Паутина жизни.

16 глава.

  Успех оставался верным "Храму Здоровья". Спор ученых, врачей, памфделы и брошюры с карикатурами только увеличивали его. Уже через месяц доктор Чанёль по собственному побуждению увеличивал гонорар Лалисе.
  Она послала деньги матери, оставив себе только самое необходимое. Она чувствовала какое-то тайное удовлетворение, что на упреки старухи отвечает благодеянием; кроме того, нужно было дать ребёнку хорошее воспитание. Таким образом, деньги позора на что-нибудь годились.
  В часы досуга Лалиса никогда не выходила из дома. Она ненавидела этот шумный город, в котором было столько блеска и богатства наряду с несчастьем и нищетой; пошлой и презренной казалась ей вся людская суета. Среди увеселений зимнего сезона она жила уединению, словно в монастыре.
  Но в ней снова вспыхнули надежды на карьеру великой артистки; она снова взялась за изучение ролей и стала брать уроки пения и игры на арфе, с тех пор как доктор Чанёль открыл в ней музыкальный талант и красивый голос.
  В это время он как-то ближе подошёл к ней. Ей делалось хорошо в присутствии этой сердечной натуры, резко констратировавшей с его хитрой деловитостью. Хотя он и усвоил себе шарлатанские методы Сен-Жермена, Калиостро, Казановы, всё же он не был шарлатаном, в своей теории он усматривал единственное целебное средство против того, что он называл болезнью века.
  Изойдя из разлагающейся Франции, по всей Европе распространялась общее нервное расстройство. Почти на всех тронах восседали представители родов с испорченной кровью и выродившимся мозгом, которые думали только об удовлетворении распущенных страстей и нечистоплотных помыслов. От них яд распространился между разными слоями народов. Глупым и лишенным остроумия считался тот, кто строго исполнял свой долг, а тот, кто топтал всякие принципы и правила ногами, считался гениальным сверхчеловеком. Неуклюжая грубость и слащавая манерность царили в отношении полов. Все жили в каком-то тумане, не помышляя о великих целях.
  Многое, что пережила Лалиса, не будучи в состоянии объяснить себе, стало ей теперь ясным. Безумие короля Ким Чону; то изменчивое, то распущенное, то детски вздорное поведение его сына; страсть к гашишу мисс Ким; бесконечные ежедневные оповещения в газетах, бассмысленные выходки, самоубийства; разнузданность Клуба адских огней; пьянство, азарт, спорт, нарушение супружеской верности, оплевывание всего высокого и святого - не было ли разве всё это признаками страшной болезни?
  Словно удушливое облако, надвинулась новая чума на народы и государства Европы, отуманивая головы, отравляя сердца. Люди превратились в слабых рабов разнузданных побуждений. Повелевать ими стало нетрудно: для этого было нужно только обладать твердой волей, холодно взвешивать, отчаянно отваживаться и обладать прочными знаниями.
  Но необходимое знание состояло в знакомстве с человеческими душевными движениями. А последние опять-таки являлись результатами жизни, нервов. Кто был знаком с нервными токами, кто умел направлять их, тот был господином века.
  В это познание и вводил Лалису доктор Чанёль. Он не имел других намерений, кроме свойственной всем фанатикам страсти к прозелитизму. Он показывал ей всевозможные проявления нервных болезней, учил её распознавать разницу между пляской святого Витта и истерией, сумасшествием и ипохондрией, меланхолией и слабоумием, бешенством и эпилепсией. При этом он учил её приемам магнетизации, которыми он усыплял своих пациентов, ломал их сопротивление и направлял их волю. А однажды он предоставил Лалисе случай испробовать свои силы на практике.