противоположному краю, ловко перекатывая свое длинное, толстое тело. Она большая, зеленая и какая-то мохнатая.

    - Слабо в руки взять? – Ванька Лопухов кивает на гусеницу, брезгливо морща веснушчатый нос.

    - Да ну, - Антону неприятно, но он знает, что Ванек просто так не отцепится.

    - Давай на спор?

    - На что?

    Лопухов задумывается, а потом, почесывая перемазанную щеку, кивает на окна столовой.

    - Завтра пироги будут давать. И эклеры. Если сейчас возьмешь ее и дашь по себе проползти – отдам тебе свою порцию.

    Предложение крайне заманчивое, особенно в части эклеров, которые Антон любит почти так же сильно, как яблочный сок, который дают в обед по пятницам. Он согласно кивает, а потом переводит взгляд на несчастную гусеницу, которая даже не подозревает о готовящемся для нее испытании и спокойно продолжает свой трудный путь в песках.

    - Ну, давай, - Ванек азартно потирает ладошки, - но только пусть прям до плеча ползет. А то не засчитается.

    - Да понял я, - Антон уже немного жалеет о том, что снова повелся на этого хитрого провокатора, но пути к отступлению отрезаны, а на кону – вкуснейший сочный эклер. Мысленно представив себе великолепное лакомство, он, закусив губу, осторожно притрагивается к мохнатому телу насекомого. Бедная гусеница резко дергается и сворачивается в колесо, а Антон испуганно отдергивает руку.

    - Фу, блин!

    - Не считается! - кричит Лопухов и тычет в него указательным пальцем, - не считается!

    - Да погоди ты! – огрызается Антон, злясь на себя за позорную трусость и брезгливость.

    Он снова тянется к гусенице, которая неподвижно лежит, все еще свернувшись в комок, и на этот раз все-таки берет ее в руки. Ничего страшного не происходит, пальцы целы, а насекомое не обращается гигантским монстром.

    - Почему она не шевелится? – Ванька явно озадачен, и отдавать свой эклер только за это он не готов, - надо, чтобы проползла!