Хираэт. Крылья и когти

Глава 15

 Они были в точности такими, какими Кайри помнила их с детских лет – идеальными. Женщина подошла и положила руку ей на голову, нежно погладив по волосам, и Кайри почувствовала это прикосновение. Эти двое были реальны!

Мужчина строго смотрел на Черного Хоризона. Кайри поняла, что страх куда-то испарился, а осталось то полузабытое чувство защищенности и домашнего тепла, которое может подарить лишь родительский дом. Она посмотрела в лицо женщины и вспомнила, что глаза у нее были всегда серыми, как и у самой Кайри. Глаза этой женщины были зелеными и какими-то искусственными, словно в цветных линзах.

– Вы не мои родители, – твердо заявила Кайри женщине, когда она помогала ей подняться.

– Нет. Но ты, хотела, чтобы я так выглядела.

Больше десяти лет Кайри не слышала голоса матери, но сразу узнала его. Сердце болезненно сжалось от тоски, пока разум отчаянно требовал никому не доверять.

– Кто вы? – изумленно спросила Кайри. Двое пришедших стояли перед ней и улыбались, и до Кайри, наконец, дошло, что происходит. – Вандора? – неуверенно спросила она. Двое синхронно кивнули.

Согласно вере сара, Ванеда приходит к смертным, олицетворяя их страхи, а Вандора – их мечты. Кайри еще предстояло понять, почему богиня явилась к ней с лицами людей, которые навсегда покинули ее еще в детстве.

Женщина подняла голову, глядя в глаза Хоризону.

– Всему есть предел, дорогая сестра! – тон ее был суров и тверд. – И хватит морочить Кайри голову, убери свои иллюзии.

Кайри обернулась на Хоризона и поняла, что зверя больше нет. Он никогда и не был зверем. Дерен оставил внушительную царапину на черном металле острого носа, на котором поблекшей краской была нарисована оскалившаяся морда. Рисунок сильно истерся, но можно было без труда узнать того самого Черного Хоризона с дверей храма Ванеды в деревне Ангбед. Изогнутый корпус напоминал спину раджигара, неоднократно латанные крылья были задраны вверх, а лапы зверя превратились в манипуляторы, какие часто установлены на грузовых шаттлах. Все эти месяцы Кайри держал в страхе космический корабль.

Обида и стыд захлестнули ее, словно ребенка, чей монстр в темной комнате при включенном свете превратился в завешанный одеждой стул.