Само совершенство |Лиза Ира|

18 глава

Работая мэром, Ирина Лазутчикова обычно не замечала бюрократической волокиты в своем городе. Ей всегда казалось, что в Сторибруке все работает довольно быстро, а очереди в государственных организациях допустимые и, в общем-то, небольшие. Только сейчас, когда она оказалась по другую сторону, терпение Иры было на исходе. Всё шло слишком медленно. Голда арестовали только через три дня, а Лиза всё еще оставалась под стражей, к тому же её было нельзя навещать. Все занимало время. Расшифровка данных с телефона – время. Пересмотр дела - время. Ира уже знала каков будет исход, учитывая факт шантажа и того, что Голд совершил наезд, фактически попытку убийства, для Лизы снизят наказание – скорее всего, заменят штрафом или общественными работами. Ира звонила в участок каждый день, но ей всегда отвечали размыто – рассмотрения дела может занять неделю или две. Ждите. После того, как Ира открыто сделала заявление о своей сексуальной ориентации, многое в её жизни изменилось. Сотрудники офиса мэра предпочли игнорировать это событие и вели себя так, будто ничего не произошло – они боялись потерять свою работу, хотя и бросали на Лазутчикову странные взгляды. В то же время под окнами кабинета каждый день собирались люди с протестом. Сначала их было немного: меньше десяти человек, но с каждым днем становилось все больше. Некоторые из них держали плакаты с религиозными текстами, обещающие Ире и Лизе ад. Другие держали просто оскорбительные плакаты или плакаты с призывами к отстранению Иры с должности: «Остановить власть лесбиянки, над нормальными людьми!», «Мы выбирали не такого мэра», «Извращенцам не место в Сторибруке». Один мужчина пришел со своей собакой, надел на неё фату и взял в руки плакат «Однополые браки?! Что дальше? Брак с животными?». Ира всегда проходила мимо. Разумеется, Ира могла бы остановиться и начать объяснять, что собака не является дееспособным физическим лицом, собака не может совершить покупку жилья или получить права на вождения автомобиля, но Ира все еще надеялась, что конфликт уляжется сам собой, поэтому погружалось с головой в работу. Ей казалось, что если она сделает сейчас что-то хорошее для города, то люди вспомнят о её заслугах перед городом и поймут, что это намного важнее, чем её личная жизнь. У мэра Лазутчиковой как раз намечался большой проект: министерство транспорта рассматривало пуск пассажирского поезда через Сторибрук – ранее по этой железной дороге ездили лишь грузовые составы. В случае успеха город получил бы деньги на постройку небольшого вокзала, там же понадобился бы магазин для проезжающих, который бы приносил городу доход, а также дал бы работу нескольким Сторибрукцам. К сожалению, даже успешное заключение этой сделки не исправило ситуацию. Помимо продолжающегося митинга, к Ире пришел прямо в офис мужчина с предложением «посмотреть на то, как горячие лесбияночки делают это». Больнее всего для Иры было то, как сказывается эта ситуация на жизни её сына Генри. Генри не хотел жаловаться, чтобы не расстроить Иру, но она видела по его лицу, что дела в школе идут не очень хорошо. Много лет подряд Генри ходил с ночевкой к своим друзьям детства, но в этот раз его не позвали, а когда Генри попытался позвать друзей к себе, то родители их не пустили. Разгневанная Ира им звонила, в душе женщина чуть не плакала, но внешне Лазутчикова держалась как всегда прекрасно. Она пыталась взывать к логике, объяснить, что многие дети уже приходили в дом семьи Лазутчиковых раньше – и с ними ничего не случилось, что она не собирается делать при детях ничего не приличного, да и не могла бы – ведь её девушка Лиза – в тюрьме. Иру опять не слышали… люди, словно перестали слышать, в тот момент, когда Ира сделала заявление. Ира ещё могла понять смятение и яростное недовольство тех, кто её почти не знал, но это распространялось даже на тех, кто знал её много лет. Когда Ира пришла на свой любимый теннис, чтобы отвлечься от происходящего, то обнаружила, что другие женщины не хотят переодеваться в одной раздевалке с ней. Они теперь боятся, что Ира начнет к ним приставать. Люди заявляли об этом громко, и абсолютно не стесняясь.
- Лазутчикова, иди переодеваться в раздевалку для мужиков, раз там сейчас никого нет. Не дай бог, чтобы ты еще пялилась на мою прекрасную грудь. Ира закатила глаза и поставила руки в боки, в мэре уже накапливалась злость, и она не хотела уступать.
