Неокомсомольцы

неокомсомольцы 23 часть

                                                                                23

Я проснулся через сутки, сразу же снял кроссовки и штаны. Сделал бы я это раньше, сон наверняка был бы лучше. Состояние кроссовок я даже не пытался изучать, было не до того. Я снова лег на кровать и, с закрытыми глазами, думал о своем. Да медицина в этом городе меня поражала больше всего. Я каждый день всматривался в глаза усилено лечащихся, и у меня возникало два вопроса, на которые я никак не мог найти ответа. Первый: «Нахер их там держат в больничке, врачи, которые их обследуют, они же не могут не видеть, что все их пациенты ежедневно убитые. И второй вопрос: «нафиг эти нарики лежат в этой больнице, если они продолжают по-черному день у день убиваться?» Действительно, эта городская больница была какой-то лабораторией с общим доступом по изготовлению наркотиков на любой вкус и с любых подручных средств. Я был уверен, любой подросток, пролежав здесь с недельку в стационаре, вылечит свой недуг или нет, не известно, но присядет на какую то наркотическую систему - это гарантировано.

- Ти чув, сьогодні вихідний! - радостным голосом обратился ко мне Гумнюк.

- Серьезно?

- Чого мені брехати? - подтвердил он.

Выходной действительно мне был просто необходим. Если не мне лично, то моему организму - в этом я был уверен на все сто. Я даже не хочу тратить время на описания того, какие части тела у меня ныли или отказывались работать каждым божьим утром, как только я просыпался. И меня могла спасти только передышка. Я посмотрел в окно, на улице было пасмурно, это первый раз за все время моего пребывания в Комсомольске спала жара. Деньки мне показались уж чересчур однообразными, и я решил в этот день внести коррективы, и предложил Губе, по дню при параде, прошвырнуться по городу. Губа нехотя, но согласился. Побрившись, помывшись и нарядившись, мы вышли на экскурсию, так сказать, впервые за все время командировки, а это уже пошла вторая неделя, посмотреть на город трезвыми глазами.

Комсомольск - молодой город, построенный для работников горно-обогатительного комбината и карьера, где для этого комбината добывали железную руду. И соответственно, почти все население в той или иной мере имело отношение к этому промыслу. Представлял он из себя новостройку с 9-16 этажными бетонными домами, без какого либо исторического центра и что внешне, так и по царящей там атмосфере, очень мне напоминал Троещину. Центральная площадь Комсомольска была вымощена громоздкими бетонными плитами, и над ней возвышалось, частично обложенное мрамором, белое здание горкома, теперь горсовета, но люди еще к этому не привыкли, и по старинке называли его горком. Понятное дело, на центральной площади красовался Ильич, вечно показывающий правой рукой пролетариату правильный путь. Но перестроечная молодежь этого города не прислушивалась к советам мудрого дедушки Ильича, и вместо того, чтобы за копейки ставить рекорды на местном карьере и ценой своего здоровья добывать такую нужную для первого в мире социалистического государства руду, большинством своим, выбрали ложный путь, повсеместно соприкасающийся с разложением на буржуазный манер.