Истории Персов Крипипасты

Тики Тоби

Долгая дорога домой тянулась целую вечность. Она, казалось, бесконечно стелилась перед автомобилем.
Свет сиял сквозь ветви высоких зеленых деревьев, отплясывая сквозь окно хаотичными росчерками и, пробиваясь сквозь ветки, неприятно светил в глаза.
Дорога была опоясана тёмно-зелёными деревьями, образовывавшими вокруг неё лес. Единственным звуком был шум двигателя катившегося вниз по тропе автомобиля. Всё вокруг испускало спокойствие и безмятежность.
И хотя такая поездка должна была казаться приятной, оба пассажира назвать «приятной» её никак не могли.
У немолодой женщины за рулём были аккуратные короткие каштановые волосы, гармонировавшие с её лицом, она была одета в зелёную футболку с V-образным вырезом, джинсы, а её уши украшали серьги с огранёнными бриллиантами, частично выглядывавшие из-под причёски. У неё были бездонные зелёные глаза, цвет которых сочетался с цветом футболки, а освещение, казалось, делало их ещё ярче. В остальном, в её внешности не было ничего особенного. Она подходила под тип «среднестатистическ­ой мамаши», которых вы привыкли видеть на ТВ шоу, и только огромные мешки под глазами отличали её от «среднестатистическ­ой мамаши».
Выражение её лица было хмурым и печальным, хотя она и производила впечатление человека, который много улыбается .
Женщина шмыгала носом и иногда посматривала в зеркало заднего вида, чтобы взглянуть на сына, находившегося на заднем сиденье. Он сидел, слегка сгорбившись, крепко скрестил руки на груди и приложил голову к холодному окну.
Мальчик выглядел настолько нездоровым, что всякий имел полное право вежливо намекнуть, что с ним что-то не так. Его каштановые волосы растрепались в разные стороны, а цвет бледной, почти серой кожи люминесцентное освещение делало ещё более болезненным. Тёмные глаза достались юноше явно не от матери, одет же он был в белую футболку и потёртые штаны, выданные ему в больнице. Одежда была настолько изорвана и забрызгана кровью, что нигде больше носиться и не могла.
На правой стороне лица были видны несколько порезов, а бровь – расколота. Правая рука была перебинтована вплоть до плеча, разорванного осколками стекла.
Это были очень болезненные травмы, но он не чувствовал боли. Он вообще не чувствовал боль. Что было лишь одной из многих его особенностей. Одной из многих трудностей, с которыми он столкнулся, пока рос, стала редкая болезнь, которая сделала его невосприимчивым к боли. Он мог бы потерять руку и не почувствовать. Это серьёзное отклонение, из-за которого он получил множество оскорбительных прозвищ, когда учился в начальной школе до того, как его забрали на домашнее обучение, было следствием синдрома Туррета, которое вызывало у него тик, из-за которого у него и возникали неконтролируемые подёргивания во время передвижения. Из-за неконтролируемых рывков он вполне мог однажды сломать себе шею. Дети дразнили его, смеялись над подёргиваниями и дали кличку Тикки-Тоби. Учёба давалась настолько тяжело, что его перевели на домашнее обучение. Слишком уж трудно «ненормальному» ребёнку было подстраиваться под свой класс, где каждый в него тыкал пальцем и подшучивал.
Тоби безучастно пялился в окно, лицо его не выражало эмоций, и только какая-нибудь конечность подёргивалась время от времени. Каждый удар автомобильных шин о какую-нибудь неровность буквально переворачивал его желудок.
Настоящим именем мальчика было Тоби Роджерс. Его прошлая поездка на автомобиле закончилась страшной аварией. Он всё время думал об этом, невольно вспоминая снова и снова всё то, что произошло, пока он не отключился. Тоби повезло больше, чем его сестре. При мысли о том, что он не мог ничем ей помочь, Тоби едва не плакал. Память вновь и вновь услужливо показывала ужасные воспоминания.
Её крик, оборвавлся, когда расплющилась передняя часть автомобиля. Всё померкло, а через секунду он открыл глаза и увидел тело своей сестры, её лоб, пробитый осколками стекла, ноги и бёдра, раздавленные рулевым колесом. А в конце её туловище толкнула слишком поздно раскрывшаяся подушка безопасности.
Он тогда в последний раз видел любимую старшую сестру.