- У меня есть девушка, и мы любим друг друга. Твоя грудь меня не интересует.
- Мы все не хотим с тобой переодеваться. Так же как мы бы не пустили в свою раздевалку, пусть и женатого, но мужчину. Ира отодвинула стоящих на её пути женщин и прошла, это была её маленькая победа, хоть отсталые так и не решились переодеваться с ней – они ждали пока Ира выйдет, и только тогда вошли в раздевалку. _______________________
Звонок об освобождении Лизы был первой за многое время радостью. Ира была необычно взволнована и долго не могла решить, что ей надеть. Выбор брюнетки пал на бордовое платье, с черным поясом. Ира приехала за час до освобождения Лизы, чтобы точно не пропустить этот момент. Лиза вышла из участка ровно в назначенное время, у неё было лицо, как у котенка, которого только что принесли в новый дом – она озиралась по сторонам, и видимо была готова заплакать из-за того, что не могла найти Иру.
- Лиза, я здесь – крикнула, выбегающая из машины женщина. Блондинка сразу же улыбнулась.
- А я уже подумала…
- Лиза! Как ты только могла подумать, что я не приду?! Первое, что сделали девушки теперь – крепко обняли друг друга. Они обе закрыли глаза, они растворялись в друг друге, прижимаясь. Наслаждались этим ощущением: ощущением того, что они вместе, того что они победили своего врага. Лиза вновь вдыхала запах безупречных духов Иры и не знала, что сказать. Блондинка молчала половину дороги, Лиза никак не могла найти подходящих слов, выражающих всю гамму её эмоций. Проговаривая варианты про себя, она чувствует, как немного трясутся её руки – ей все ещё немного неловко, особенно, когда нужно сказать что-то важное.
- Ира, останови машину, пожалуйста. Брюнетка резко тормозит и с удивлением смотрит на Лизу.
- Я очень хочу поговорить с тобой. - Лиза – таким мягким и приятным голосом начала Ира – мы могли бы поговорить обо всем у нас дома. За чашкой чая или даже за бокалом вина. «У нас дома» - от этих слов Лиза улыбнулась. Дом… Где её любят и ждут, это все о чем она когда-либо мечтала. И теперь этот дом у неё есть.
- Я хочу поговорить прямо сейчас.
- Хорошо – Лазутчикова улыбнулась
- Ира, я невероятно благодарна тебе за то, что ты для меня сделала. Я знаю, как много для тебя значит твоя работа и этот город. Я даже не представляю, сколько всего тебе уже пришлось пережить из-за меня. Ты подвергла всё это опасности – из-за меня. Я знаю, что, не смотря на то, какая ты совершенная и уверенная в себе, где-то там внутри у тебя есть маленькая «Я», которая чувствовала неуверенность и боялась это сделать, боялась разоблачения. Никто и никогда не делал такого для меня.
- Лиза, я просто люблю тебя. Я сделала то, что должна была сделать.
- Я тоже люблю тебя. Лиза подвинулась к Ире ближе и потянулась к ней. Женщины поцеловались. Они уже не помнили, какой по счету это был поцелуй, потому что каждый из них был изумительным. Каждый раз, соприкасаясь губами, чувствуя вкус, друг друга они обе словно попадали в рай. Ира всегда первая превращала поцелуй ещё и в объятия, её рука обнимала Лизу за шею и ещё больше притягивала к себе. На секунду прервавшись, девушки посмотрели в глаза друг друга, словно стараясь их запомнить, а затем они поцеловались снова. Лиза сейчас могла думать лишь об одном – о том, как сильно она скучала по поцелуям и прикосновениям Иры. Когда они были вместе, Лиза неожиданно находила в себе смелость, о которой раньше не подозревала, вот и сейчас она не заметила сама, как положила свою руку на упругую грудь Иры и начала медленно расстёгивать блузку мэра.
- Я хочу сделать то… что ты делала в прошлый раз, когда мы были вместе – жутко покраснев сказала Лиза. Прежде чем Ира успела ответить блондинка перелезла к ней, и с трудом, чтобы не удариться головой, опустилась на пол перед Лазутчиковой. Загадочно улыбнувшись, блондинка медленно поползла пальцами под юбку мэра, аккуратно снимая с неё трусики. Закрыв глаза, Ира откинулась на спинку сидения и медленно стала погружаться в удовольствие. ______________________
Будильник Иры сработал как всегда – в установленное время. Мэр взяла сегодня выходной за свой счет, но ей все равно нужно было приготовить завтрак для Генри и проводить его в школу. Зато блондинка, лежащая рядом с ней, спала так крепко, что даже не шелохнулась от звенящего будильника. Генри спустился вовремя, он шел, улыбаясь, чувствуя запах вкусной еды.
