Отпусти прошлое 18+

11 глава

Наши дни

Дженни

— Мне нужно пописать.
— Опять?! — стонет Джин.
— Прошло уже два часа! — с вызовом отвечаю я.
На самом деле мне не нужно в туалет — просто хочу вырваться из машины. После вчерашнего разговора с Тэхеном атмосфера в ней совсем другая. Его словно стало больше, и чем дольше он молчит, тем сильнее меня терзает вопрос, что у него на уме. Вдруг он жалеет о том разговоре? Вдруг сделает вид, что и не было ничего?
А вот кто уж точно не станет притворяться, будто ничего не было, так это папа. Утром, когда мы с ним сидели за столом, в кухню вошел Тэхен.
— Хорошо спалось? — поинтересовался папа.
Я думала, Тэхен смутится, но он лишь покачал головой.
— Не очень. Ваш сын разговаривает во сне.
Папа поднял стакан и наклонил его в сторону Тэхена.
— Рад слышать, что прошлую ночь вы провели в комнате Джина.
К счастью, брата на кухне не было. До конца завтрака Тэхен больше не сказал ни слова, и лишь перед самым отъездом, когда мы с Джином уже сидели в машине, он подошел к отцу, пожал ему руку и что-то негромко произнес. Я попыталась прочесть что-нибудь по выражению папиного лица, но оно осталось непроницаемым. Папа умеет скрывать свои мысли не хуже Тэхен.
Хотелось бы знать, что же такое сказал ему Тэхен.
Еще хотелось бы узнать ответы на добрый десяток вопросов о самом Тэхене.
В детстве мы с Джином думали, что из всех возможных сверхспособностей выбрали бы умение летать.
А теперь, познакомившись с Тэхеном, я предпочла бы телепатию.
Я бы забралась к нему в голову, чтобы увидеть все его мысли.
Проникла бы к нему в сердце и захватила его, словно вирус.
А звалась бы я Проникающая.
Да, хорошо звучит.
— Иди писай, — с раздражением бросает Джин, останавливая машину.
Жаль, что я уже не школьница, иначе непременно назвала бы его козлом.
Взрослые женщины братьев козлами не обзывают.
Я выхожу из машины. Дышать стало немного легче, но вслед за мной наружу выбирается Тэхен. Теперь он кажется еще больше, а мои легкие — еще меньше. Мы вместе идем к заправочной станции, оба и рта не раскрываем.
Забавно. Иногда молчание способно выразить больше любых слов.
Мое молчание значит:
«Я не знаю, как с тобой общаться. Не знаю, о чем ты думаешь. Поговори со мной. Расскажи обо всем, что когда-либо произносил — начиная с самого первого слова».
Интересно, а что значит его молчание?
Когда входим в здание, он первым видит указатель с надписью «Туалет» и направляется в ту сторону. Он прокладывает путь, а я следую за ним, потому что он — твердое, а я — жидкое, кильватерная струя за кораблем.
Тэхен тут же исчезает за дверью мужского туалета, не останавливаясь и даже не взглянув на меня — не дожидаясь, пока я войду в женский. Я проскальзываю в дверь, но писать не хочется. Я просто хотела вздохнуть полной грудью, а Тэхен мне не дает. Он вторгается. Вряд ли нарочно, но он внедряется в мои мысли, в живот, в легкие — в мой мир.
Такова его сверхспособность. Вторжение.
Вторженец и Проникающая. Практически одно и то же. Из нас вышла бы неплохая чокнутая парочка.
Я мою руки. Тяну время, дабы Джин убедился, что не зря сделал остановку. Потом распахиваю дверь и вижу перед собой Тэхена. Он опять вторгается. Стоит в дверном проеме, через который я хочу пройти.
Он не двигается. Я не против, поэтому не возражаю.
— Пить хочешь? — интересуется он.
— Нет, в автомобиле есть вода.
— А перекусить?
Тоже нет. Кажется, Тэхен немного разочарован. Может, не хочет возвращаться в машину?
— А вот от леденцов я бы не отказалась.
На лице Тэхена — одна из редких и столь дорогих мне улыбок.
— Тогда куплю тебе леденцов.