Дорога домой, казалось, тянулась вечность. Она заняла так много времени, потому что его мать очень боялась повторения ужасов той аварии.
Когда показался знакомый район, они уже были готовы выйти из машины и пойти в свой дом.
Это был старый район, старше остального города, с маленькими причудливыми домами, теснящимися друг с другом. Машина подъехала к маленькому синему домику с белыми оконными рамами.
Они оба сразу заметили старый автомобиль, припаркованный рядом с домом, и знакомую фигуру, выделявшуюся на дороге. Тоби машинально почувствовал гнев и разочарование, когда увидел своего отца. Его отца, которого там не было.
Женщина остановила машину на дорожке рядом с домом и морально подготовилась, прежде чем выйти из машины и встретиться с мужем лицом к лицу.
-Что он здесь делает? – Спросил Тоби, взглянув на свою мать, которая уже набралась духу, чтобы выйти из машины.
-Он твой отец и он хочет видеть тебя. – Мать ответила монотонным голосом, стараясь, не выдать дрожи в голосе.
-Зато съездить в госпиталь, чтобы увидеть Лиру, пока она не умерла, он не захотел! – Тоби сощурил глаза в окно.
-Он напился в ту ночь, он не мог приехать.
-Ага, а когда он не напивался? – Тоби толкнул дверь раньше матери и, слегка пошатываясь, вышел на дорожку. Он встретил взгляд отца прежде, чем опустил голову с суровым выражением лица.
Его мать вышла после и встретилась взглядом с мужем прежде, чем обошла вокруг машины.
Отец поднял руки, желая обнять жену, но та прошла мимо, обняла Тоби за плечо и помогла ему подняться по ступенькам.
-Конни, -проговорил её муж хриплым голосом – что, ни: «Добро пожаловать» - ни обнять, а?
Она проигнорировала неприятные слова мужа и прошла мимо него, обняв сына.
-Эй, ему уже шестнадцать, он уже может гулять сам по себе! – Отец Тоби последовал за ними.
-Ему семнадцать. – Конни покосилась на него, прежде чем войти в дом.
-Тоби, почему бы нам не пройти в твою комнату, отдохнуть, я приду, когда обед будет готов.
-Нет, мне же уже шестнадцать и я могу гулять сам по себе. – С сарказмом ответил Тоби и так же бросил взгляд на отца прежде чем, спотыкаясь о ступеньки небольшой лестницы, пройти в свою комнату и со злобстью хлопнуть дверью.
В его маленькой комнате было не так уж много вещей. Только кровать, шкаф, окно и стены, на которых весели фотографии его семьи, сделанные, когда они ещё были семьёй. Сделанные до того, как его отец стал алкашом и кухонным боксёром. Тоби помнил, как отец схватил мать за волосы и свалил её на пол, а когда Лира попыталась помешать, он толкнул её, и она упала на угол кухонного стола. Тоби никогда не простит ему то, что он сделал с матерью и сестрой. Никогда.
Тоби не заботило, насколько сильно отец толкнул его, боли он всё равно не чувствовал, зато он понимал, что отец намеренно причинил боль двум самым дорогим ему людям.
И когда он ждал в госпитале, где Лира доживала последние минуты, единственным, кто не соизволил приехать, был отец.
Тоби стоял у окна и смотрел на улицу. Он мог бы поклясться, что видел что-то краем глаза, но списал это на действие лекарств.
Когда ужин был готов, и его позвали вниз, Тоби нерешительно сел напротив своего отца на стул рядом с матерью. Он был спокоен, взял еду, но не стал есть. Вместо этого он наблюдал за отцом пустым взглядом. Мать уловила взгляд Тоби и слегка толкнула его локтём. Он покосился на неё, а потом уставился в тарелку с нетронутой едой.
Тоби лежал в постели, укутавшись с головой в одеяло, и смотрел в окно. Он устал, но никак не мог уснуть, слишком много мыслей вертелось в голове. Он рассуждал сам с собой о погоде, о том, что, может, стоит простить отца или продолжать жить с обидой и кипящей ненавистью в груди?
Он услышал, как открылась дверь и как его мать, вошла в комнату и села рядом с ним. Она вытянула руку через стол и потёрла спину сына, которой он повернулся к ней.
-Поверь, Тоби, я знаю, тебе трудно, но я обещаю, будет лучше. – Сказала она мягко.
-Когда он уедет? – Сказал Тоби нетвёрдым голосом.
