Грех Распутства И Блуда

8

Мой крепкий и сладкий сон прервал очень навязчивый телефонный звонок, раздающийся эхом.

- Да, мам? - еле выдохнул я.

- Гуки, малыш мой... Бабушка... - По ту сторону трубки слышались всхлипы.

- Мам, что случилось? - как током ударило, я пробудился.

- Бабушка скончалась ночью - голос мамы дрожал. Было очевидно, что она еле держалась. - Сынок, тебе нужно приехать.

- Конечно, я сейчас же выезжаю...

Сказать, что я шокирован, это ничего не сказать. Нет, то что мы все умрем конечно понятно, но вот так вот неожиданно...
Даже не представлял, что могу лишиться бабушки.

Я позвонил старосте сразу же, чтобы предупредить об отсутствии. Быстрый холодный душ, черный костюм, и вот я уже на остановке. В руках у меня лишь маленький кораблик, который мы когда-то мастерили вместе.

- Сожалею о потере. - Послышалось откуда-то слева.

- Что ты здесь делаешь? - я смотрел на Тэхёна, одетого так же в черный костюм.

- Иду на похороны, не видно?

- Но зачем тебе идти на похороны незнакомого человека?

- Чонгук, я знаю историю каждого человека на этой планете, независимо от того, общался я с ними или нет.

Всю дорогу я молчал. Ехали действительно долго, ноги затекли, и меня клонило в сон. Если вспомнить, то ночью я спал всего лишь 2 часа.
Рядом тихо сидел Тэхён. Его сжатые губы говорили о том, что он о чём-то размышляет.
Мы с ним совсем не близки, я ничего не знаю о нем, но наши отношения такие странные. Пожалуй, сейчас его присутствие было очень к стати.
Когда сидеть было невмоготу, я решился всё же немного поспать.
Без лишних мыслей я положил голову на плечо Греху. Не думаю, что он очень против...

Ближе к вечеру мы доехали до дома бабушки.

- Теперь мне придется тебя оставить одного. - сказал Тэхён и куда-то ушёл.

Я зашёл в дом и увидел заплаканную маму и отца, чьи глаза лишь поблескивали. Я не говорил ни о чём с ними. Лишь медленно подошёл и встал рядом, принимая соболезнования. Зрелище не из самых приятных. Каждый считает своим долгом упомянуть какой была хорошей бабушка при жизни, а от этих слов у мамы подступали слезы вновь и вновь.