Само совершенство |Лиза Ира|

17 глава

Уставшая и немного побледневшая Ирина Лазутчикова стояла у окна глядя на улицу. Там была непонятная погода – всё небо затянуто тучами, всё небо грустного серого цвета и очень сильный ветер. Женщина поднесла свои губы, накрашенные дорогой красной матовой помадой, к стеклу и подула на него. От теплого дыхания брюнетки стекло запотело, на нем остался небольшой след в виде пятна. Ира, воспользовавшись этим, словно школьница, нарисовала пальцами на стекле корявое сердечко. Реальное сердце женщины сжалось – оно болело уже не первый день. Ирина Лазутчикова теряла любовь прежде и эта рана была свежа, не смотря на то, сколько прошло лет. Но сейчас она беспокоилась не о себе и не о своей боли. Ира беспокоилась за свою любимую девушку, за Лизу. То, что случилось… Всё произошло крайне быстро, неожиданно, а главное непонятно. Ира хотела помочь, вытащить свою любимую из беды, но не знала, что делать. Увидеть грустную Лизу в тюремной одежде, да еще и с какой-то травмой на руке – было страшно. Эта картинка то и дело возникала перед глазами женщины, но также именно в этот момент она поклялась себе, что вытащит оттуда Лизу во что бы то не стало. Ира была готова биться с этой страшной реальностью. Происходящее стало обретать смысл только после разговора с соседкой Лизой по камере – Зелиной. До этого Ира понимала лишь, что её любимая попала в беду и сходила с ума больше, чем эта рыжая бестия. Узнать правду стоило дорого, мэру пришлось подписать договор о том, что она договорится, чтобы Зелина могла пользоваться в тюрьме мобильным телефоном – такое обычно применяется только при сделках с признанием вины, когда мелкий исполнитель называет имена главарей банды, но Ира была готова заплатить любую цену, за помощь Елизавете Андрияненко Едва покинув здание, женщина уже знала, что будет делать. Ира не допустит, чтобы ещё одна жизнь пошла под откос из-за связи с ней. Лиза хотела пожертвовать собой… На Иру это сваливало целый набор чувств. С одной стороны было какое-то приятное чувство, приятно знать, что женщина по-настоящему сильно тебя любит и готова ради тебя пожертвовать всем. Но с другой стороны Ира испытывала страх за свою Лизу, сильное волнение и чувство вины. Ира не хотела ничьих жертв. Всё, о чем она теперь думала «Если кто-то должен пострадать, пусть это буду я». Тем не менее, был еще один человек, чью жизнь непременно заденут действия мэра, чье мнение действительно важно для мэра.
- Ты уверен, что не против, Генри? – почти шепотом спросила брюнетка, стоящая у окна – Это изменит нашу жизнь навсегда. Генри подошел к своей матери, похлопал её по плечу, словно ребенка расстроенного из-за двойки, и обнял.
- Ты же знаешь, что я всегда за тебя! - Да, но…
- Никаких но! Всё будет хорошо. Делай то, что тебе нужно сделать. Спасай свою девушку. А если кто-то после этого не захочет с нами здороваться… то нам и не нужны такие друзья. На лице женщины мгновенно появилась улыбка. Это была та поддержка, которая сейчас была жизненно необходима Ирине Лазутчиковой.
- Откуда у тебя такая мудрость? – смеясь, спрашивала Ира своего сына.