- Не знаю, милый, насколько я поняла, он здесь надолго. -Конни потупила взгляд.
Тоби не ответил ничего. Он просто продолжал пялиться на стену, держа повреждённую руку возле груди.
После нескольких минут молчания его мать вздохнула, затем поцеловала сына в щёку и вышла из комнаты. «Спокойной ночи» - сказала она прежде, чем закрыть дверь. Время тянулось медленно, и Тоби никак не мог перестать ворочаться. Раз за разом возвращались картины аварии: визг шин, крик сестры, и каждый раз он невольно дёргался в постели. Лёжа на спине, он откинул покрывало, накинул подушку на лицо и закричал в неё. Он чувствовал, как его грудь поднимается и падает, а он с трудом дышал, потому что плакал. Тоби слышал, насколько его плач жалобен. Он бы плакал и кричал, если бы не сдавил подушкой лицо. Через несколько секунд он скинул подушку с лица, сел и обхватил голову руками, слёзы струились из глаз. Он не мог помочь, но плакал. Он пытался её удержать, но ничего не мог поделать, только ныть и хныкать, как сейчас. Наконец, справившись с собой, он подошёл к окну и начал глубоко дышать, пытаясь успокоиться. Тоби протёр глаза и уставился на группу деревьев на улице через дорогу. Его внимание привлекло что-то, находящееся под фонарём. Он услышал звон в ушах, и он не мог отвести глаз. Фигура стояла недалеко от уличного фонаря, Тоби был примерно на два фута ниже этого существа, его длинные руки были расставлены в разные стороны, оно уставилась на Тоби парой несуществующих глаз. У существа не было никаких черт лица. Ни глаз, ни губ, ни носа – ничего, но оно как будто бы загипнотизировало Тоби, проникая, казалось, в самую душу. Звон в ушах нарастал с каждой секундой, и, когда он стал нестерпим, Тоби провалился в темноту.
На следующее утро Тоби проснулся в своей постели. Его ощущения были неоднозначными. Он совсем не устал, но, когда окончательно проснулся, ему захотелось проваляться в постели ещё несколько часов. У него не было в голове никаких мыслей. Тоби медленно сел и прислонился к стене, а когда встал на ноги, почувствовал головокружение. Он доковылял до двери и спустился вниз по лестнице. Родители сидели за столом: отец смотрел маленький телевизор, стоявший на столешнице, а мать читала газету с новостями. Она быстро обернулась, когда почувствовала, что Тоби маячит у неё за спиной.
«Доброе утро, сонная голова, я думала, ты будешь спать вечно.» - Конни встретила его нерешительной улыбкой.
Тоби неторопливо поднял голову на часы - они показывали половину первого.
«Я сделала тебе завтрак, и когда он остыл, хотела разбудить, но потом решила дать тебе ещё поспать.» - Её лицо помрачнело, так как сын не отвечал ей – «С тобой всё в порядке?».
Тоби споткнулся и сел рядом с отцом. Он был как бы в режиме ожидания и уже не мог контролировать свои поступки. Он видел всё, что делает, но одновременно как бы не давал себе отчёта в своих действиях. Он протянул руку к руке своего отца, но мгновенно получил по ней затрещину. Отец резко повернулся и толкнул его стул ногой. «Не трогай меня, мальчишка.» - Закричал он.
Его мать встала: «А ну прекрати! Это последнее, что нам сейчас нужно!»
Дни шли своим чередом: Конни проводила большую часть времени за уборкой дома, а её грубый муж – командуя ей. Как будто и не было аварии.
Тоби не покидал своей коморки ни на минуту. Тоби удивлялся, когда осознавал, что его мысли меняются так быстро, что он даже не запоминал их. Он прохаживался по своей комнатке, как зверь в клетке или смотрел из окна. Нездоровый цикл продолжался.
Не подумав как следует, он начал жевать собственные руки, отгрызая кусочки плоти со своих пальцев, пока они кровоточили. Конни, застав Тоби за этим занятием, пришла в ужас. Она побежала вниз за аптечкой, обработала его руки и потребовала, чтобы он был всё время под присмотром.
Тоби самоизолировался настолько, что начал ненавидеть всё вокруг, а память начала давать сбои. Он забывал минуты, часы, дни, и вдобавок нёс всякую чушь о вещах, которые совершенно не касались разговора. Затем начались галлюцинации: акулы в раковине, где он мыл посуду, пение сверчков внутри подушки, а в окне спальни – призраки. Весь этот бред привёл Тоби в кабинет психиатра. Растущее беспокойство матери заставило её обратиться к специалисту, чтобы тот поговорил с юношей, о его переживаниях.