Он подходит к прилавку с конфетами. Я стою рядом и изучаю ассортимент. Мы долго глазеем на разные вкусности. На самом деле не хочу я никаких сладостей, но мы продолжаем делать вид, будто они действительно нам нужны.
— Все это как-то странно… — шепчу я.
— Что именно? Выбирать конфеты? Или изображать, что мы оба не мечтаем сейчас оказаться на заднем сиденье?
Ух ты… Похоже, мне таки удалось проникнуть в его мысли.
Едва он произнес эти слова, как настроение у меня поднялось.
— И то и другое, — ровным голосом выговариваю и оборачиваюсь к нему. — Ты куришь?
Тэхен опять глядит на меня так, будто хочет сказать: «Какая же ты странная!»
Мне все равно.
— Нет, — небрежно отвечает он.
— Помнишь леденцы в виде сигарет, которые продавались в нашем детстве?
— Помню. Довольно гнусная штука, если задуматься.
— Мы с Джином все время их сосали. В жизни не позволила бы своему ребенку покупать нечто подобное.
— Вряд ли их все еще производят.
Мы поворачиваемся к прилавку.
— А ты? — спрашивает Тэхен.
— Что я?
— Куришь?
— Нет.
Смотрим на конфеты еще немного. Наконец он поворачивается ко мне.
— Ты правда хочешь леденцов?
— Не-а.
Он смеется.
— Тогда вернемся лучше в машину.
Я соглашаюсь, но ни он, ни я не двигаемся с места.
Тэхен дотрагивается до моей руки — так бережно, словно он сделан из раскаленной лавы, а я — нет. Берет меня за два пальца и легонько ведет за собой.
— Погоди, — говорю я и тоже слегка тяну его за руку. — Что ты сказал отцу перед отъездом?
Он стискивает мою ладонь, но выражение его лица остается прежним.
— Извинился.
Тэхен разворачивается к выходу, и на этот раз я следую за ним. Он держит меня за руку почти до самой двери наружу.
А когда выпускает ее, я вновь превращаюсь в пар.
Следую за ним к машине. Главное, не уверовать, будто я на самом деле способна проникать в чужие мысли. Напоминаю себе, что он сделан из брони.
Он непроницаем.
Не знаю, смогу ли я, Тэхен. Смогу ли соблюдать правило номер два, потому что я хочу проникнуть в твое будущее еще сильнее, чем забраться с тобой на заднее сиденье.
— Большая очередь, — говорит Тэхен брату, когда мы садимся в машину.
Джин заводит двигатель и переключает радиостанцию. Ему все равно, какая была очередь. Он ни о чем не догадывается, иначе точно сказал бы что-нибудь. Да и не о чем пока догадываться.
Проходит минут пятнадцать, прежде чем я осознаю, что не думаю о Тэхене. Все это время я была погружена в воспоминания.
— Помнишь, как в детстве мы мечтали о сверхспособностях?
— Помню, — отвечает Джин.
— Ты обрел свою — научился летать.
Джин улыбается мне в зеркале заднего вида.
— Ну да. Похоже, я супергерой.
Я откидываюсь и смотрю в окно. Немного завидую им с Тэхеном. Они столько всего видели. Много где побывали.
— Каково это — любоваться восходом на такой высоте?
Джин пожимает плечами.
— Да я не особо любуюсь. Слишком поглощен работой.
Мне становится грустно от этих слов. Не надо воспринимать это как должное, Джин…
— А я любуюсь, — говорит Тэхен. Он тоже глядит в окно, и его голос звучит так тихо, что я едва различаю слова. — Каждый раз, как поднимаюсь в воздух.
Тэхен не рассказывает, каково это. Голос у него далекий, словно он хочет сохранить это ощущение для себя одного. Я не настаиваю.
— Летая, вы обходите законы вселенной. Преодолеваете силу тяготения. Смотрите на закаты и восходы оттуда, откуда человеку не положено их видеть. Это удивительно. Вы и правда супергерои, если задуматься.
Джин смеется.
Не надо воспринимать это как должное, Джин…
Тэхен не смеется. Продолжает глядеть в окно.
— Ты спасаешь людям жизнь, — говорит он. — Это еще удивительнее.
Его слова проникают мне в самое сердце.
Правило номер два выглядит сейчас не лучшим образом.