Отпусти прошлое 18+

28 глава

Наши дни

Тэхен

Дженни наконец нашла в себе силы поднять на меня глаза, но я стараюсь не ловить ее взгляд. Если посмотрю в ее глаза, то не выдержу. Когда мы вместе, ее губы, улыбка и голос находят все мои уязвимые места, чтобы проломить броню, покорить меня и завоевать.
Когда мы вместе, мне каждый раз приходится этому противостоять, поэтому сейчас мой взгляд — это просто взгляд, ничего более.
Дженни говорит, что решила попрощаться, но мы оба прекрасно знаем: не за этим она здесь. Она пришла, потому что влюбилась в меня, хоть я ее и предупреждал. Она пришла, ибо все еще надеется, что я тоже могу ее полюбить.
Я хочу полюбить тебя, Дженни. Хочу до боли.
Не узнаю собственный голос, когда говорю: «Прощай».
Отсутствие эмоций легко принять за ненависть. Как же не похоже оно на равнодушие, которое я хотел изобразить! И еще менее похоже на желание умолять ее остаться, охватившее меня.
Дженни опускает взгляд. Я осознаю, что убил ее своим ответом, однако я и так слишком долго кормил эту девушку ложными надеждами.
Чем ближе я подпускаю к себе Дженни, тем ей больнее, когда мне приходится ее отталкивать.
И все же трудно испытывать к ней сострадание. Как бы больно ей сейчас ни было, она понятия не имеет, что такое настоящая боль. Не знает так, как я. Благодаря мне боль не сидит без дела. Живет и здравствует.
Дженни испускает вдох и смотрит на меня слегка покрасневшими блестящими глазами.
— Ты заслуживаешь гораздо большего, чем себе позволяешь. — Она встает на цыпочки, кладет руки мне на плечи и целует в щеку. — Прощай, Тэхен.
Она поворачивается и спешит к лифту, из которого как раз выходит Джин. Я вижу, как она смахивает слезы.
Я смотрю ей вслед.
Захлопываю дверь в надежде испытать хотя бы малейшее облегчение от того, что дал ей уйти. А вместо этого испытываю единственное чувство, на которое способно мое сердце: боль.
— Ну ты и дурак, черт тебя подери! — Чон сидит на подлокотнике дивана и смотрит на меня. — Почему не бежишь за ней?
Потому что я ненавижу это чувство, друг. Ненавижу все те чувства, которые она во мне будит и которые я избегал последние шесть лет.
— Зачем? — спрашиваю я и направляюсь к себе в комнату, но тут в дверь снова стучат.
Я тяжело выдыхаю и возвращаюсь. Не хочу выпроваживать Дженни во второй раз, однако выхода нет. Она должна смириться с тем, что все кончено, даже если для этого придется ранить ее еще сильнее. Я зашел слишком далеко. Черт, не стоило даже начинать, ведь мы оба знали, что именно этим все и кончится.
Я открываю дверь, но вижу не ее, а Джина, брата Дженни. Наверное, я должен испытать облегчение, однако ярость, написанная на его лице, облегчение точно вызвать не способна.
Прежде чем успеваю сообразить что-то, его кулак летит в мою челюсть. Меня отбрасывает назад. Чонгук не дает мне упасть, и я снова поворачиваюсь к двери.
— Какого черта, хён?! — орет Чонгук.
Он держит меня за плечи. Думает, я хочу дать сдачи.
Но я не собираюсь. Я заслужил.
Джин переводит взгляд с меня на Чонгука и обратно. Наконец впивается глазами в меня. Подносит кулак к груди и потирает его ладонью другой руки.
— Давно надо было это сделать.
Он дергает за ручку и захлопывает за собой дверь.
Я подношу руку к губам. На пальцах кровь.
— Ну а теперь? — с надеждой спрашивает Чонгук. — Теперь ты за ней побежишь?
