Дьявольские желания

Глава 8

   Я прочла письмо еще раз, застыв в полном оцепенении.
   –Что это значит?
   Она лишь промолчали, виновато и как-то жалостливо смотря в пол, не отрывая от него глаз.
   –Что это все значит?!
   –Я... Она так хотела. У Лили не было другого выхода. Мне пришлось... Не совсем... Это все очень сложно.
   –Мою маму зовут Лили... Ты никогда не говорила мне об этом.
   –Знаю... Джеймс был против того, чтобы я его сохранила, но мне удалось письмо спрятать. Я хотела, чтобы ты знала правду.
   –Какую правду? Что меня мать любила, а вы все знали. Вы все знали!
   –Знали. И знали еще до твоего рождения.
   –Что?
   –Я твоя родная тётя.
   –Быть того не может.
   –Тогда как ты объяснишь то, что твоя мама знает меня и мне доверяет? Да и она сама об этом написала в письме. В письме, адресованном тебе.
   –Совпадение да и только.
   –Это правда. Вот почему я скрыла это от мужа. Он знал, что так и будет, но не хотел, чтобы ты об этом узнала, узнала секрет, почему ты осталась без матери. Джеймс хотел управлять тобой, зная, что ты в неведении. Но теперь ты знаешь...
   –Я ничего не знаю. Ни как умерла мама, ни кто мой отец и где он. Ничего!
   –Я не могу тебе сейчас все рассказать. Скажу лишь, что темперамент у тебя от отца, хоть ты копия мать.
   –У тебя есть ее фото? -в моих глазах впервые геев уступил слезам.
   –Только детская фотография. От остальных я избавилась еще давно.
   –Покажи мне...
   –Завтра я тебе ее покажу. Джеймс и об этом не знает.
   –Да кто он такой?!
   –Лучше не стоит. Он с моей сестрой были в ссоре много лет. Джеймс всегда считал ее...
   –Считал кем...?
   –Идиоткой со странностями. Говорил, что она ведьма, чтопродала душу дьяволу.
   –Что за бред?
   –Я своими глазами видела, что за последние месяцы она как-то изменилась. И не в лучшую сторону. Она стала тревожней, агрессивней, хотя в то же время оставалась такой же мягкой и ранимой.
   –Ладно. Бред мы этот опустим. Кто мой отец?
   –Он умер еще до твоего рождения. В... тюремной камере.
   –Что? Его посадили?
   –Да. Если честно, до конца не знаю, за что. Говорят, его там и убили. Вспыльчивый мужчина был, твёрдый духом, хороший. Статный, с приятным голосом и манящими чёрными глазами. Никто и представить не мог, что он за что-то сядет в тюрьму.
    –Как его звали?
   –Доминик. Доминик Август. Это твоя настоящая фамилия.
   –Элизабет Август...
   –Прости меня, я должна была рассказать тебе обо всем раньше, но не могла.
   –Почему ты ничего не делала эти 5 лет? Что с вами случилось? Что случилось с отцом? Почему он так тогда взбесился?
   –Дело в том, что ему показалось, что ты всё больше походила на мать и... Считал, что ты такая же, со странностями. Я же сделать ничего не могла. Он грозился отдать тебя в детдом. Поэтому я и молчала. Ты всегда была мне близка. Пусть ты не моя дочь, но ты моя родная племянница. И я не могла позволить кому-то чужому человеку тебя забрать. Мы взяли тебя, потому что мне этого хотелось. Я всеми силами уговаривала Джеймса удочерить тебя, ссылаясь на то, что ребенок–это ребенок. Что она ничего не сделает дурного. Он, скрипя зубами, согласился.
   –Вот почему мы отпрянула сегодня, когда он вошёл... Он мог подумать, что ты ко мне привязалась и не будешь видеть во мне тех "странностей". Что ты сговоришься со мной против него. Он единоличник, поэтому против того, чтобы его жена заботилась о ком-то больше, чем о нём. Отец жаждет всесемейного уважения и даже страха. Для него эта цель важнее чувств и здравого смысла.
   –Милая, я всегда была на твоей стороне, но не могла сказать это Джеймсу. Он бы меня не понял. Сказал, что я такая же как и сестра: странная, жалкая и...
   –Не надо. Я не хочу скорблять память о моей матери. Пусть он думает, что прав, но я знаею правду, хоть и не всю.
   Наконец я смогла обнять женщину, которая заменяла мне мать 17 лет. Наконец это были спокойные, нежные, трепетные и настолько обволакивабщие объятия, что уже не было зла или обиды на неё. Я больше не чувствовала себя такой одинокой. Теперь у меня была она, моя тётя. Ее хрупкие и худые руки были такими уютными, такими родными, такими настоящими... Хоть кто-то в этом доме сбросил маску и открылся.
   Люди бояться быть ранимыми, сбросив ее, но глубоко ошибаются. Настоящим человека делают его эмоции, переживания. Не стоит их скрывать в себе, иначе они могут выплеснуться не в подходящий момент на неподходящего человека. Этим мы только вредим близким и, в первую очередь, самому себе.