Конни вошла с Тоби в здание, держа его за руку и направляя его. Она прошла с ним к рабочему столу и начала разговаривать с барышней, сидевшей за ним.
-Миссис Роджерс? – Спросила барышня.
-Да, это я. – Конни кивнула. – Мы здесь, чтобы увидеть доктора Оливера, я пришла сюда с Тоби Роджерсом.
-Хорошо, пройдите сюда. – барышня повела их в длинный холл. Тоби взглянул на картины, которыми был увешан холл и повернул на звуки, издаваемые каблуками барышни по жёсткому деревянному полу. Она открыла дверь в комнату со столом и двумя стульями.
-Если мы уговорим его посидеть здесь несколько минут, я приведу сюда доктора. – Она улыбалась и держала дверь открытой.
Тоби ввалился в комнату и сел за стол. Он смотрел на свою мать и барышню, пока дверь не закрылась за ними. Он осмотрел комнату, а затем попытался разорвать зубами бинты, наложенные на руки. Его прервала распахнувшаяся дверь, в которую вошла светловолосая женщина в платье в горошек. Она прошла к столу с ручкой и зажимом в руках.
-Тоби? – Спросила она с улыбкой. - Тоби посмотрел исподлобья и кивнул.
-Приятно познакомиться с тобой, Тоби, меня зовут, доктор Оливер. – Она хотела пожать ему руку, но передумала, когда увидела бинты. – Оу! – доктор Оливер нервно усмехнулась, прокашлялась и села за стул напротив. – Я задам тебе несколько вопросов, а ты отвечай на них настолько честно, насколько это возможно. – она положила зажим рядом с собой.
Тоби неторопливо кивнул и положил руки на колени.
-Сколько тебе лет, Тоби.
-Семнадцать. - ответил он быстро.
Доктор Оливер записала что-то на бумаге и прикрепила её зажимом.
-Назови своё полное имя.
-Тоби Эрин Роджерс.
-День твоего рождения?
-Двадцать восьмое апреля.
-Кто твои ближайшие родственники? – Тоби задумался на секунду, прежде чем ответить.
-Моя мать, мой отец, - Он остановился – М-моя сестра…
-Я слышала про твою сестру… Мне на самом деле жаль. – Она сделала печальное лицо и посмотрела полным жалости взглядом.
Тоби кивнул.
-Ты что-нибудь помнишь об аварии, Тоби? – Тот смотрел мимо психолога. В какой-то момент все мысли покинули его. Он смотрел вниз, на колени, и в окружающем пространстве слышался слабый звон. Его глаза вытаращились и он замер на месте. - Тоби?.. Тоби, ты меня слышишь?! – Тоби почувствовал, как дрожь идёт вниз по спине, затем медленно обернулся и увидел это. Тёмную безликую фигуру, которая всматривалась в него. Тоби смотрел, глаза у него расширились, а звон в ушах делался всё громче и громче, вдруг крик психолога вывел его из транса – Тоби! – Тот подпрыгнул, упал со стула и начал пятиться в угол.
Доктор Оливер встала, прижав зажим в к груди. Тоби удивлённо посмотрел в её глаза. Он встретил её взгляд снова; дыхание было сбивчивым, а сам он подёргивался.
Этой ночью Тоби лежал в кровати. Его растерянный взгляд был устремлён в потолок. Он уже начал дремать, когда услышал шаги в коридоре. Он посмотрел в сторону дверного проёма – дверь была распахнута настежь. В коридор не проникал холодный люминесцентный свет, исходящий от луны за окном. Юноша встал и направился в сторону распахнутой двери, которая захлопнулась перед его лицом. Тоби ахнул и упал на спину, вытаращил глаза и начал тяжело дышать. Через несколько секунд юноша встал на ноги, ухватился за холодную ручку двери своей перевязанной рукой и начал со скрипом открывать её. Он выглянул в тёмный коридор и на цыпочках вышел из комнаты. Окно в конце коридора выделялось в кромешной тьме голубым лунным светом, вычерчивая траекторию его падения. Он слышал хихикание и шуршащие шаги вокруг, как будто ребёнок бегал вокруг него и смеялся. Коридор был намного длиннее, чем Тоби помнил. Он казался бесконечным… прямо как путь из больницы домой. Юноша услышал, как дверь перед ним заскрипела.