Бросаю на него испепеляющий взгляд и быстро ухожу к себе в комнату.
Чон громко смеется. Смех его должен означать: «Ну ты и дурак!» Однако он уже это говорил, а значит, повторяется.
Он следует за мной.
Я сейчас не в том настроении, чтобы разговаривать. Хорошо, что я умею смотреть на людей и не видеть их по-настоящему.
Я опускаюсь на кровать, Чон прислоняется к двери.
— Тэхен, мне это чертовски надоело. Шесть лет я наблюдаю, как вместо тебя живет какой-то зомби.
— Я не зомби, — произношу я без всякого выражения. — Зомби летать не умеют.
Он закатывает глаза. Ему явно не до смеха. Вот и отлично, потому что и я не в том настроении, чтобы его смешить.
Он продолжает сверлить меня взглядом, поэтому я беру телефон и валюсь на постель, делая вид, будто его здесь нет.
— Она первая, кому удалось вдохнуть в тебя жизнь с тех пор, как ты утонул в том проклятом озере.
Я его ударю. Если он сейчас же не уберется, точно ударю.
— Уходи.
— Не уйду.
Я смотрю на Чона, и на этот раз я его вижу.
— Уходи, черт тебя подери!
Он подходит к письменному столу, выдвигает стул и садится.
— Заткнись, Тэхен. Я еще не закончил.
— Уходи!!!
— Не уйду!
Я сдаюсь. Встаю и выхожу сам.Чонгук следует за мной.
— Позволь задать тебе один вопрос, — говорит он уже в гостиной.
— Тогда ты уйдешь?
— Тогда я уйду.
— Договорились.
Несколько мгновений он просто смотрит на меня.
Я терпеливо жду, чтобы он задал свой вопрос и убрался, пока я ему не врезал.
— А что, если бы кто-нибудь сказал тебе, что может стереть из твоей памяти ту страшную ночь, но при этом исчезнет и все хорошее? Время, которое ты провел с Розэ. Каждое слово, каждый поцелуй, каждое «я люблю тебя». Моменты, проведенные с Сону, даже самые краткие. Миг, когда ты впервые увидел сына на руках у Розэ. Когда сам впервые взял его на руки, услышал, как он плачет, смотрел, как он спит. Все это исчезнет. Навсегда. Если бы кто-нибудь сказал, что может избавить тебя от тяжелых воспоминаний, но тогда пропадет и все остальное… ты бы согласился?
Он считает, что я сам никогда не размышлял об этом. Неужели ему невдомек, что я каждый божий день задаю себе эти же вопросы?
— Ты не говорил, что я должен отвечать. Так что уходи.
Я урод.
— Ты просто не можешь ответить, — произносит Чонгук. — Не можешь сказать «да».
— Но не могу сказать и «нет». Поздравляю. Ты поставил меня в тупик. До свидания.
Я хочу вернуться в комнату, но он меня окликает.
Почему он не оставит меня в покое? Шесть лет прошло…
Неужели он не видит, что та ночь сделала меня таким, какой я есть? Не видит, что измениться я не в силах?
— Если бы я задал этот вопрос несколько месяцев назад, ты бы ответил «да» еще прежде, чем я успел договорить. Твоим ответом всегда было «да». Ты бы все отдал, лишь бы не переживать ту ночь снова и снова.
Чонгук подходит к входной двери. Распахивает ее и опять поворачивается ко мне.
— Если после нескольких месяцев с Дженни боль настолько притупилась, что ты готов ответить «может быть», подумай, как преобразила бы тебя целая жизнь с ней.
Он закрывает дверь.
Я закрываю глаза.
Что-то происходит. Что-то внутри меня. Слова Чона обратили в лавину ледник, окружающий мое сердце. Я чувствую, как огромные ледяные глыбы отваливаются и падают на те куски, поменьше, которые уже начали откалываться с тех пор, как я встретил Дженни.