- С добрым утром мама, что у нас сегодня на завтрак?! – воскликнул Генри.
- С добрым утром. Я сделала блинчики с ветчиной и сыром. И говори, пожалуйста, по тише, потому что…
- Потому что Лиза ещё спит? – перебил мать Генри – я слышал, как вы вчера вернулись. Ира кивнула. У мэра были на сегодня одновременно большие и очень маленькие планы. Ей хотелось провести с Лизой так называемый «обычный день». День, о котором она всегда мечтала. Поваляться в постели, болтая о жизни. Позавтракать вместе. Развесить вещи Лизы в шкафу. Сходить прогуляться по магазинам. Посидеть на лавочке в парке и покормить лебедей. Посмотреть вместе хороший фильм. Поужинать с любимой женщиной и с сыном. Вернувшись в постель, Лазутчикова легла на бок и наблюдала за тем, как сладко спит Лиза. За её небрежно растрепанными волосами, за тем, как блондинка обнимает подушку и как непроизвольно морщится от лучей солнца, попадающих в их комнату. Она потеряла счет времени и даже приблизительно не смогла бы сказать, сколько она так лежала и смотрела на спящую Лизу. Проснувшаяся блондинка сначала просто смотрела на Иру.
- Привет, какое прекрасное утро.
- Привет – поцеловав Лизу, ответила Ира.
- Надеюсь, в этот раз на нас не упадет новая неожиданность – приподнимаясь, сказала Лиза
- Не волнуйся. Наш враг в тюрьме.
- А почему ты не на работе?
- Я взяла выходной, чтобы мы могли побыть вместе. Девушки прижались лбами и улыбнулись, слегка покачивая головами. Они чувствовали ресницы друг друга. Казалось, это был идеальный момент, но именно сейчас телефон Иры загудел.
- Это должно быть сообщение – отстраняясь, пояснила брюнетка – странно, мне кто-то прислал видео. Лиза смотрела на Иру, запустившую видео. Сначала брюнетка глядела в телефон просто удивленно, но затем Лиза стала замечать, как Ира хмурится, как на её лице появляется одновременно злое и возмущённое выражение. Лиза не слышала никаких слов в видео, она слышала лишь музыку, но уже волновалась за Иру.
- Ира! Брюнетка молчала. Такой растерянной Лиза не видела её ещё никогда. Ира положила телефон и стала ходить кругами по комнате.
- Ир, что там такое? Брюнетка продолжала молчать, но Лиза овладев собой сама подошла к ней.
- Ира, когда ко мне пришел Голд, я скрыла это от тебя и это была моя самая большая ошибка во всей жизни, хотя ты знаешь, я много чего плохого сделала. Мы… мы вроде как вместе теперь, так что расскажи мне.
- Не вроде – взяв Лизу за руки, сказала Ира – мы вместе теперь! Я. Просто люди ужасны, Лиза! Лиза не понимала, о чем говорит Ира, но все равно кивнула. Немного замявшись, брюнетка протянула Андрияненко телефон, и Лиза села смотреть видео. Оно начиналось с розового фона, на котором появлялась надпись «Мальчик-гей» и затем возникала фотография …. Генри! Дальше, шло слайд шоу под музыку, где были фотографии Генри, с его друзьями-мальчиками (скорее всего взятые из социальных сетей), но на низ были пририсованы разноцветные сердечки, стрелы амура, воздушные поцелуи и флажки ЛГБТ. Ира привыкла для всех людей быть сильной, привыкла не показывать своих слабостей, и оставлять свои волнения за закрытыми стенами, а к людям выходить с идеальной улыбкой, которая не омрачалась никогда. Сейчас, когда Лиза досмотрела это гадкое видео и подняла глаза, она увидела, как по лицу мэра стекает слеза. Внутри Лизы все сжималось, хоть Ира молчала, и так было понятно – это все вина Андрияненко. Если бы Лиза остановилась и на секунду отодвинула эмоции и прибегла к логике, возможно, она пришла бы к другому выводу – что во всем виноват Голд. Но в этот момент, она видела лишь, что её любимая мадам мэр плачет, потому что была вынуждена разоблачить себя, чтобы спасти свою непутевую подружку. Лиза не знала, что сказать, она лишь положила руку на плечо Иры и к её удивлению это помогло. Брюнетка резко встала и вытерла слезы.
