Siempre estoy solo

12

      Антон меняет постельное белье на новый комплект: просто синяя простынь сменяется на ткань с контрастным черно-бело-красным принтом, на котором чередуются снежинки, олени, витиеватые узоры и классическая клетка. Та же участь постигает пододеяльник и наволочку для подушки. Этот уютный комплект мама подарила ему год назад, зная об особой любви сына к новогодней тематике. Также Шастун вешает над кроватью гирлянду с серебряными звездами, переливающимися мягким светом. Устало вытерев пот со лба (не так-то просто украшать комнату к празднику!), Антон упал ничком на кровать, прижав к груди гирлянду с зажженными розовыми сердцами, работающими от батареек.

      Десятиклассник, повернувшись набок, прижал гирлянду к груди, с какой-то мечтательной улыбкой глядя перед собой. Он думает об Арсении. Его руки и лицо мягко подсвечены розовым светом, и Шастун прикрывает глаза, не в силах сдерживать свою влюбленную улыбку. Он много читал об этом чувстве в своих книгах, однако впервые столкнулся с этим на практике. Он старается не думать о том, что между ними ничего быть не может, и даже речи об отношениях не идет, но все же впервые ощущает это приятное головокружение, мурашки по телу от одного воспоминания с учителем, и неописуемое чувство в животе, словно там появился сгусток тепла, согревающий его изнутри. Сердце его заходилось в быстром ритме и в голове на повторе только Арсений.

      Их знакомство, их первая выкуренная на двоих сигарета, их первая совместная работа, первый урок, первый кофе, которым учитель его угостил и первый ужин, на который он решился пригласить старшего каким-то чудом. До Арсения у него словно не было жизни. Напряженные, а если быть точнее — отсутствующие отношения с окружающими людьми, самоучитель по испанскому и домашка по вечерам, какие-то сериалы, сюжет которых он уже и не вспомнит, и опять по кругу... Арсений подарил ему воспоминания, которые Шастун готов прокручивать в голове сотни раз без устали. Он благодарен ему так сильно, что готов пойти на все ради Арсения — выполнить любую его просьбу, любую прихоть, каких бы усилий Антону это не стоило.

      Мальчик прижимает колени к груди, указательным пальцем незаметно для себя начиная поглаживать пластиковое сердце, лежащее перед носом. Эта гирлянда прочно ассоциируется у него с Арсением. Остро захотелось коснуться рукой щеки мужчины, огладить его острую скулу, его мягкие губы... Антон мечтательно прикрывает глаза, переворачиваясь на спину. В полумраке комнаты никто не может мешать ему думать об учителе — и ничто не стесняет его. Шастун влюблен, и ему это, черт возьми, нравится. Наконец-то он начинает чувствовать, как в нем просыпаются настоящие человеческие эмоции, о которых до этого он читал лишь в книгах. Если раньше он весь состоял из равнодушия, раздраженности, иронии, спокойствия и отрешенности, то Арсений Сергеевич внес в его жизнь такие эмоции, как радость, счастье, искренность, зачатки альтруизма и, конечно же, любовь. С учителем он чувствовал себя живым. Не просто запрограмированным алгоритмом действий на каждый день, а настоящим, мать его, человеком, который умеет чувствовать и любить жизнь.