Все началось, когда на нашу землю пришли Китайские войска. Наша деревня находилась близко к границе с этим большим и великим, на наше время, государством. Наша деревня была небольшой. Всего несколько домов, около двух десятков семей и торговые лавки.
Мы знали, что у нас не очень дружелюбные соседи. Империя Цин постоянна пыталась завоевать наши земли насилием: набеги, неожиданные нападения; в дальнейшем даже безпричинные сборы дани, хотя мы вообще никак к этому не относились. Иногда они вообще могли просто ворваться в нашу деревню и забрать весь урожай, все деньги, а мы оставались ни с чем. И каждый раз, после этого, нам приходилось начинать нашу жизнь с начала.
Но в один из дней они пришли с определённой целью - навсегда сравнять нашу деревню с землёй, а территорию забрать себе, народ отогнать в столицу и продать, как рабов.
«Утро началось не с приятного пения птиц, а с дикого крика женщин на улице, возмущений мужчин и стука в двери. Но никто из моей семьи не успел ее открыть, потому что ее просто выбили и ворвались, словно это не чей-то дом, в вражеская крепость.
Дальше все было, словно в замедленной съемке. Вот меня тащат за руку прям в длинной ночнушке на улицу, затем бросают в кучу таких же напуганых женщин, после чего до меня, словно в каком-то тумане, доносятся дикие вопли и плач. Я пытаюсь понять, что происходит - оборачиваюсь по сторонам и пытаюсь найти свою семью: маму, папу или хотя бы младшего брата. Но вокруг никого. Меня окружили такие же напуганые люди, в основном женщины. Нас просто, словно стадо коров, согнали в одну кучу. Согнали, окружили, и тех, кто пытался как-то выбраться, били, словно скот. Били, не смотря на то, что мы женщины. Женщин били, но они, не теряя надежды, продолжали пытаться выбраться, но их били до последнего - пока они не падали на землю без сознания, и их просто затаптывали такие же напуганые люди.
Затем, когда вся деревня была сожжена, а оставшиеся люди согнаны в кучи, нас погнали в сторону границы империи. Мы шли пешком, особенно слабые падали прям посреди дороги, но никто даже и не останавливался, чтобы убрать трупы, их просто обходили, а кто-то даже и наступал на них. Ноги были сбиты в кровь, голова кружилась даже сколько не от голода, сколько от жажды. Не давали и минуты, чтобы передохнуть. Шли без остановок, по горной, равнинной, песщанной дороге. Хотелось просто упасть, но тогда я понимала, что сдамся и потеряю последнюю надежду найти свою семью, с которой меня так жестоко разлучили.