-Мам? – Позвал он испуганным голосом.
Внезапно дверь в его комнату захлопнулось – Тоби подпрыгнул и обернулся. Сзади он услышал жуткий стон, звучащий в ушах почти как хрип. Тоби быстро обернулся и встретился лицом к лицу со своей умершей сестрой. Её глаза заволокло белой плёнкой, кожа стала бледной, с правой стороны лица свисало мясо, обнажая кость, изо лба торчало стекло, а по лицу текла чёрная кровь, светлые волосы были завиты в конский хвост, на ней была серая футболка и спортивные штаны, запачканные пятнами крови. Её ноги были неестественно изогнуты. Она стояла, издавая жуткие хрипы, всего в дюйме от лица Тоби. Он взвизгнул и упал.
-АЙ! – Он начал ползти назад, подальше от неё, и не мог оторвать взгляд от её мёртвых пустых глаз. Он полз до тех пор пока не упёрся во что-то.
Он остановился на секунду. Мертвую тишину нарушал только его тяжёлое дыхание и плач. Тоби медленно поднял взгляд вверх и увидел пустое лицо высокого существа, стоящего за ним. За существом стояла толпа детей, примерно от трёх до десяти лет с чёрными глазами, из которых капала чёрная кровь.
Тоби вскочил так быстро, как только мог, но споткнулся о чёрные щупальца, которые опутали его лодыжки. Он упал на живот, и почувствовал, что щупальца сдавили ему грудь. Он пытался кричать, но не мог издать ни звука, только сдавленно хрипеть, пока его не накрыла темнота.
Тоби проснулся. Он вскочил на кровати и закричал. Он хрипел, ощупывая грудь перевязанными руками. Это был сон… Всего лишь сон. Тоби улёгся снова и перевернулся с боку на бок. Он почувствовал, как гигантский груз спал с его груди, когда он вздохнул полной грудью. И всё же на всякий случай решил подойти к окну и заглянуть в него. Там никого не было. Ни призраков. Ни фигур. Ничего.
Он услышал шорох за дверью и кашель отца. Дверь была закрыта.
Тоби подошёл к двери, открыл её и выглянул в прихожую ещё раз. Затем спустился в прихожую и увидел отца, который стоял в жилой комнате и курил.
Глубокий, кипящий гнев ударил в голову. Он услышал шепчушие несуществующие голоса в своей голове.
«Сделай это! Сделай это!» - скандировали они. Тоби отвернулся и попробовал удержать себя в руках. Он чувствовал, что сейчас на самом деле контролирует себя, в отличие от нескольких недель после госпиталя. Он действительно имел полную ясность мыслей за несколько мгновений до того, как шепчущие голоса появились в голове.
Они повторяли снова и снова: «Убей его! Он там не был! Не был! Убей его! Убей!». Тоби дрожал. Нет. Нет, он не станет этого делать. Он что, окончательно спятил? Нет! Он никого не убьёт! Он не может. Он ненавидел своего отца, но не настолько же, чтобы убить его.
«Это оно.» - Последнее, что подумал Тоби прежде чем вновь впасть в состояние транса. Голоса взяли верх. Он безмолвно прокрался мимо отца, достиг держателя ножей на кухне, взял самый большой нож и крепко стиснул его в руке. Он испытывал сильнейшее жжение в груди. Тоби издал смешок. «Хех… хехехе… хехехехе… ХАХАХАХА!» - он смеялся так сильно, что стало трудно дышать.
Его отец успел обернуться прежде, чем почувствовал грубую силу, толкнувшую его на пол, хрюкнул, и почувствовал, что ударился солнечным сплетением. «Что!?» - он смотрел на мальчишку, сжимавшего в руке кухонный нож. «Тоби, что ты творишь?!» - отец перекатился и выставил руки вперёд что бы защититься, но Тоби был быстрее и навалился на него сверху. Он пытался схватить отца за шею, но тот схватил его за руки.