- Прости за этот эмоциональный момент.
- Все в порядке, они обидели твоего сына.
- Это не повод горевать, это повод действовать – с необычным воодушевлением сказала Ира – это видео… это клевета и оскорбление личности. Так что мы пойдем в участок, мы покажем видео шерифу, его удалят из интернета, а ещё мы вычислим того, кто залил его на youtube и оштрафуем за оскорбления. _____________________
Ира и Лиза вместе зашли в участок. Разъяренную брюнетку было видно и слышно издалека.
- О мадам мэр, чем обязан? – как будто издеваясь, начал шериф Грэм – смотрю вы пришли не одна, а со своей… эм… со своей… мисс Андрияненко.
- Посмотрите на это – Ира протянула телефон к шерифу. У шерифа на видео была совершенно другая реакция, он смотрел его ехидно посмеиваясь, ещё больше выводя Иру из себя.
- Так вы пришли рассказать, что ваш сын – гей?
- Мой сын – не гей. Я пришла заявить о преступлении.
- И где же здесь преступление?
- Где преступление? Вы шутите? Они взяли без разрешения фотографии несовершеннолетнего. Они добавили к ним, не соответствующие действительности картинки и подписи. Они оскорбляют моего сына, который тут вообще не причем. Если кто-то недоволен мной – пусть сделают видео про МЕНЯ, но они не имеют право так поступать с моим сыном.
- Мисс Лазутчикова, то есть вы хотите сказать, что назвать человека геем – это оскорбление? Вы что гомофобка? – в этот момент шериф и все полицейские, находящиеся в комнате разразились смехом.
- Не прикидывайтесь идиотом! – уже закричала Ира - Вы прекрасно знаете, в чем здесь проблема. В том, что создатели видео выставляют ложь, как правду. Скажите, шериф, если я, например, найду ваши фото с мамой или сестрой и сделаю вот такое же видео с сердечками, это будет преступлением? Шериф встал со стула и грозно посмотрел на Иру.
- Вы переходите границу, мадам мэр. - Просто разберитесь с этим! Найдите виновных и удалите видео. Делайте, свою работу, черт побери
- Мне кажется, Ирина, вы забываетесь. Вы всего лишь мэр. У вас здесь не абсолютная власть, вы не королева, вы не можете мне приказывать. Я, как шериф, не вижу состава преступления. Заводить дела – не буду, никаких мер принимать – не буду. Можете жаловаться куда хотите, любой полицейский в этом городе ответит вам также. Глаза Иры широко раскрылись от злости. Впервые за много время, она чувствовала себя такой беспомощной. Она не могла защитить своего сына. Ира не знала, что делать, но знала точно – она не оставит все так, она придумает что-нибудь, только не прямо сейчас. ____________________
Ира и Лиза ждали Генри из школы, они сидели, обнявшись на диване, и зачем-то по очереди повторяли друг другу, что все обязательно будет хорошо. В голове Иры появилась идея, но она пока не хотела её озвучивать. Ей нужно было посоветоваться с Лизой и Генри вместе. Вот хлопнула дверь. Ира была уверена, что Генри уже видел видео или слышал о нем.
- Генри – выбежав в коридор, вскрикнула Ира и сразу же замерла на месте. У Генри была порвана рубашка, а на лбу была надпись маркером. Ира опять чуть не плакала, а Лиза решила пока сидеть и не вмешиваться.
- Все в порядке мам!
- Как же в порядке? У тебя порвана одежда! Тебя хоть не побили, сынок? - Мам, мы и до этого знали, что многие люди, они…. Да, теперь мамы моих одноклассников боятся, что я затащу их детей в однополую секту. Да, мне порвали рубашку - у меня есть еще их много! А видео, ты видела, как глупо оно сделано? Всё будто в paint дорисовано. На такую бездарность, даже нельзя обижаться. Я в порядке, правда. Но Ира уже не слушала его слов, она могла бы стерпеть видео, но то, что кто-то физически обижал её ребенка. Никогда
- Я хотела обсудить кое-что с тобой и Лизой. Пойдем. Ира, Лиза и Генри сели рядом. Это было непривычно, собраться вот так, семьёй, хоть и по такому неприятному поводу.
- Лиза, Генри, я хотела спросить вас. Учитывая то, как все здесь накаляется и то, что ситуация становится все хуже…
- Мама, да все...
- Генри, дай мне договорить! - Учитывая, как изменилась наша жизнь, не хотели ли бы вы уехать? Может быть, нам стоит покинуть Сторибрук навсегда?