Неокомсомольцы

неокомсомольцы 22 часть

                                                                                        22

Так несколько дней прошли в одном русле. Женя восстанавливался в реанимации. Мы уже не тупили, сразу же выпытали номер палаты нариков и запомнили, как их зовут, и каждую ночь, за три бакса, они под чистую, защищали город от вражеской агитации. Оргкомитет сиял от радости, нас, только то и делали, что хвалили. Мы зарабатывали 17 баксов на двоих в день, посуточных нам с головой хватало на сигареты и пиво, правда, ночами приходилось контролировать ребят.

На второй день Губа придрался к нарику, что он вчера нам подсунул сухую солому вместо драпа, и, попросил его намутить что то посерьезней. А трава, должен заметить, была не плохая. Парень с впалыми глазами близко к сердцу принял упреки Губы, и, помучавшись с полчаса, приготовил химку. Он изготовил ее по какому то особому рецепту, без ацетона, но с применением большого количества неизвестных нам медицинских препаратов.

После косяка, мы минут десять сидели на лавочке, а Губа все это время не переставал громко причитать, - херня какая то, только легкие обожгла, что он нам накаламутил урод.

Потом мы решили, что пришло время проверить работу ребят. Мы встали на ноги, и пошли в сторону центра. Пришли правда, по не понятным причинам, к нашему отелю. Боязнь встречи кого то из руководства, погнала нас в противоположную сторону. Губа слишком близко к сердцу принял эту проблему и начал бежать. Правда, я обычной походкой шел немного быстрее, чем он бежал. Наворачивая круги по центральным улицам, утверждать не буду, что это были именно центральные улицы, мы вообще не могли найти наших нариков, как будто они сквозь землю провалились. Это обстоятельство заставило нас сильно паниковать. Губа в этот раз был чересчур эмоционален, он так расстроился, что не может найти нариков, что даже начал плакать.

- Где вы, где же вы ребята? - начал он причитать как мать, потерявшая своих детей.

- Сначала Женя, потом они, что ж это творится, куда они все уходят? – выл Губа.

- Попустись сука, ты палишься, - постоянно повторял я, но он не реагировал.

Мы долго бродили по ночному городу, и громко выкрикивали вслух их имена. Правда я не уверен, что только их имена, и не только имена. Лично Губа кричал все, что ему приходило голову, а так как его голова была задурманенная, получался откровенный бред. - Сковородка, Отвянь мразь, Голубой, Пидарас, Двойная ставка, Больше одного не дам!