Siempre estoy solo

19

Антон, завидуя самому себе, лежит на груди самого красивого в мире учителя, пока ласковая рука того гладит его по спине через футболку, доставляя кучу удовольствия своими нехитрыми действиями. Мужчина, задержав ладонь на мгновение между его лопаток, широко улыбается в потолок, явно задумавшись о чём-то своём, и тут же приподнимается, вынуждая и Антона заинтересованно поднять голову. Десятиклассник даже не успевает подумать о том, почему Арсений вдруг сменил положение тела, как тут же губы математика накрывают его собственные, приоткрывшиеся от неожиданности и лёгкого удивления. Губы у учителя тёплые, а целует он со всей нежностью и любовью, на какую только способен. Шастун вытягивается навстречу этому ласковому поцелую, упирается ладонями в плечи математика и буквально садится к нему на колени. Арсений, сжимая руками его тонкую талию, начинает целовать настойчивее, глубже, проводит языком по приоткрытым губам мальчишки и несильно прикусывает его нижнюю губу. Когда Антон, смущённо краснея, отстраняется, переводя дыхание, и расслабленно опускается на бедра учителя, тот вдруг хрипло произносит, глядя ему в глаза:

— Quisiera estar contigo siempre, y que esto dure una eternidad*, — у Антона от такого заявления вспыхивают кончики ушей и щёки. Он робко отводит взгляд, улыбается и трёт свои запястья, словно не зная, куда деть руки. О Боже, ему только что признались в любви на испанском, и он просто пытается не выдать весь восторг, который переполняет его в это мгновение. — Ты та-а-ак мило смущаешься, я готов смотреть на это вечно, — широко улыбается математик, едва сдерживая рвущийся наружу смешок. Господи, как можно быть настолько очаровательным?!.. Этот подросток заставляет его умиляться буквально всё время, что находится рядом.
— Я не смущаюсь, — на выдохе донельзя смущённо отвечает Антон, отводя взгляд в сторону. Арсений всё-таки смеётся, не удержавшись.
— Как скажешь, — отзывается он. Шастун, соскользнув с его колен, перекатывается набок и ложится рядом.
— Уже почти шесть, — вздыхает школьник, с грустью окинув время на своём телефоне взглядом. — Мама заканчивает смену через час, надо ехать домой... — Арсений от этой новости расстраивается едва ли не больше, чем Шастун. Прошло всего два дня как они вместе, а у математика уже острая нехватка подростка. Он привык к тому, что вторая половинка всегда рядом... так, во всяком случае, было раньше.
— Может, скажешь ей, что ночуешь у друга? — Антон в ответ смотрит почти осуждающе, как бы говоря: «Ты прекрасно знаешь, что у меня их нет и не было». — Прости, херню сказал... — вздыхает учитель, притягивая десятиклассника к себе за плечи и целуя его в макушку. Русые волосы пахнут льняным шампунем. Арсению нравится.
— Блин, не хочу никуда, — тоскливо вздыхает подросток. Всё это: прикосновения, признания, поцелуи — так ново для него, что добровольно уходить нет ни малейшего желания.
— Оставайся, — беспечно бросает учитель с усмешкой, зная, что этим только раздразнит парня. Антон в ответ смотрит на него своими сощуренными пронзительными глазами, усевшись на кровати напротив. Это недовольное лицо сразу же хочется поцеловать. Арсений не понимает, как вообще сдерживал себя раньше. Все границы, связанные с возрастом и положением, вдруг оказываются где-то далеко вне зоны его видимости... Есть только Антон, его очаровательный, умный, нежный, горячо любимый парень.
— Я сейчас реально останусь, а маме сам будешь звонить и объяснять, как так получилось, что ты увёл её единственного сына, — Арсений удивлённо вскидывает бровь.
— Шастун, ты что, научился дерзить? — ухмыляется математик, с интересом поглядывая на него.
— Видимо, передалось через слюну, — фырчит десятиклассник. Арсений смеётся, обхватывая его лицо ладонями и целуя в губы. Оба сидят на коленях, вытягиваясь навстречу этому поцелую, и Антону вдруг ужасно хочется, чтоб кто-то сфотографировал их со стороны. Ему кажется, что это мог бы быть красивый кадр.