- У меня просто очень хорошая мама. ______________________
В Сторибруке было не много журналистов, точнее их было очень мало. Новости города можно было прочитать в единственной местной газете, которая больше служила для различных объявлений: о работе, о продаже жилья и о щенках в добрые руки. Также некоторые особо важные новости освещались телеканалом штата, от которого в Сторибрук периодически приезжали представители. Среди молодого поколения города были так называемые блоггеры, но они не интересовались политикой и писали о другом. Для Иры небольшое количество журналистов было даже удобным. Она представляла себя, стоящей на трибуне, окружённой разгневанной толпой. Представляла что к ней, как к президенту, протягивали бы десятки микрофонов различных телеканалов, как журналисты перекрикивали друг друга, стараясь задать ей вопрос. Но на деле брюнетка сделала всего два звонка, чтобы договориться о прямом эфире. В холле мэрии её ждали несколько человек – бородатый мужчина, держащий камеру, совсем молодая журналистка, которую, видимо, отправили в Сторибрук не за хорошую работу и местная репортерша от газеты с диктофоном. Представители телеканала сами предложили снимать Иру в её офисе. Никакой суеты, никакого ажиотажа, как будто не происходит ничего удивительного. Все эти люди, очевидно, не ожидали от Иры ничего важного. И это помогало Ире успокоиться. Мэр не привыкла волноваться, она привыкла выходить к людям с уверенностью в себе, с гордо поднятой головой. Привыкла, что ей аплодировали.
- Три, два, один – произнесла журналистка, включив камеру и протянув к Ире микрофон.
- За Лизу – мысленно произнесла мэр Лазутчикова. Брюнетка закрыла глаза и всего на секунду представила свою девушку, сидящей сейчас в тюремной камере. Это ударило Иру словно током. Сделав глубокий вдох женщина начала говорить. _____________________________
Жители Сторибрука, Я являюсь вашим мэром уже много лет. За эти годы, мы многого достигли – мы сделали этот город лучше. Нашими совестными усилиями были улучшены жилищные условия в Сторибруке – ликвидировано аварийное жилье и построено вместо него новое, улучшена наша инфраструктура, наши системы образования и здравоохранения и самое главное появилось множество новых рабочих мест. Мне нравится думать, что это стало возможным лишь благодаря усилиям всех нас: не только руководства Сторибрука, не только полиции Сторибрука, но и каждого простого жителя. Тех, кто выбрал меня, в качестве вашего мэра, тех, кто работал и работает каждый день на благо нашего города. Мы, мы все вместе, дали молодёжи стимул оставаться здесь, дали причины людям приезжать в Сторибрук, мы делаем этот город лучше, каждый день. И за это я хочу сказать спасибо, каждому из вас. Я родилась в Сторибруке. Я выросла в Сторибруке. Я провела в Сторибруке жизнь. Я люблю Сторибрук и его жителей. Я могу бесконечно перечислять то, что мне нравится в этом городе. Я люблю свою работу. Люблю наши уютные праздники на улицах. Люблю то, как город преображается к Рождеству и Новому Году. Люблю вид, который открывается из моего окна. Люблю вид, который открывается с океанского берега. Люблю нашу библиотеку и кафе «У бабушки». Но есть и другая сторона… Есть то, что не устраивает меня в Сторибруке. И я думаю, что начать говорить о проблемах - это значит начать решать эту проблему. В Сторибруке держатся за прошлое, мы закрыты для всего нового, наши люди отчаянно держатся за свои предрассудки и агрессивно нападают на всех инакомыслящих. Я выступаю сегодня в прямом эфире не просто так. Я собрала вас всех перед экранами, чтобы сказать правду. Многие годы я скрывала от вас всех кое-что. И я думаю, вы имеете право знать правду обо мне, но самое главное и я имею право её сказать. Жить, постоянно держа что-то в секрете тяжелая ноша - мне приходилось слушать гадости и очень неприятные вещи, о таких людях как я. Разумеется, те, кто говорил это, не подозревали, что задевают меня в этот момент, но от этого было не легче. Сокрытие важной части своей жизни в большинстве случаев означает ограничение свободы и изоляцию. Тебе постоянно приходится лгать, ты упускаешь многое в жизни...