«Стоп! Слезь с меня, маленький сучёныш!» - заорал он и сбросил с себя Тоби ударом в плечо, но он не остановился. Взгляд Тоби был безумным. Он выглядел так, словно в него демон вселился. Тоби крикнул и попытался вонзить нож в грудь отца, но тому удалось снова схватить Тоби за запястье. Он хотел оттолкнуть Тоби обратно, но тот пнул отца, за что получил тяжёлый удар в лицо. Его отец отшатнулся, вытянул руки вперёд, чтобы снова ударить Тоби по лицу, но тот вскочил вонзил нож ему в плечо. Его отец издал громкий крик и попытался вытащить нож, но прежде чем ему это удалось, Тоби со всей силы ударил его в лицо. Он бил не переставая, что есть мочи, смеясь и задыхаясь, а затем свернул отцу шею, распорол ножом плечо, и начал в исступлении бить мёртвого отца ножом в грудь, живот, куда попало, заливая потоками крови всё вокруг. Он не остановился, пока тело отца не перестало дёргаться. Он бросил нож в сторону и склонился над трупом, кашляя и задыхаясь. Тоби уставился на его обезображенное лицо, сел рядом и стал подёргиваться, пока крик не разорвал тишину. Он посмотрел вверх и увидел свою мать, стоявшую в нескольких футах от него. Она прикрыла ладонями рот, а из глаз текли слёзы.
-Тоби! Зачем ты сделал это?! Зачем?! – срывалась она с плача на крик.
Тоби встал и начал отступать от окровавленного трупа на кухню. Он увидел пропитанные кровью бинты на руках, взглянул в последний раз на мать, прежде чем развернулся и побежал вон из дома. Он побежал к гаражу и изо всех сил надавил на кнопку, открывающую дверь. Прежде чем сбежать, он схватил два отцовских топорика, которые лежали на стойке инструментов над столом, заваленным банками с краской, старыми гвоздями, шурупами и прочим хламом. Один был новым, с оранжевой ручкой и острым лезвием, другой же был старым, тупым и с деревянной ручкой. Тоби схватил оба, и тут его взгляд упал на коробку спичек и красный бак с бензином, стоявший под столом. Он взял оба топорика в одну руку, спички и канистру в другую прежде чем выбежать из гаража на улицу. Когда Тоби пробежал около десяти метров, и мог видеть окна своей спальни, он услышал в отдалении полицейские сирены. Он на секунду замешкался, а затем открыл крышку бака и побежал вниз по улице, разливая бензин, после чего рванул в сторону леса. Он вылил последние капли, прежде чем засунул руку в карман, вытащил спички и чиркнул ими. Пламя вырвалось моментально, в мгновении ока оно перекинулось на кусты и деревья вокруг. Прежде чем Тоби успел что-либо сообразить, он оказался в кольце пламени. Силуэты полицейских машин были видны сквозь пламя, так что Тоби начал пятиться в сторону леса. Он обернулся назад. Всё ,что он видел, было расплывчато, сердце бешено колотилось, и он прикрыл глаза на секунду. Это оно. Это конец.
Он почувствовал чью-то руку на своём плече. Тоби открыл глаза и увидел большую белую руку с длинными костяшками пальцев, лежащую на его плече. Подняв взгляд вверх, Тоби увидел обладателя руки. Существо возвышалось над ним и смотрело сверху вниз. Оно было одето в костюм чёрного цвета, лицо было абсолютно пустым, а из спины тянулись щупальца.
Это оно. Это конец. Вот так Тоби Роджерс умер.
Несколько недель спустя Конни сидела на кухне своей сестры. Её сестра, Лора, сидела напротив и пила кофе. Сестра Лоры потеряла три недели назад мужа и сына, а ещё раньше – дочь в жуткой автокатастрофе. С тех пор Конни переехала к сестре. Полиция закончила расследование. Эта история прогремела в прессе две недели назад, но потом в мире появились куда более важные новости.
Лори переключилась на канал новостей, репортёр как раз читал новый заголовок.
«Срочное сообщение! Прошлой ночью было совершено убийство четырёх человек! Подозреваемых пока нет. Жертвы – дети среднего школьного возраста, ушедшие в лес поздно вечером. Они были забиты и зарезаны. Орудие преступления было найдено неподалёку, им оказался старый топорик с тупым лезвием. Фото было обрезано для того, чтобы показать оружие с места преступления. Следователи считают, что это мог совершить Тоби Роджерс, семнадцатилетний парень, который за несколько недель до этого зарезал своего отца, а затем пытался прикрыть своё отступление, устроив пожар на улице и в лесу в окрестностях города. Несмотря на то, что следователи считали, что Роджерс погиб в огне, теоретически он мог выжить, ведь тело так и не было найдено.»