Итак. Я, Ирина Лазутчикова – лесбиянка. Мне нравятся женщины. Мне всегда нравились женщины. Мой брак… был формальностью и частично развалился из-за моей ориентации. У меня есть любимая девушка. Я говорю это сейчас… Я хочу сказать правду не только для себя. Для всего ЛГБТ сообщества. Для всех Сторибрукцев, которые возможно проходят через тоже самое, и у которых перед глазами нет положительного примера. Нет примера выхода из этой ситуации. Постоянно скрывать правду о себе, уворачиваться от вопросов окружающих, бояться и лгать, не иметь возможность сказать кто ты на самом деле… Это страшно и это унизительно… Ни один человек в мире не хотел бы так жить, и мы не должны. Я надеюсь, что сказанное сегодня не изменит ваше мнение обо мне. И вы продолжите оценивать меня, как своего мэра, по моей работе, а не по моей личной жизни. Я надеюсь, вы сможете найти свет в своем сердце, расширить свои взгляды. Возможно, даже задумаетесь о том, скольким людям вы причиняли боль, своими жестокими словами, даже не замечая этого! _____________________________ Обращение мэра в прямом эфире было для Сторибрука исключительным событием. Как только люди услышали анонс об этом – каждый захотел непременно это увидеть. У экранов собрались все, кто только мог оказаться рядом с телевизором. Люди, только пришедшие с работы, включали телевизор и садились перед ним всей семьёй. В кафе «У бабушки» первый раз за много лет переключили с музыкального телеканала, на местный телеканал штата. В спорт-баре вместо повтора футбольного матча все тоже решили смотреть обращение Иры. Телевизор был включен даже в больнице, а также в полицейском участке – где обращение женщины наблюдали шериф, работники и задержанная Елизавета Андрияненко. Первые секунды люди не понимали, что происходит. Что это и зачем мэр это говорит? Но чем ближе Ира подходила к самому главному, тем более серьёзными и озадаченными становились лица зрителей. Большинство из них не догадывались до последнего момента. Когда мэр Лазутчикова произнесла «Я, Ирина Лазутчикова – лесбиянка» начало происходить нечто невообразимое. Кто-то вскрикнул прямо перед своим экраном. У кого отпала вниз челюсть. Многие люди стали прогонять детей от экранов. Многие сразу же начали осуждать даже не слушая, что говорила Ира дальше. Но тяжелее всего смотреть было Елизавете Андрияненко. Она единственная разгадала план мэра чуть ли не с первой секунды речи Иры. Лиза качала головой, она кричала внутри себя «Ира, любимая не делай этого, я этого не стою!» Лиза видела то, что не видели другие – она замечала, что Ира волнуется, что её голос слегка дрожит. Это было так нехарактерно для Ирины Лазутчиковой. В эти секунды, Лиза видела в Ире себя. Также Лиза… Лиза чувствовала её. Чувствовала эту напряженную небольшую паузу, которую сделала Ира перед главной фразой своей речи. И чувствовала, что грозная мадам мэр уже вот-вот заплачет, заканчивая свою речь. В глазах Лизы тоже были слезы. Она одновременно и была в восторге от того, что Ира осмелилась сделать это, но и боялась реакции города, ей было жаль, что Ира вынуждена сделать это из-за неё. Речь Иры закончилась и в участке на несколько секунд воцарилась тишина. Андрияненко всё ещё держала в руке лист с признанием своей вины. В нем теперь не было необходимости. Девушка сначала сжала его, скомкала, а затем порвала и выдохнула с облегчением. Всё ещё стояла тишина. Её прервал один их тюремных охранников.
- Бедная баба… Эти слова ударили Лизу, будто до неё дотронулись чем-то раскалённым. Несколько минут назад этот мужчина с радостью шел смотреть речь мэра, а теперь он сразу же грубо отзывался о главной женщине в городе.
- Вот до чего феминизм доводит женщин. Какое сумасбродство в голове. Был бы у неё нормальный муж, занималась бы детьми и домом, в голову бы не пришло на других женщин заглядываться – продолжил мысль шериф.
- Такая красавица и одна из этих… Обидно. Ты прав, она просто не встретила нормального мужчину. Всё от отчаяния и недотраха. Лиза начинала злиться. Как будто если бы Ира была гетеросексуальной, у этого неотёсанного хама был бы с ней хоть один шанс. Эти мужчины пытались прикрыться своими убеждениями, но на самом деле они были в бешенстве от того, что шикарная женщина Ирина Лазутчикова никогда не будет сексуально доступна для них даже теоретически.
- Вот. Сначала появились голубки в нашем городе… Теперь оказывается, что наша мэр – извращенка. Мы ведь можем снять её с должности на основании этого психического отклонения?
- Интересно, кто её девушка? Лиза прикусила губу. Она не знала промолчать или ответить, но смелость Иры вдохновляла и Лизу решила последовать её примеру.
- Я - её девушка. На секунду все присутствующие посмотрели на Лизу. В их взглядах читалось «Ну и чем эта девчонка заслужила мэра?» Странно, но окружающие продолжили обсуждать проблему так, словно Лиза здесь не стояла. Словно её тут не было. Будто она не достойна уважения.
- Так всё ясно. Вот эта – шериф покосился на Андрияненко – она стала такой после женской тюрьмы. Там по сути другого выхода нет, как в лесбиянство пускаться. Говорю же бедные женщины без мужчин. А приехав в город, эта преступница соблазнила и совратила нашего мэра, у которой просто крышечка поехала от того, что она занимается не женским делом – политикой. ____________________________
Всё дальнейшее происходило очень быстро. Лиза отказалась от признания вины, дала показания против Голда и сделала запрос на восстановление удалённых данных со своего телефона. Вся процедура, по словам шерифа, должна была занять несколько дней. Закончив свою речь, брюнетка на несколько секунд отвернулась от изумленных журналистов. По лицу женщины текли слезы. На мгновение женщина поддалась эмоциям, но затем вытерла слезы, собралась и повернулась назад со своей привычной улыбкой. Она вновь была элегантна и невозмутима. Женщина, совершенно не показывая своего волнения, попрощалась с журналистами и пожелала им удачи в работе. Сегодня Ира шла домой пешком из своего офиса. Сказать, что это было страшно – ничего не сказать. Женщина знала, каких усилий им стоило обеспечить безопасность единственной гей пары в городе. Знала, как, сколько людей пытались что-то предпринять против них. Она, хоть и не шла с большим радужным флагом в руке, но чувствовала, что на ней мишень. И первая реакция не заставила себя ждать – у дороги затормозила розовая машина, за рулем была одна из знакомых Иры из теннисной группы.
- Ира, подруга, что это сейчас было по телевизору? Ты ведь пошутила, правда? Это какой-то политический ход?
- Нет, я говорила серьёзно. Женщина за рулем сразу же изменилась в лице и поехала прочь. Ирина Лазутчикова ещё никогда в жизни не радовалось тому, что просто дошла до дома живой и невредимой. Но она радовалась этому сегодня. Зайдя в дом, женщина прислонилась спиной к двери и медленно опустилась на пол.
- Как ты? – сразу же спросил Генри, который ждал свою мать, сидя на лестнице.
- Не знаю. Мне стало легче.
- Почему ты не делала этого раньше? - Генри… Никто, ни один человек во всем белом свете, увидев чудесный, разнообразный, дружественный и понимающий мир вокруг, не хотел бы скрываться ото всех. Врать о такой важной части себя. Таким как я, приходится прятаться, скрываться, потому что мы понимаем, что только это и защищает нас от травли, неприятия, насилия и дискриминации. Это дает чувство какой-то безопасности. Но фальшивой безопасности.

Первый раз в своей жизни Ирина Лазутчикова ложилась спать в качестве открытой лесбиянки. Она не знала, что будет дальше. Закидают ли люди её дом помидорами и тухлыми яйцами, будут ли завтра обзывать её сына в школе. Но она знала, что справится. А самое главное Ира засыпала, зная, что совсем скоро она открыто, ни от кого не прячась, обнимет и поцелует Лизу.